Е. Егорова

Врезка

В поисках собственного «Я»

В психической жизни любого из нас всегда при­сутствует «другой»: он, как правило, является образцом, объектом, помощником или противни­ком. Эту систему интраперсональных (межлично­стных) отношений можно представить как взаи­модействие личности со значимыми другими, каждый из которых представляет собой нечто вроде «внутреннего голоса». Эти «другие» апел­лируют, спорят, в чем-то убеждают, что-то запре­щают... Согласитесь, не легкое это дело разоб­раться с таким количеством собеседников. Р. Ассаджиоли предлагает выполнить неслож­ный тест и записать все свои желания с тем, чтобы понять, есть ли у вас субличности на каждое из записанных желаний. Например, действительно ли именно вы хотите окончить именно этот институт? Или это желание на самом-то деле не ваше, а мамино, и среди ва­ших субличностей нет такой, которая его под­держивает? А теперь включите в свой список те из желаний, которым хочет отдать предпоч­тение ваша субличность под названием «Мне­ние других людей». И составьте список (не больше пяти) своих собственных желаний. На большом листе бумаги нарисуйте круг, внутри него — круг поменьше. Получилось кольцо, центральная часть которого — ваше «Я». В са­мом кольце разместите те пять субличностей, которые являются выразителями ваших жела­ний.

³⁰ Боткин Л.М. О социальных предпосылках итальянского Возрождения // Проблемы итальянской
истории. М.: Наука, 1975. С. 243.

³¹ Кон И. Открытие «Я». Историко-психологический этюд // Новый мир. 1977. № 8.

³² Монтень М. Опыты. М.; Л.: Изд-во АН СССР. 1960. Кн. 3. С. 291.

циального «Я». Кроме него существует внутреннее «Я». Таков тезис о двой­ственности человеческой натуры, которая с наибольшей яркостью прояв­ляется в тотальных организациях (тюрьма, психиатрическая больница), где мир раскалывается на два враждебных лагеря, подчиняющихся разным ог­раничениям и правилам поведения.

В своем внешнем поведении мы — образцовые подчиненные и законо­послушные граждане, в своем внутреннем мире мы — бунтари, девианты, неслухи. Наше внешнее «Я» формируется обществом, социальной иерархи­ей, многочисленными институтами и организациями. Оно принудительно

навязано нам часто вопреки нашему желанию. Наше внутреннее «Я» — это прибежище нереали­зованных желаний и возможностей, то, какими мы желали бы стать, не будь принудительных об­стоятельств.

Таким образом, внешнее «Я» — это тот образ, каким нас хотели бы видеть окружающие, а внут­реннее «Я» — это то, какими мы хотели бы видеть себя сами. Они и противостоят, и дополняют друг друга. То, что было отнято и не реализовано в пер­вом, восполняется и реализуется вторым. Как ча­сто мы в мысленном плане заново проигрываем свершившееся и желаем, чтобы оно происходило иначе? Нам стыдно за свершенные поступки. Внутреннее «Я» не одобряет план действий внеш­него «Я». Они вступают в конфликт. В других ситуациях мы оправдываем свой образ действий, уговаривая себя, что иначе и сделать было нельзя, что и другие на моем месте поступили бы так же. В данном случае внутреннее «Я» приходит на помощь внешнему «Я», хотя в глубине души оно понима­ет, что оба неправы.

Нарисуйте цветными карандашами символы, отражающие ваши желания. Теперь дайте каж­дой субличности свое имя, — например, Авантю­рист, Профессор, Роковая женщина, Киска, Аме­ба, Звезда и т.п. Эти названия — очень важная часть упражнения: они должны иметь смысл для вас и только для вас.

Смотрите на схему почаще, и вскоре вы обнару­жите, что названия некоторых субличностей, в том числе и самых важных, вам захочется изме­нить. Это означает, что вы стали лучше понимать, чего же хотят ваши субличности, как действуют и почему именно так меняются. Наши «внутренние собеседники» преследуют различные интересы, имеют разные намерения и таким образом вступают в конфликт друг с другом. И наша способность быть успешными и счастливыми определяется тем, как мы согласо­вываем и творчески управляем своими различ­ными субличностями, насколько нам удалось привести их к полному согласию. Состояние целостности, когда все субличнос­ти согласованно работают вместе, преследуя одну цель, в психологии называют конгруэнтно­стью. Внутренняя конгруэнтность дает нам силу и энергию. Мы конгруэнтны, когда все наше поведение нацелено на один результат. Все части нашего «Я» находятся в гармонии, и мы имеем свободный доступ к нашим внутрен­ним ресурсам.

Источник: http://www.beautytime.ru.

Между внутренним и внешним «Я» существуют и более принципиальные различия. Внутреннее «Я», или то, что в английском именуется Self, т.е. са­мость, я сам, состоит из устойчивых элементов, формирующих характер че­ловека. Это внутренний стержень личности. Напротив, внешнее «Я» больше напоминает размалеванного актера, который вынужден играть спектакли пе­ред публикой и который понимает, что все это «понарошку». У Э. Гоффмана для него придумано особое название — «производитель впечатлений».

Ядро человеческого «Я», по Э. Гоффману, составляет Self, которое всегда прикрыто социальной маской, подобающей случаю. Скрывая свое подлин­ное лицо под маской социальной роли, мы и сами иногда забываем, какие мы на самом деле, не говоря о посторонних, которые вовсе никогда не ви­дели наше внутреннее «Я». Очень немногие знают правду о себе, хотя боль­шинство людей задают себе вопрос о том, кто они есть на самом деле. Зна­чительная часть людей растворяется в своем сценическом образе — навсег­да остается чиновником, солдатом, продавцом или ловеласом. Те, кто поначалу исполнял свою роль вынужденно, со временем привыкают к ней, добровольно и вполне сознательно беря на себя все хлопоты, ответствен­ность и последствия, связанные с социальной ролью. Они срастаются с ней как со второй своей кожей, и уже неясно, кто кем играет.

Если внутреннее «Я» составляет то, что можно назвать нравственным стер­жнем или ядром личности, то оно должно представлять собой нечто целост­ное, единое. В то же время внешнее «Я», постоянно приспособляющееся к изменяющимся ситуациям, правилам игры, моде и вкусам, должно представ­лять собой исполнителя множества ролей, которые приходится разыгрывать человеку в данное время, — возвращаясь домой или покидая гостей, входя в общественный транспорт или укачивая ребенка. Такова двойственная при­рода человека — характера и исполнителя, личности и игрока.

Человеческое «Я» может представлять собой не только целостное обра­зование, но состоять из нескольких «Я». Процесс расщепления единого «Я» на множество «Я» получил название в психологии раздвоения «Я». Чаще все­го оно представляет собой результат психического расстройства, а не пока­затель нормального состояния, и выражается в следующих формах.

Психогенное бегство заключается в том, что человек резко порывает со своим прежним образом жизни, с тем чтобы в другом месте начать новую жизнь как другое «Я». Когда через некоторое время человек восстанавли­вает свое прежнее «Я», весь эпизод «бегства» выпадает у него из памяти.

Множественная личность свойственна человеку, у которого в разные периоды времени проявляются как бы разные личности, обладающие вы­сокой сложностью и целостностью. Каждая из таких «временных» личнос­тей позволяет человеку переживать чувства и побуждения, которые его «главная» личность отвергает и постоянно игнорирует. Известны случаи, когда в одном человеке чередовалось более 20 разных личностей.

Раздвоенность личности может иметь не только психологическую, но и физико-физиологическую составляющую и проявляться в отстраненности от своего тела, мыслей, чувств, даже-в возможности наблюдать себя со сто­роны как другого человека. Эти явления получили название деперсонали­зации — изменения восприятия самого себя, и дереализации — изменения восприятия окружающей обстановки. Деперсонализация — состояние, в котором индивидуум испытывает «раскол» в сознании между «участвующим

Я» и «наблюдающим Я». Деперсонализация, приводящая к измененному восприятию себя, сопровождается дереализацией.

Деперсонализация характеризуется потерей контакта человека с по­вседневностью, что приводит его к восприятию жизни как сновидения и к формированию у него впечатления, что все его мысли и действия нахо­дятся вне его контроля. К дереализации относятся явления уже виденно­го (уже слышанного, испытанного, пережитого) и никогда не виденного (не слышанного, не испытанного, не пережитого). В первом случае в не­знакомой обстановке возникает ощущение, что эта ситуация знакома, известна, что больной в ней находился прежде, во втором — хорошо из­вестная обстановка кажется чуждой, увиденной впервые. Нарушается вос­приятие времени: оно кажется или медленнотекущим, или необычайно стремительным.

Психосексуальные расстройства представляют собой многочисленные формы нарушений половой идентификации и сексуальных отклонений, среди которых наиболее известными являются:

• садизм — психосексуальное отклонение, которое выражается в потреб­ности причинять партнеру страдания;

• мазохизм — психосексуальное отклонение, которое выражается в по­требности быть униженным и страдать, чтобы достичь сексуального удовлетворения;

• транссексуализм — желание быть существом противоположного пола.

У человека существует только психологическая потребность в постоян­стве «Я-образа», поскольку его раздвоение, «разтроение» и т.д. приводит к болезненным для личности последствиям, связанным с умственным и не­рвным расстройством. Однако неизвестно, существует ли у него социальная потребность в постоянстве «Я-образа». Возможно, что и нет, поскольку пе­реход от одной роли к другой требует от индивида мастерского переключе­ния от одного социального репертуара к другому. Исполнение разных ро­лей предполагает достаточно отчужденное отношение к большинству из них. Так актер относится к своей маске, которую может в любой момент снять и отложить в сторону. Некоторым людям выгодно, чтобы окружаю­щие удивлялись тому, какими неожиданными, разными и противоречивы­ми они могут быть в разных ролях.

Об отсутствии социального единства «Я-образа» свидетельствует такое явление, как обман: «Преднамеренный обман требует такой степени пси­хологического самоконтроля, на которую способны очень немногие. Имен­но поэтому неискренность — довольно редкое явление. Большинство лю­дей чистосердечны, поскольку в психологическом плане так жить легче. Это означает: они верят в то, что делают, ради удобства забывая о том, что дела­ли раньше, и счастливо идут по жизни в полной уверенности, что с поло­женным приличием преодолеют все испытания. Чистосердечие есть созна­ние человека, обманутого своим собственным действием. Или, как сказал Дэвид Рисмен, чистосердечный человек — тот, кто верит собственной про­паганде»³³.

Бергер П.Л. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива / Пер. с англ. под ред. Г.С. Батыгина. М.: Аспект Пресс, 1996. С. 103.

В момент вхождения в другую роль мы не испытываем никаких психоло­
гических трудностей, поскольку человек меняет внешнее лицо или обличье.
Но менять в той же последовательности свой характер, темперамент, миро­
воззрение, нравственные устои человеку не удается. На благо человека сме­
на одной социальной роли вовсе не
Любопытные факты требует соответствующей смены харак-

тера и нравственного уклада личности. Последние должны оставаться посто­янными, обеспечивая личности глав­ное — единство психологических про­явлений «Я», его внутреннюю целост­ность. Обман дается человеку нелегко (исключая тех, кто привык это посто­ янно делать, но тогда обман для них превращается в социальную роль, от­деленную от самой личности) потому, что ему приходится не социально, а пси­хологически и нравственно раздваиваться, быть другим, разрушая внутрен­нее единство «Я-образа».

Причиной безграничного подчинения, требуемого от дикаря, является осознание того, что ему просто некуда больше идти. В современном обще­стве свобода выбора несравнимо шире: уйти из одного сообщества можно во множество других, как формальных, так и неформальных, начиная с перехода в другую школу и кончая уходом в другую субкультуру.

Я — работник промышленной компании, где зарабатываю жалованье; покупатель в магазине; пассажир автобуса или поезда, который доставляет меня к месту работы и обратно; зритель в театре; прихожанин Православ-

Дата добавления: 2015-06-04