Мотивация традиционализма

Религиозная мотивация протестантизма стимулирует те потребности, которые всегда были естественными для человека: стремление к обогаще­нию и самоутверждение в труде. Но на эгоизм, карьерную мотивацию, же­лание нажиться за счет других протестантизм накладывает жесткие этичес­кие ограничения. Богатый, но нечестный спасения не получит. Обогащай­ся, но в меру. Если мы сравним этические идеалы античной Греции и протестантской Европы, то увидим между ними несомненное сходство.

Торжеству рационального капитализма серьезно препятствуют два фак­тора — традиционное мышление рабочих и столь же традиционное мыш­ление предпринимателей. Для капитализма столь же неприемлемы недис­циплинированные, несознательные рабочие, как и откровенно беззастен­чивые в своей склонности к наживе дельцы²³. Традиционные образ мысли и образ жизни преобладают в слаборазвитых в сравнении с Западной Евро­пой странах, там, где хозяйственная деятельность не ориентирована ни на рациональное использование капитала, ни на рациональную организацию труда.

Первым противником, с которым пришлось столкнуться «духу капита­лизма», явился традиционализм в поведении и образе жизни рабочих. Осо­бенно сильны его позиции там, где процветает сдельная оплата труда. Обыч­ный способ, каким предприниматель стремится повысить эффективность производства, заключается в повышении расценок. Он ожидает, что рост зарплаты в короткий срок изменит мотивацию рабочих, вызовет их заинте­ресованность в увеличении производительности труда. Однако ожидания предпринимателя часто не оправдываются.

Причина кроется в психологии поведения рабочих. «В ряде случаев повы­шение расценок ведет за собой не рост, а снижение производительности тру­да, так как рабочие реагируют на повышение заработной платы уменьшени­ем, а не увеличением дневной выработки»²⁴. Предположим, что жнец полу­чает за 1 морген земли 1 марку, а его ежедневная выработка составляет 2,5 моргена. Таким образом, в день он зарабатывает 2,5 марки. После повы­шения оплаты на 25 пфеннигов за 1 морген он стал убирать вместо ожидав-

²² ФеврЛ. Бои за историю. М., 1991. С. 214.

²³ Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 78—79.

²⁴ Там же. С. 80.

шихся 3 моргенов всего лишь 2, получая не 3,75 марки в день, а все те же 2,5. «Увеличение заработка привлекло его меньше, чем облегчение работы: он не спрашивал: сколько я смогу заработать за день, увеличив до максимума про­изводительность моего труда; вопрос ставился по-иному: сколько мне надо работать для того, чтобы заработать те же 2,5 марки, которые я получал до сих пор и которые удовлетворяли мои традиционные потребности? Приведенный пример может служить иллюстрацией того строя мышления, который мы именуем "традиционализмом": человек "по своей природе" не склонен за­рабатывать деньги, все больше и больше денег, он хочет просто жить, жить так, как он привык, и зарабатывать столько, сколько необходимо для такой жизни. Повсюду, где современный капитализм пытался повысить "произво­дительность" труда путем увеличения его интенсивности, он наталкивался на этот лейтмотив докапиталистического отношения к труду».

Такова первая стратегия — повышение зарплаты, при помощи которой безуспешно пытались разбить лед традиционализма. Столь же безуспешен и второй способ — стратегия снижения зарплаты, стремление «принудить рабочих производить больше, чем раньше, путем снижения заработной платы»²⁵. Вебер не приводит количественных расчетов, но их можно полу­чить, пользуясь вышеприведенным примером. Предположим, что жнец получает за 1 морген убранной земли 1 марку, а его ежедневная норма со­ставляет 2,5 моргена. После понижения зарплаты, а точнее сказать, расцен­ки на 25 пфеннигов за 1 морген он вместо ожидавшихся 3 или 5 моргенов, что позволило бы ему получить ту же зарплату или зарабатывать больше, убирал 2,5 моргена либо еще меньшую площадь.

Если при первой стратегии предприниматель ожидал получить прибыль за счет тех денег, которые он зарабатывает, продав больший, чем раньше, урожай (по его расчетам производительность труда должна увеличиться), то при второй стратегии он намеревался получить прибыль за счет тех денег, которые он недоплатил бы в качестве зарплаты. Хотя Вебер этого не гово­рит, называя обе стратегии неудачными, но вторая дает эффект в краткос­рочной перспективе и ведет к провалу в долгосрочной перспективе. Напро­тив, стратегия повышения зарплаты более выгодна в долгосрочной перспек­тиве, но ничего не дает в краткосрочной перспективе.

Косвенно Вебер объясняет причины. Те, кто снижает зарплату, надеясь за ее счет повысить прибыль, убеждены, что человек трудится до тех пор, пока беден; стоит ему разбогатеть, как он перестает работать. Подобная философия находит свое воплощение в сохранении безработицы («резерв­ной армии труда») и конкуренции на рынке труда и дешевой рабочей силы. Конечно, чем дешевле труд, тем шире возможности у предпринимателей по расширению бизнеса. Однако у дешевого труда есть оборотная сторона: чем меньше платят рабочему, тем хуже он восстанавливается. Недоплата имеет своим следствием недоедание и физическое истощение. Чем хуже питает­ся работник, тем менее производителен он: даже физически он не в состо­янии выполнять прежние нормы (если они достаточно высоки). Произво­дительность неминуемо падает. В результате дешевый труд оказывается в перспективе очень дорогим. Современный силезец (т.е. поляк) при полном

Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 81.

напряжении сил убирает две трети той нормы, которую свободно выполняет лучше питающийся померанец или мекленбуржец.

Следовательно, чем выше зарплата, содержательнее и богаче образ жиз­ни, тем выше производительность труда и прибыль предпринимателя. Де­шевый труд сдерживает будущее развитие производства. Низкая зарплата не оправдывает себя и дает обратные результаты в тех случаях, где необходи­мы высокая квалификация, инициативность, умение брать на себя ответ­ственность, где используются современные высокотехнологичные работы. Иначе говоря, дешевый труд не оправдывает себя там, где работа становит­ся «призванием», где труд является абсолютной самоцелью.

Обе стратегии стимулирования, несмотря на свои различия, имеют дело с одной и той же моделью поведения работника: он всегда рассчитывает, как бы при максимуме удобства и минимуме напряжения сохранить свой обыч­ный заработок. В «Протестантской этике» Вебер подвергает ее лишь теоре­тическому изучению, но известно, что он изучал вопрос также эмпиричес­ки, участвуя в серии конкретных исследований в промышленности. Одно из них проводилось уже после публикации «Протестантской этики», а имен­но в 1910 г., под руководством А. Левенстейна. По всей видимости, теоре­тическая проработка вопроса послужила исходной базой для эмпирического исследования, в котором этот вопрос получил более детальную и система­тическую прописку.

По поводу теоретической проработки вопроса можно высказать ряд за­мечаний, которые, на наш взгляд, делают проблематичными окончательные выводы и оценки Вебера. Стремление не зарабатывать больше нормы, тре­бующейся для поддержания привычного образа жизни, Вебер интерпрети­рует как самое яркое проявление традиционализма, указывая на то, что расчет на «жажду наживы» у рабочих не проявился. Но должен ли он вооб­ще проявиться? Почему рабочему должна быть свойственна та же мотива­ция или ориентация, что и предпринимателю, — жажда наживы? Почему Вебер априорно полагает, что у них одинаковая ориентация, если возмож­ности обогащения, свобода в выборе средств обогащения у них различны? Разны у них и цели деятельности, характер и содержание труда, положение в системе общественного разделения труда и в иерархии управления, раз­личные материальный достаток, источник и размер доходов, социальный статус, политические ориентации. Вебер не рассмотрел влияние указанных факторов, стало быть, окончательный вывод нельзя считать теоретически полным, доказанным.

Дата добавления: 2015-06-04