Защита «своих» — подлинная и мнимая

В сознании некоторых подростков господствует «образ врага» — парня из соседнего двора, улицы, района, с иной прической или иным разрезом глаз. Скинхеды считают чужими всех цветных, т.е. лиц неславянской внеш­ности. Многие видят врагов в жителях конкурирующих районов города, другой деревни.

Раньше процветали межрайонные и междеревенские побоища: стенка на стенку, деревня на деревню, слободка на слободку. Дело доходило до убийств, хотя соблюдались некие неписаные правила — «первой крови», «не бить лежачего», — при которых месть или дальнейшее преследование од­них участников другими осуждались.

«Чужого» можно победить в честном бою, сохранив обоюдное достоин­ство, а можно морально уничтожить: избить в присутствии девушки, нава­литься толпой на одного, напасть без предупреждения, из-за угла. Почему соседский сверстник — не партнер по играм, а реальный враг, с которым ведется беспощадная реальная борьба? Что это — врожденная жестокость подростков, с которой невозможно бороться? Может быть, природа устро­ила их так, что будущие защитники своего племени или народа в юности должны пройти и через эти испытания, сформировать мужественный харак­тер? Тогда это социально оправданное поведение. И нечего грешить на нынешнюю молодежь. Она лишь следует многовековым инстинктам и нор­мам поведения.

Правда, непонятно, почему современные девушки перенимают мужские черты поведения. Почему они дерутся порой отчаяннее мальчишек?

«География» подросткового экстремизма широка и разнообразна. Казань, Воркута, Алма-Ата, Дзержинск, Владивосток, Волгоград, Калинин, Ир­кутск, Маршанск, Санкт-Петербург, Тольятти, Москва — вот далеко не полный перечень городов, «прославившихся» своими подростковыми «ко­мандами» в 80—90-е гг. Только по данным средств массовой информации, в общей сложности не менее чем в 40 городах нашей страны постоянно дей­ствуют молодежные группировки разной степени организованности, при­чем не одна-две, а по нескольку десятков, а то и сотен.

Общаясь с другими, особенно незнакомыми людьми, мы яростно защи­щаем свою группу — класс, школу, семью. Мы не выносим «сор из избы», не клевещем на своих, выгораживаем недостатки близких, в конечном сче­те даже приукрашивая скромные достоинства друзей. На людях мы прояв­ляем высочайшую солидарность с товарищами и родными. А дома? Вернув­шись к повседневной суете, к житейским склокам и неприготовленному ужину, мы забываем о высоких целях и ценностях. Мы даем себя победить агрессивности и недоброжелюбию. Такие ли мы на самом деле или хотим только казаться?

Защищать своих — вполне человеческое качество. Когда мы слышим негативное мнение о них, то стремимся опровергнуть его, защитить доброе имя близких людей.

Сталкиваясь с утверждением, будто одноклассники, друзья или родствен­ники ведут себя не столь уж безупречно, мы изо всех сил стараемся объяс­нить их поведение стечением обстоятельств либо просто отвергаем его как злобную клевету. В душе-то мы уверены, что они действительно не без гре­ха. Но не хотим подавать вида, что это так на самом деле.

Мне неприятен плохой отзыв о моем друге, потому что плохо начинают думать обо мне самом. Отрицательный ореол, созданный другом, распрос­траняется на меня. Ведь это я его выбрал в друзья. Надо было смотреть, кого берешь в товарищи. Недостатки друзей превращаются в наши недостатки. В результате, защищая близких, мы косвенно защищаем себя.

Когда нам напоминают известную поговорку «Платон мне друг, но ис­тина дороже», призывая следовать ей и не ценить друзей пристрастно, мы делаем вид, будто сказано не про нас. А почему? Почему к другим людям мы предъявляем более строгие требования, чем к самим себе? Это что — наша двуличность или за ней скрыты какие-то объективные законы поведения, о которых мы не всегда догадываемся?

Скорее всего, мы — рабы или исполнители объективных законов, дей­ствующих в нас помимо нашей воли и сознания. Эти законы описываются научной дисциплиной, названной психологические механизмы защиты.

Но не только они виноваты в происходящем. Дело еще и в том, что че­ловек защищает любой ценой то, что выше всего ценит. Если он ценит боль­ше всего своих друзей, семью и родину, то и отстаивать их будет в любой си­туации. Даже на войне, даже ценой потери уважения или жизни. Это уже проблема не объективных законов, а субъективных ценностей, т.е. наших чувств и идеалов.

Не важно, что дома цапаешься чуть ли не каждый день то с женой, то с детьми. Но зато семья — последняя пристань, куда утомленному жиз­нью путнику можно пристать, обогреться. Где можно найти приют и по­нимание. Отчий дом — не вымышленное понятие. Это подлинная реаль­ность.Хотя на шкале родительско-детских отношений на одном полюсе расположены дружеские, на другом — холодные и враждебные, все же к отчему дому спешат даже повзрослевшие дети (даже с учетом того, что тип отношений тесно связан с типом дисциплины и контроля). Только здесь они найдут понимание и оправдание любым своим шалостям и проступкам. Известно, что милиция, зная такую особенность поведения людей, ловит скрывающегося преступника у него дома или среди друзей. Они — последняя надежда гонимого и беглого. И неудивительно, что, защищая своих близких, мы в будущем и от них получим ответную защиту (рис. 68).

Родные могут казаться грубыми и эгоистичными, но в случае необходи­мости можно всегда рассчитывать на их помощь. Наконец, их можно понять, и можно быть уверенным, что и они тебя поймут. Непонимание чаще встре­чается среди незнакомых людей.

Только в родном доме можно наслаждаться приятным чувством безопас­ности. А если опасность появится, то первыми о ней предупредят близкие люди. Они наверняка объединятся, чтобы отразить угрозу.

Родственная солидарность проявляется в малом и большом, в благом и злом. Так, сицилийская мафия в Италии и итальянская мафия в США

Рис. 68. Шкала родительско-детских отношений

считаются неистребимыми благодаря круговой поруке родственников. Один за всех и все за одного здесь действует во зло, а не во благо. Поче­му? А потому что под «всеми» понимаются не современники, не товари­щи, не соседи, не население в целом, а узкий круг людей, связанных род­ственными отношениями. Они не предадут, они непременно защитят. Но они же объединятся в преступный клан или банду, создадут наркосин­дикат, цепочку поставщиков краденного. Они объединились против об­щества.

Дата добавления: 2015-06-04