К ним императивных норм 5 страница

Аналогичная, по сути, ситуация и с договором вексельного кредита. На основании одной из вариаций договора под таким названием банк выдает заемщику собственные векселя, а тот, использовав их как суррогатное средство платежа в своих взаимоотношениях со своими кредиторами, по прошествии некоторого времени уплачивает банку денежный номинал этих векселей и проценты. Как отмечает В.В. Витрянский, в таком договоре (в момент его заключения) на стороне банка нет вексельного обязательства перед заемщиком (данное обязательство возникает позже из факта выдачи векселей); банк принимает на себя обязательство выдать векселя, суммарная номинальная стоимость которых и составит размер "кредита", предоставляемого заемщику. Это договорное обязательство не является решающим и квалифицирующим для какого-либо поименованного договора. Что же касается обязательства на стороне заемщика, то оно также не может быть признано классическим обязательством по возврату займа по той причине, что оно состоит в уплате банку номинальной стоимости выданных заемщику векселей, а не в возврате полученной от займодавца денежной суммы (займа). В конечном счете В.В. Витрянский делает, по-видимому, справедливый вывод о том, что в данном случае "речь идет об обязательствах, образующих предмет самостоятельного непоименованного договора" и, соответственно, об ошибочности квалификации такого договора как смешанного <1>.

--------------------------------

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. В 5 т. М.: Статут, 2006. Т. 1: Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований. С. 514.

К другому решению мы приходим при анализе крайне распространенного в обороте дистрибьюторского договора. Как известно, данный вид договора пока не получил законодательной "прописки" в российской систематике поименованных договоров. Поэтому отсутствует единообразие в его правовой квалификации <1>. Поскольку содержание конкретного дистрибьюторского договора может различаться, предположим, что он будет включать в себя следующие составляющие: а) предоставление дистрибьютору прав на использование товарного знака и иных средств индивидуализации производителя; б) обязательства по осуществлению дистрибьютором маркетинговой и рекламной деятельности, иногда финансируемой сторонами на долевых началах; в) базовые условия закупки и поставки товаров; г) обязательства поставщика воздержаться от поставки одноименного товара в данный регион самостоятельно или через других дистрибьюторов; д) обязательства дистрибьютора воздержаться от продаж продукции конкурентов производителя; е) обязательства по обеспечению конфиденциальности. Также в данном примере мы исходим из того, что такой договор признается законным с точки зрения норм действующего антимонопольного законодательства о "вертикальных соглашениях".

--------------------------------

<1> Обзор судебной практики см.: Борисова А.Б. Дистрибьюторский договор // Журнал российского права. 2005. N 3; Руденко А.В. О дистрибьюторском договоре // Юрист. 2006. N 8.

Как видно, приведенный выше дистрибьюторский договор включает в себя обязательства, которые могут быть соотнесены с обязательствами, имеющими решающее значения для определенных поименованных договорных конструкций (п. п. "а", "б"). Обязательства по предоставлению прав на использование товарного знака и иные средства индивидуализации характеризуют исполнение, имеющее решающее значения для лицензионного договора или договора франчайзинга. Обязательства по осуществлению маркетинговой или рекламной деятельности опосредуют собой исполнение, имеющее решающее значение для договора возмездного оказания услуг. Однако если финансирование таких действий осуществляется на долевых началах обеими сторонами, такое обязательство будет уже ближе к обязательствам из договора о совместной деятельности. Базовые условия поставки товаров могут быть квалифицированы как отражающие элементы договора поставки. Что же касается обязательств, составляющих п. п. "г", "д" и "е", то они не могут быть отнесены к обязательствам, имеющим решающее значение для каких-либо поименованных в законе соглашений, и могут быть характерны для тех или иных непоименованных договоров (например, об эксклюзивности и конфиденциальности).

В этих условиях очевидно, что дистрибьюторский договор носит вполне отчетливый смешанный характер. К соответствующим обязательствам, интегрированным в такой договор, будут применяться те императивные и диспозитивные нормы, которые регулируют соответствующие "материнские" поименованные и непоименованные договоры. Применительно к элементам "материнских" поименованных договоров это нормы специальные; применительно к элементам "материнских" непоименованных договоров это общие нормы обязательственного права. В итоге к каждому элементу смешения по общему правилу будут применяться различные правовые нормы. Думается, отсутствуют убедительные основания для квалификации такого договора целиком в качестве непоименованного и "отсечения" всего того багажа диспозитивных и императивных норм, которые притягиваются к данному договору за счет включенных в него соответствующих разнородных элементов.

Как мы видим, вопрос о разграничении непоименованных и смешанных договоров не является легким, но, вооружившись предложенными нами выше критериями, его можно во многих случаях успешно разрешить, тем самым предопределив то, какими нормами (преимущественно общими или преимущественно специальными) такой договор будет регулироваться.

Раздел III. СУДЕБНЫЙ EX POST КОНТРОЛЬ УСЛОВИЙ ДОГОВОРА

Глава 1. РАЗВИТИЕ ОБЩИХ МЕХАНИЗМОВ СУДЕБНОГО

EX POST КОНТРОЛЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ СОДЕРЖАНИЯ

Дата добавления: 2015-06-04