Отец-ед. Эрг хлеб. Абс масло-эрг п ерм - мазать. Аор-зед. СУБ. ЗЕД. Об 'отец намазал хлеб маслом'. 1 страница

III

О

причесываться мыться сдерживаться вооружаться закутываться

асфальтироваться оцениваться разыскиваться изгоняться запечатываться IV

проливаться

путаться

валиться

изменяться

взрываться

V

О-

целоваться встречаться обниматься грызться сражаться

брызгаться

бодаться

кусаться

толкаться

щипаться

² В этой цитате термины «именная группа» и «существительное» упот­ребляются синонимично - Я. Т.

Используя запись с помощью кружков и стрелок в качестве под­сказки, определите, по каким признакам сгруппированы глаголы по пяти столбцам.

Распределите по столбцам глаголы из следующего списка: прятаться, двигаться, стреляться, обжариваться, швыряться, рас­творяться, связываться, сообщаться, царапаться, готовиться, ругаться

Учтите при этом, что одно и то же слово может в одном своем значении относиться к одному столбцу, а в другом — к другому. Если вы помещаете какое-либо слово в два различных столбца, поясните свое ре­шение.

Объясните, какое значение имеют в приведеных. схемах кружки и стрелки.

4. Рефлексив и реципрок

Диатеза многоактантного глагола, в которой два раз­ных партиципанта выражаются одним и тем же членом предложения (подлежащим), употребляется в двух разных значениях. В первом случае, когда референты обоих парти-ципантов совпадают, имеет место рефлексивная (= возврат­ная) диатеза. Во втором множество референтов выполняет две роли X и Y (например, агенса и пациенса) таким обра­зом, что каждый референт является одновременно и X, и Y по отношению к некоторому другому референту множества. Такая диатеза называется взаимной (= реципрокальной).

(36) Модель управления возвратного и взаимного зало­гов

Активная конструкция:

X (Агенс)	Y (Пациенс)
подлежащее	прямое дополнение

X (Агенс)

Y (Пациенс)

подлежащее им. п.

Взаимная и возвратная диатезы могут выражаться так­же с помощью местоимений, ср. (37) а. Они ругали друг дру- aaj б. Они ругались; (38) а. Иван сдержал себя; б. Иван сдер­жался.

Можно заметить, что взаимная диатеза почти всегда видоизменяет значение глагола: (376) предполагает, что оба действующих лица на-

ходятся в одном месте и обращаются друг к другу, в то время как в (37а) это не обязательно так и даже скорее не так; сходным образом (39) а. Они встречали друг друга отличается от б. Они встречались, так как действия, описанные в (39а), предполагают, что роли участников в каждой отдель­ной встрече были разными, а в (396) они одинаковы. Как пишет по это­му поводу И.А. Мельчук, «реципрок не является залогом, хотя и близок к залогам: в отличие от залогов, которые изменяют только базовую диатезу глагола, не затрагивая его лексическое значение, реципрок не сводится к простому изменению диатезы — он добавляет к лексическому значению глагола новый, достаточно сложный элемент: = '... один другого одновре­менно, совместно участвуя в действии'. Заметим, что, например, в рус­ском языке предложения Илья и Света поцеловались и Илья и Света поце­ловали друг друга не синонимичны: в первом случае речь идет об одном поцелуе, в котором оба лица, так сказать, участвовали совместно; во вто­ром случае речь идет о последовательном обмене двумя различными по­целуями» [Мельчук 1998: 174].

Замечания И. А. Мельчука о семантике реципрока не могут быть оспорены, однако похожие «претензии» можно предъявить и рефлексив­ному залогу: Он побрился означает удаление волос на лице, а побрить себя можно и включая голову; продал себя не подразумевает непременно мо­рального падения в отличие от продался; похвалить себя можно и мыслен­но, но для того, чтобы похвалиться, необходим адресат и т. п. Более того, если потребовать, чтобы ситуации, обозначаемые глаголом активного за­лога и соответствующим ему глаголом пассивного залога, были абсолют­но одинаковы, то пассивные конструкции (40) Город все еще захвачен вра­гом; (41) Мне не спится могут оказаться вовсе лишенными активных кор­релятов. Следует, вероятно, ослабить требование на совпадение ситуаций, обозначаемых разными диатезами, например, признать достаточным их частичное совпадение.

Рефлексивный залог представлен формой на -ся от гла­голов брить, мыть, устраивать, показывать и т. п.: (42) а. Мальчик поранил палец; б. Мальчик поранил-ся. Взаим­ный залог образуется от той группы глаголов, в которых воз­можно нарушение принципа единственности семантической роли (см. главу III п.9). Зги глаголы (обнимать, целовать, мириться, сговариваться и др.) включают партиципанты, ко­торые могут выполнять в обозначаемой ситуации одну и ту же роль: (43) а. Он обнял брата; б. Они обняли-сь; (44) а. Я толкаю тебя; б. Мы толкаем-ся; (45) а. Прямая пересекает отрезок; б. Прямая и отрезок пересекают-ся.

5. Маргинальные диатезы

До сих пор мы рассматривали только диатезы и залоги, затрагивающие подлежащее. Есть, однако, и такие диатезы, которые не вовлекают (или не обязательно вовлекают) под­лежащее. Их можно назвать маргинальными. Имеется, на­пример, маргинальная диатеза, которая «противоположна» пассиву. Производная диатеза, в которой партиципант, вы­раженный прямым дополнением в исходной диатезе, не вы­ражен прямым дополнением, называется антипассивной диа-тезой и соответствующий залог — антипассивным залогом.

(46) Модель управления антипассивного залога

Активная конструкция

X (Агенс)	Y (Пациенс)
подлежащее	прямое дополнение
X (Агенс)	Y (Пациенс)
подлежащее	не прямое доп-е

Пример антипассива — (476-486): (47) а. Мальчик бро­сает камни; б. Мальчик бросается камнями; (48) а. Корова бо­дает девочку; 6. Корова бодается.

В литературе по лингвистической типологии распространено и дру­гое понимание антипассива [Dixon 1994], основанное на нередко преуве­личиваемой роли этого залога в синтаксисе нескольких языков с эргатив-ной конструкцией предложения. Это языки дирбал [Dixon 1972], йидинь [Dixon 1977] и калкатунгу [Blake 1979; 1982] (все три — семья пама-ньюн-га, Австралия), алюторский [Кибрик 1979г; Кибрик и др. 2000] (чукотско-камчатская семья), аляскинский эскимосский (юпик) [Раупе 1982], язык капампанган (австронезийская семья, Филиппины) [Mithun 1994] и, воз­можно, также мертвый хурритский язык [Goetze 1940]. В этих языках ан­типассив не только «понижает» пациенс сравнительно с исходной диате-зой, но и «продвигает» агенс при переходном глаголе, в исходной диатезе обозначенный эргативом, в приоритетную синтаксическую роль, обозна­чаемую абсолютивом. «Продвижение в приоритетную роль» означает при­обретение ряда важных признаков грамматического приоритета, обычно свойственных подлежащему.

Выясняется, однако, что явное «повышение статуса» агенса в анти­пассиве надежно засвидетельствовано лишь в очень немногих языках с эр-гативной констоукиией. В большинстве их агенс поиобоетает дополни-

тельные признаки грамматического приоритета незначительно или с су­щественными оговорками - в йидине, калкатунгу и языках майя [Kazenin 1994], в чукотском [Polinskaja, Nedjalkov 1987; Kozinsky et al. 1988], в язы­ке азиатских эскимосов [Бахтин 1995] - либо вообще их не приобретает -в восточнокавказских (аварском, бежтинском, даргинском) и в западно-кавказских (адыгских) языках, в баскском [Jacobsen 1985], в полинезий­ских, в австралийском языке вальбири (семья пама-ньюнга). При этом статус пациенса в антипассиве сравнительно с исходной диатезой меняет­ся всегда, причем одинаково - он понижается, т. е. становится мень­шим, чем статус прямого дополнения [Полинская 1986]. Таким образом, принципиального отличия между антипассивом в большинстве «эргатив-ных» языков и антипассивом, например, в русском языке нет.

В русском языке антипассив при некоторых глаголах обозначает одновременно косвенно-рефлексивную диатезу (совпадение референтов агенса и бенефактива): (49) а. Саша раздобыл себе сигареты; б. Саша раздобылся сигаретами; (50) а. Они запасли себе провиант; б. Они запаслись провиантом.

Другой пример маргинальной диатезы - сдвиг косвен­ного дополнения (dative shift) в английском языке: (51) а. / gave the book to Jane *Я дал книгу Джейн'; б. I gave Jane the book то же. Не отражаясь морфологически в глаголе, эта ди­атеза не соответствует никакому залогу. Косвенное дополне­ние, оформленное предлогом to в конструкции (51а), соот­ветствует прямому дополнению в (516). Что Jane в (516) пря­мое дополнение, видно из того, что только оно может непо­средственно следовать за переходным глаголом,

Маргинальные диатезы обычно мало регулярны: они свойственны отдельным группам глаголов, причем множест­во допустимых маргинальных диатез у разных глаголов обычно разное. Маргинальные диатезы часто не отражаются морфологически в глаголе, т. е. не являются залогами. Вот, например, несколько диатез, которые допускает француз­ский глагол payer 'платить': (52) a. Pierre а рауё Marie 'Пьер заплатил Марии'; б. Pierre а рауё cent francs a Marie 'Пьер за­платил сто франков (к) Марии'; в. Pierre а рауё се livre cent francs 'Пьер заплатил [за] эту книгу сто франков'. Русский глагол платить в активном залоге, в отличие от своего французского эквивалента payer, обходится одной диатезой: платить что (сумма) кому (получатель) за что (товар или ус­луга); французский язык допускает три диатезы в зависимо­сти от того, какое из трех дополнений выступает в качестве прямого. Ср. также (53) а. мазать масло на хлеб; б. мазать

хлеб маслом; (54) а. залить бак бензином; б. залить бензин в бак.

Диатеза, которая продвигает косвенное дополнение ис­ходной диатезы в позицию прямого, называется пермутатив-ной [Мельчук 1998: 181], и соответствующий залог — перму-тативом. Пермутатив встречается, например, в чукотском языке [Polinskaja, Nedjalkov 1987: 240]

(55)

а. эМэу-е тэ1дэтэ1 kawkaw-ak kili-nin

отец-ЕД.ЭРГ масло.АБС хлеб-ЛОК намазать.АОР-ЗЕД. СУБ.ЗЕД.ОБ 'Отец намазал масло на хлеб'.

б. sthy-e kawkaw n&tq-e ena-rkele-nen

Пермутатив (556) выражается в глаголе с помощью префикса епа-. Косвенное дополнение в локативном падеже при этом повышается до прямого и оформляется абсолютив­ным падежом (у него нулевое окончание), а прямое допол­нение, наоборот, понижается до косвенного и оформляется творительным падежом (совпадающим в чукотском с эргати-вом), как и в соответствующей русской диатезе.

6. Параметрическая диатеза

В серии статей, посвященных регулярной многознач­ности русских глаголов, и в частности их незалоговым диа­тезам, Е.В. Падучева [19976; 1998; 1999] обратила внимание на пары предложений следующего типа: (56) а. выбрал себе жену; б. выбрал Марию в жены; (57) а. выбрал место для сви­дания; 6. выбрал местом свидания Кистеневскую рощу; (58) а. назначил дату отъезда на 5 февраля; 6. назначил 5 фев­раля датой отъезда; (59) а. получил наследство в виде дома; б. получил дом в наследство; (60) а. назначил директора; 6. на­значил Иванова директором; (61) а. выбрали губернатора; 6. выбрали Стародубцева губернатором и т. п.³ Можно заме­тить, что пары (56а—61а — 566—616) отличаются от обычных маргинальных диатез: на место прямого дополнения претен-

³ О различии «внешнего» и «внутреннего» объекта при глаголах типа избрать см. [Апресян 20006].

дуют не разные партиципанты глагола, а как бы две разно­видности одного и того же партиципанта. Первая разновид­ность (56а—61а) характеризует партиципант как некий тип или признак, вторая (566-616) - как конкретного предста­вителя некоторого типа или признака. «Диатезы глагола на­значить можно разделить на два класса — прямые, когда результат назначения задан непосредственно (назначить сви­дание}, и косвенные, или параметрические, когда за­дан лишь параметр, а его значение, т. е. сам результат выбо­ра назначающего лица, не указан или вообще остается не­фиксированным (назначить директора}» [Падучева 1999: 490]. Значение параметра при некоторых глаголах не может быть выражено: (62) а. измерил температуру; 6. ^измерил 37 градусов в качестве температуры; (63) 6. определил объем; б. ^определил три куба в объем. Параметрическая диатеза мо­жет выражаться косвенным вопросом (646), и тогда прямая выражается обычным придаточным (64а): (64) а. догадался, что приходил Петя; б. догадался, кто приходил.

Одновременное выражение параметра и его значения в одной клаузе нарушает принцип единственности выражения семантической роли (см. главу III п.9), и поэтому в языках то и другое редко выражается одинаковой формой: обычно в перспективу в качестве пациенса попадает либо только па­раметр, либо только его значение.

В русской разговорной речи параметр и его значение допустимы в виде двух ИГ в вин. п.: (65) Он получил зарпла- ту_ пятьсот рублей; (66) Назначили нового директора Ивано- вд; (67) Ему вручили подарок серебряные часы, но литератур­ный язык, в котором более строго соблюдается принцип единственности роли, такого не допускает и обычно требу­ет, чтобы параметр (69-70) или его значение (68) выступа­ли либо в твор. п., либо в вин. п. с предлогом в: (68) он по­лучил зарплату в пятьсот рублей; (69) ему вручили часы в по­дарок; (70) назначили Иванова директором (об этом явлении см. [Шведова 1964а; Апресян 1966: 82]). В английском язы­ке параметрическая диатеза (71) a. We elected John 'Мы вы­брали Джона'; 6. We elected a president 'Мы выбрали прези­дента'; в. We elected [_sc John president} 'Мы выбрали Джона президентом' создает в (71 в) парадоксальную синтаксиче­скую конструкцию - малую клаузу (small clause, SC), о свойствах которой достаточно подробно говорилось в главах V 1.6 и VI 3.2.

Нерегулярные диатезы — явление, находящееся на сты­ке лексической семантики и грамматики. С ними связан ряд малоисследованных проблем, прежде всего в том, что каса­ется принципов соотношения глагольных партиципантов и членов предложения, организации перспективы и т. п. Одна из таких проблем — изменение состава партиципантов в хо­де действия или процесса, обозначаемого глаголом. «Боль­шинство глаголов обозначает динамическую ситуацию, и тогда не удивительно, что число и характер участников на разных временных этапах ситуации может быть разный. В ходе временного развертывания ситуации участники превра­щаются один в другой (резать свинину ~ резать толстые ку­ски); отождествляются — два участника сливаются в один (например, с удивлением узнал в этой женщине свою жену); возникают из небытия; и т. д. Синтаксический актант в этом случае пребывает в растерянности — какого участника ему обозначить?» [Падучева 1999: 498].

7. Актантная деривация

Соотношение форм (72) варить и вариться, (73) взры­вать и взрываться и соответствующих им конструкций не может рассматриваться как залоговое. Сравним, например (74) а. Мы открываем форточку и б. Форточка открывается. В соответствии с приведенным выше определением диатезы и залога в (74) не наблюдается залогового преобразования, потому что состав партиципантов в (74а) и (746) различен: в толковании глагола открывать имеется семантическая ва­лентность на агенс (*Х открывает'), а в толковании глагола открываться такой валентности нет⁴: он обозначает самопро­извольное, спонтанное действие или действие под влиянием безличных или неназываемых факторов (таких, как, напри­мер, случайный поток воздуха). (746) отличается от (74а) не только способом выражения партиципантов, но и их числом, ср. с этим пассив (75) а. Мы изготавливаем форточку; 6. Фор­точка изготавливается (нами).

⁴ Самостоятельную лексему открываться следует отличать от пассивной сло­воформы глагола открывать (Острова открывались мореплавателями). Что это не пассив, установить легко, так как эта лексема имеет форму совер­шенного вида на -ся: Форточка открылась, что в пассиве невозможно: * Острова открылись мореплавателями.

Итак, с одной стороны, соотношение между парами типа (72-73) не подпадает под определение диатезы и зало­га. С другой стороны, оно является достаточно регулярным: в русском языке можно найти очень много пар глаголов на -ся и без -ся, связанных семантически по типу (72-73). Что это за соотношение? Прежде чем вернуться к этому вопро­су, рассмотрим еще несколько похожих явлений.

7.1. «Расщепление» валентностей

В главе III упоминались такие предикатные лексемы, партиципанты которых не соответствуют никаким актантам. Противоположный случай — актант, не соответствующий никакому партиципанту, — противоречил бы определению актанта. Однако обнаруживаются такие синтаксические еди­ницы, которые проявляют свойства, типичные для актантов некоторой предикатной лексемы, но тем не менее не соот­ветствуют никакому ее партиципанту (в главе III они полу­чили название вторичных актантов).

Воспроизведем примеры вторичных актантов: (76) вы­рвать мальчику зуб, (77) ударить приятеля кулаком по спине, (78) испортить врагу праздник, (79) схватить Сашу за ворот­ник пальто и т. п. [Апресян 1967: 159-161; Апресян 1969: 303].

«На семантическом языке синтаксические структуры таких словосочетаний, как давать кому-л. книгу, с одной стороны, и гладить кому-л. голову, чесать кому-л. шею, с дру­гой — существенно различны. В первых глагол имеет три се­мантических валентности — субъекта, объекта и получателя, во вторых — только две, субъекта и объекта: существитель­ное в винительном падеже обозначает непосредственно страдающую часть объекта, а существительное в дательном падеже — не получателя, а объект в целом, имя которого в исходной синтаксической структуре подчинено не глаголу гладить, а существительному голова.... Представление одной валентности слова А... с помощью двух соподчиненных А словоформ назовем расщеплением валентности» [Апресян 1974: 153—154]. Одна семантическая валентность соответст­вует одновременно двум актантам, как бы расщепляется надвое при переходе от семантики к синтаксису.

В результате расщепления валентностей может возник­нуть вторичное подлежащее (Изменилось направление ветра —

Ветер изменил направление; Его лицо изменилось — Он изме­нился в лице); вторичное дополнение со значением бенефак-тива (подстричь свою бороду — подстричь себе бороду; лизать сапоги диктатора — лизать сапоги диктатору; выйти в тыл противника — выйти в тыл противнику); вторичный актант со значением содержания (качество их продукции уступа­ет—их продукция уступает по качеству; считаю, что он умен — считаю его умным}. Вторичные актанты могут обла­дать и локативным значением (зайти в кабинет директора — в кабинет к директору; прийти на семинар Апресяна — на се­минар к Апресяну; жить на даче приятеля — на даче у прияте- ля) [Муравенко 1998: 75-76].

С одной стороны, дополнения (76—79) мальчику, при­ятеля, врагу... не являются актантами, так как не соответст­вуют никакому партиципанту — выражаемые ими части зна­чения не нужны для того, чтобы истолковать соответствую­щие глаголы. С другой стороны, они проявляют все свойст­ва актантов, а не сирконстантов: по своему синтаксическо­му поведению они не отличаются от обычных дополнений, выражающих пациенс или бенефактив. Однако нельзя счи­тать, будто вторичные актанты свободно присоединяются к предикатным лексемам. Необходимо точнее охарактеризо­вать те условия, при которых происходит появление вторич­ных актантов.

Вторичные актанты «переходят» к глаголу от одного из
его обычных актантов. Так, в (77) спина — актант глагола
ударить; у него есть собственный актант — приятель (спина —
релятивное имя, имеющее валентность на своего обладате­
ля). Если бы синтаксическая структура точно соответствова­
ла актантной, словосочетание бы выглядело как (77*) уда­
рить кулаком по спине приятеля. Однако предикатное слово
спина «передает» свой актант глаголу, и в результате получа­
ем структуру (77) со вторичным актантом:
(80) ударить ударить

приятеля

I

спине

по

спине

приятеля

Несколько сложнее обстоит дело в примере (79). Здесь актант «передается» вверх по дереву зависимостей, минуя

схватить за воротник пальто Саши

два его узла: (79') схватить за воротник пальто Саши (кон­струкция без «расщепления», которая звучит неестественно). Саша — зависимое существительного пальто — становится актантом не того слова, актантом которого является пальто, т. е. воротник, а глагола, актантом которого является вся ИГ воротник пальто Саши: (81)

схватить

за

Сашу

воротник пальто

У некоторых глаголов может быть дополнение, не име­ющее собственного референта, но грамматически производ­ное от этого глагола и повторно именующее действие: спать крепким сном, думать невеселую думу и т. п. Такие дополне­ния называются внутренними объектами и представляют со­бой еще одну разновидность вторичных актантов, ср. нем. (82) Paul schtiefeinen tiefen Schlaf’Hayxb спал крепким сном (букв.: крепкий сон)'; (83) a. Paul kdmpfte einen schweren Kampf Пауль бился в трудном поединке' (букв, «бился тяже­лый бой»); от последней конструкции возможен даже пас­сив: б. Ein schwerer Kampf wurde von Paul gekampft букв. «Тя­желый бой был бит Паулем».

7.2. Морфологические категории, привносящие вторичные актанты

Вторичный актант не всегда возникает как присвоение актанта зависимого слова. При глаголах вторичные актанты привносятся некоторыми словообразовательными и реже — словоизменительными морфологическими аффиксами. На­пример, приставка о(б)- в русском языке может создавать вторичное прямое дополнение: (84) брызгает на меня водой — о-брызгивает меня водой; (85) работает в поле — об-рабаты-вает поле. Эти морфологические преобразования нередко

относят к категории залога, однако это трудно совместить с приведенными выше определениями залога и диатезы.

Грамматическое преобразование, в результате которого предикатная лексема получает вторичный актант (от зависи­мого слова или в результате присоединения грамматическо­го элемента) либо утрачивает какой-то из своих партиципан-тов (с соответствующим регулярным изменением лексиче­ского значения), называется актантной деривацией.

Актантная деривация, которая создает для глагола вто­ричное подлежащее со значением агенса, называется кауза­тивом, деривация, создающая прямое дополнение — аппли-кативом, а создающая косвенное дополнение — версией.

Каузатив — вероятно, самая распространенная в языках мира категория актантной деривации. Каузативная дерива­ция может происходить посредством присоединения слу­жебных слов: франц. (86) alter 'идти' — faire alter 'понуждать идти'; (87) a. Jean ecrira un lettre au directeur 'Жан напишет письмо директору'; б. Je ferai ecrire une lettre au directeur par Jean 'Я заставлю Жана написать письмо директору':

Каузативный служебный глагол faire добавляет вторич­ную валентность на агенс к глаголу ecrire 'писать'. У ecrire уже есть одна валентность на агенс, однако новый агенс об­ладает контролем над ситуацией в целом, а первоначальный агенс — только над частью ее. Новая роль первоначального агенса называется каузируемый участник (causee), и в разных языках она оформляется по-разному. Во французском язы­ке при каузативах от переходных глаголов каузируемый оформляется предлогом par.

ecrire + faire => faire ecrire

/К

a Z par X

X’

X Y a Z

Вторичный актант каузативной конструкции затенен.

Столь же, если не более, часто каузатив оформляется морфологически. Так обстоит дело, например, в тюркских языках. Пример из тувинского, где показателем каузатива выступает словоообразовательный глагольный суффикс -ур: (88) а. оол доц-ган 'Мальчик(НОМ) замерз(-ПРОШ)'; б. ашак оол-ду доц-ур-ган 'Старик(НОМ) мальчика (-АКК) заста-вил.мерзнуть(-КАУЗ.ПРОШ)'. При образовании каузатива от

непереходного глагола каузируемый участник выражается в тувинском формой прямого дополнения в аккузативе.

Апгшикативную деривацию представляет, например, индонезийская конструкция (89) a. Soya duduk di kursi 'Я си­жу на стуле*; б. Soya men-duduk-i kursi 'Я сижу(-АППЛ) [на] стуле'. В (896) обстоятельство места, выраженное предлож­ной группой di kursi 'на стуле', превращается в прямое до­полнение kursi 'стул', и эта синтаксическая деривация типа «обстоятельство -» дополнение» осуществляется посредст­вом присоединения к глагольной основе аппликативного циркумфикса теп__i.

На актантную деривацию похоже диатезное преобразо­вание, повышающее грамматический статус одного из ак­тантов, например, превращающее косвенное дополнение в прямое. Сравним свойства приставок Ье- в немецком и о(б)- в русском: (90) а. /ей spreche uber deine Arbeit 'Я говорю о тво­ей работе'; б. fch be-spreche deine Arbeit 'Я обсуждаю твою ра­боту'; (84-85) и (91) а. Я смотрю на машину; б. Я усматри­ваю машину.

Версия (называемая часто бенефактивом) обычно соз­дает вторичное косвенное дополнение со значением бенефа-ктива (лица, заинтересованного в действии). Версионный вторичный бенефактив примерно соответствует значению русского предлога для. Немаркированная бенефактивная версия допустима при некоторых глаголах в английском языке, ср. (92) a. John bought a book for Mary 'Джон купил книгу для Мэри'; б. John bought Mary a book то же; эту кон­струкцию не следует путать с конструкцией сдвига косвен­ного дополнения (52), которая затрагивает обычный актант.

Версия наблюдается, например, в индонезийском язы­ке: (93) a. Dia membuat kursi itu untuk saya 'Он сделал стул (APT) для меня'; б. Dia membuat-kan saya kursi itu 'Он сде-лал(-ВЕРС) мне стул (APT)’ и в грузинском: (94) a. is emends d-is pexsacmleb-s 'Он чистит сестры(-ГЕН) обувь(-АКК); б. is u-cmends da-s pexsacmleb-s 'Он (ВЕРС-)чистит сестре(-ДАТ) обувь(-АКК)'. Посессивное определение в род. п. (94а) соот­ветствует вторичному косвенному дополнению в дат. п. в версионной конструкции (946). В абхазском языке различа­ются две версионные формы — бенефактивная (действие в пользу некоторого лица, выражаемого косвенным дополне­нием, показатель -г-) и малефактивная (действие во вред или вопреки интересам этого лица, показатель -Си/): a-gara

'нести' - a-i-gara 'нести ему' - a-c^gara 'уносить от него'; (95) a. sara s-cejt 'я (1ЕД.СУБ-)ушел'; б. sara jara s-i-z-cejt 'я [к] нему (1ЕД.ЗЕД.М.ОБ-ВЕРСБЕН-)ушел'; в. sara jara s-i- c^cejt 'я [от] него (1ЕД.ЗЕД.М.ОБ-ВЕРС.МАЛ-)ушел [во^ преки его интересам, назло ему]'.

Локативная деривация создает актант (подлежащее или дополнение) из обстоятельства места; примером локативной деривации может служить пример на индонезийский аппли-катив (89). В английском языке эта деривация также воз­можна с некоторыми глаголами: (96) a. John slept in this bed 'Джон спал в этой кровати'; б. This bed was slept in by John;

Дата добавления: 2015-07-02