Отец-ед. Эрг хлеб. Абс масло-эрг п ерм - мазать. Аор-зед. СУБ. ЗЕД. Об 'отец намазал хлеб маслом'. 4 страница

Нередко для выражения контраста используются слу­жебные слова или особые конструкции: именно Иван пришел; это Иван пришел.

П.Б. Паршин [1988] предложил важное разграничение понятий контрастивности и сопоставительного выделения. Под последним имеется в виду противопоставление двух или нескольких элементов релевантного множества, но без вы­бора с противопоставлением и без особого контрастивного ударения. При сопоставительном выделении элементы реле­вантного множества не противостоят друг другу: если нечто утверждается об одном элементе, при этом не утверждается, что то же самое неверно относительно других элементов.

Сопоставительное выделение особенно употребительно в описаниях с перечислением. Как и контрастивность, сопо-

ставительное выделение может характеризовать тему (61— 62), рему (63) или то и другое одновременно (64). Выделен­ные составляющие занимают позицию либо в начале, либо в конце предложения в зависимости от того, относятся они к теме или к реме:

(61) Линолеум можно оставить у нас, а насчет краски что-нибудь придумаем.

(62) И все же, — спрашивала Лора, — почему ты уехала? Политика тебя не волновала. Материально ты была устроена. От антисемитизма страдать не могла (С. Довлатов, «Ино­странка»).

(63) Подтыкин приятно улыбнулся... и облил их горячим маслом. Засим...он медленно, с расстановкой обмазал их ик­рой. Места, на которые не попала икра, он облил сметаной... Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок семги (Чехов, «О бренности»).

(64) Лебедь рвется в облака, / Рак пятится назад, а Щу- ка_ тянет~в воду (И.А. Крылов, «Лебедь, Щука и Рак»).

Сопоставительное выделение наблюдается и в тетиче-ских предложениях (небольшой тематический фрагмент обозначим косыми скобками):

(65) Правительство появилось, и сразу /вокруг него/ воз­никла кипучая, угодливая карусель... Пыхтел, топтался, вы­держивал толчки тучный Софронов, блестела под солнцем го­лая голова Грибачева, сутулился от почтительности и семеня -ще выплясывал... Леонид Соболев... То с одной стороны, то с другой вырастал Сергей Михалков (В. Тендряков, «На бла­женном острове коммунизма»).

В русском языке и в других языках со свободным по­рядком слов сопоставительное выделение играет очень боль­шую роль в выборе порядка составляющих. Составляющие, соответствующие элементам релевантного множества, долж­ны занимать одно и то же положение либо в начале, либо в конце предложения независимо от своего места в синтакси­ческой структуре. Сопоставительное выделение (как, впро­чем, и контрастивность) способно «извлекать» фрагменты из глубоко вложенных составляющих: (66) Сашу он похвалил, а про Петю я не знаю, [что он подумал __ ] (сопоставитель­ное выделение с разрывом придаточного предложения); (67) Товарищи, народные композиторы пишут реалист и ческую музыку, а антинародные композиторы пишут формалистиче­ скую музыку.... Задача, следовательно, заключается в том,

чтобы [_п народные композиторы развивали [_иг музыку реали­ стическую]}, а [_п антинародные композиторы прекратили бы [_иг свое более чем сомнительное экспериментирование [_Пг в [области [_иг музыки [_ГПрил Формалистической} ] ] 1 ] (Д. Шоста­кович, «Анти-формалистический раёк», слова Л. Лебедин­ского). Сопоставительное выделение в (67) включает два ре­левантных множества: {народный; антинародный] и {реали­стический; формалистический]. По общему правилу состав­ляющие, которые обозначают элементы множеств, занима­ют позиции в начале и в конце предложения, причем то, что рема во втором из сочиненных предложений вложена гораз­до глубже, чем соответствующая ей рема в первом предло­жении, не имеет никакого значения.

5. Верификация

В определенных ситуациях ремой выступает не какая-то часть сообщаемого, как в категорических предложениях, и не все сообщаемое целиком, как в тетических предложе­ниях, а только истинностная оценка некоторого утвержде­ния или сообщение о том, имеет ли место некоторая ситуа­ция. Например, в ситуации, когда адресат ожидает, что по­чинят телефон, говорящий сообщает ему: (68) Телефон рабо­тает. Сообщаемым, т. е. ремой, здесь выступает тот факт, что ситуация, обозначенная предложением (68), наступила. Поскольку выбор истинностных значений ограничивается двумя — 'истинно' и 'ложно', эти значения образуют реле­вантное множество, и, таким образом, возникает частный случай контрастивности. «Здесь релевантное множество, из которого производится выбор, - две возможности — «да» и «нет», или «истина» и «ложь», или «имеет место» и «не имеет места»» [Янко 1999: 38]. Не удивительно поэтому, что в предложениях типа (68) употребляется контрастивый ак­цент, причем носителем акцента выступает глагол в личной форме: (68') Телефон «работает; (69) Ожидается, что Вася придет, и наконец, сообщают: Вася «пришел [Кодзасов 1996: 193; Янко 1999: 38].

Коммуникативная категория, которая выражает сужде­ние говорящего о том, имеет ли место некоторая ситуация, истинно или нет некоторое высказывание, называется вери­фикацией. Темой в верификативных предложениях является

ситуация в целом, а ремой — утверждение о ее истинности или ложности. В классификации П. Адамца [1966] различа­ются общеверификативные предложения, в которых под­тверждается или не подтверждается сообщение в целом Игорь не «погиб, и частно-верификативные, которые под­тверждают или не подтверждают часть сообщения Не «одни злые люди ночью гуляют.

6. Эмфаза

Эмфазой называется особая коммуникативная катего­рия, которая, по-видимому, не состоит из дискретного мно­жества признаков (хотя бы только двух). Семантика эмфазы не заключается в указании на нарушение нормы [Янко 1999: 39]: Три раза я тебя предупреждал!; Такую котлету мне не съесть. Иногда сходная просодия используется для повтор­ного ответа (на переспрос): С вас тридцать два рубля. ~ Сколько, вы сказали? — Тридцать два рубля. Эмфаза — не язы­ковая категория в обычном смысле слова, а фонетический жест, который, как правило, не имеет отношения к грамма­тике.

7. Топик

Термин «топик» восходит к одному из английских эк­вивалентов русского термина «тема» (topic), однако характе­ризует его особое значение, в котором слово «тема» (и англ. theme) не употребляется.

В некоторых языках тема выступает как особый член предложения, наряду с подлежащим, дополнением и сказуе­мым. Тема как элемент грамматической структуры клаузы, как член предложения называется тоником. Например, в ки­тайских предложениях (70) Нэйсе шуму шушэнь да букв. «Те деревья стволы большие», т. е. 'У тех деревьев стволы боль­шие', (71) Нэйгэ жэнъ ян мин Джордж Чжан букв. «Тот че­ловек иностранное имя Джордж Чжан» в смысле: 'Иност­ранное имя того человека — Джордж Чжан', (72) Нэйчан хуо синкуй сяофандуй лайдэ куай, букв. «Тот пожар, [к] счастью, пожарная-команда приехала быстро». В японском языке те­ма, маркированная показателем ва, обычно совпадает с ка-

ким-то из членов предложения, но может и не совпадать ни с одним из них, образуя, таким образом, топик: (73) Гакко:- ва_ боку-га исогасикатта, букв. «Школа(-ТЕМА) я(-НОМ) был.занят», ~ 'Что касается школы, то я в ней был занят'. Выделенные составляющие в предложениях (70—73) образу­ют особый «тематический» член предложения — топик, ко­торый синтагматически сочетается с подлежащими и допол­нениями.

В русском, английском и в других языках «среднеевро­пейского стандарта» топик — редкое явление. В русском языке его роль выполняет так называемый «именительный темы», нечасто встречающийся в письменной речи: Закон — я немею перед законом (Гоголь, «Мертвые души»), зато очень распространенный в разговорной: Маша, она пришла.

У. Чейф попытался дать семантическую характеристику топику: «Обычно топик устанавливает, по-видимому, пространственные, времен­ные или личностные рамки, в пределах которых верна главная предика­ция» [1982 (1976): 309]. Наивность этого утверждения, казалось бы, бро­сается в глаза: совершенно очевидно, что любой член предложения «огра­ничивает пространственные, временные ...» и т. д. «Определение» Чейфа, на первый взгляд беспомощное и бесполезное, обладает, однако, некото­рой ценностью. Здесь мы в очередной раз сталкивается со своеобразием коммуникативных категорий. Пытаясь их охарактеризовать, лингвист вы­нужден вести речь не о внеязыковой ситуации, а о скрытой от непосред­ственного наблюдения коммуникативной деятельности говорящего по от­бору и иерархизации смысловых компонентов предложения. Определение Чейфа, как и другие похожие определения, интуитивно: оно апеллирует не к материалу, а непосредственно к внутреннему опыту лингвиста как носителя языка.

8. Фокус эмпатии

Эмпатией называется приобретение партиципантом, обозначаемым в ситуации, некоторых свойств говорящего. Фокус эмпатии — тот партиципант, который в максималь­ной степени, по сравнению с другими партиципантами, со­средоточивает в себе эти свойства. Если говорящий непо­средственно обозначен в предложении (например, личным местоимением 1-го лица), то это обозначение совпадает с фокусом эмпатии. Если говорящий не обозначен, но обо­значен адресат (употреблено местоимение 2-го лица), то он является фокусом эмпатии. Если же в предложении говоря-

щий и адресат не обозначены, то в нем выбирается одна ИГ, референт которой в максимальной степени отождествляется с говорящим, и сообщение строится с его «точки зрения».

Понятие фокуса эмпатии нужно, например, для того, чтобы объяснить нерефлексивные употребления английских местоимений на -self. (74) а. [ The young man, whose name was Robert Jordan},, was extremely hungry and he^ was worried. He_t was often hungry but hej was not often worried because he^ did not give any importance to what_} happened to himself\ (E. Hemingway, «For Whom the Bell Tolls») 'Молодой человек, которого звали Ро­берт Джордан, был крайне голоден, и он был обеспокоен. Он часто бывал голоден, но нечасто — обеспокоен, потому что OHj не придавал значения тому, что_; с ним_{ происходило'; б. She, remembered also, that till the Netherfteld family had quitted the country, Agj had told his story to no one but herself (J. Austen, «Pride and Prejudice») 'Она^ еще вспомнила, что до отъезда незерфилдской компании в город он не рассказывал своей истории никому, кроме нее,'. Рефлексивные местоимения himself (74a) и herself (746), вопреки синтаксическому прави­лу их употребления, соотносятся не с референтом подлежа­щего той же клаузы, а с тем персонажем, который в данном отрезке текста находится в центре внимания говорящего и до некоторой степени отождествляется с ним [Zribi-Hertz 1989]. Такими персонажами выступают в (74аб) главные ге­рои обоих романов — соответственно Роберт Джордан и Элизабет Беннет.

В одной клаузе не может быть двух фокусов эмпатии. Именно этим объясняется неприемлемость предложений вроде (75) #Муж Маши подарил своей жене браслет. Если некоторый референт обозначается как муж Маши, то отсю­да следует, что референт Маша обладает большей эмпатией, чем он, так как говорящий определяет его через этот рефе­рент. Однако в (75) есть еще ИГ своей жене, из которой оче­видно обратное: более эмпатический референт определяет­ся через менее эмпатический. Вследствие этого противоре­чия предложение (75) неприемлемо, несмотря на то что оно, по-видимому, грамматически правильно. В двух раз­ных клаузах, даже сочиненных, фокусы эмпатии могут раз­личаться: Он рад, что непохож на мужа барыниной Аннушки, с которым скандалы происходят раз в две недели: он ломится к жене, а та боится (Б. Зайцев; пример из [Шмелев 1998: 172]).

Как показал С. Куно [Kuno 1987], эмпатия может иг­рать довольно важную роль в грамматике. Так, в японском языке употребление вспомогательных глаголов яру и курэру зависит от фокуса эмпатии: если получатель действия с ним совпадает, то употребляется курэру, если не совпадает- яру:

(76)

а. Томодати-ва нюху^о дарэка-ни ханаситэ ятта

Товарищ-ТЕМА новость-АКК кто-то-ДАТ рассказав ЯРУ.ПРОШ

Товарищ рассказал кому-то новость'
б. Томодати-ва ню:су-о ватаси-ни ханаситэ курэта

Товарищ-ТЕМА новость-АКК я-ДАТ рассказав КУРЭРУ.ПРОШ

Товарищ рассказал мне новость', в. Дарэка-ва аната-ни тэгами-о мисэтэ курэта

кто-то-ТЕМА вы-ДАТ письмо-АКК показав КУРЭРУ.ПРОШ

'Кто-то показал вам письмо', (примеры из [Алпатов 1971])

В (76а) фокус эмпатии совпадает с референтом ИГ то-модати 'товарищ', которая не обозначает адресата, поэтому употребляется форма глагола яру. В (766) фокус эмпатии совпадает с говорящим, который является адресатом, вслед­ствие чего употреблена форма глагола курэру. В (7бв) фокус эмпатии в отсутствие говорящего совпадает с адресатом, по­этому употребляется, как и в (766), глагол курэру.

Рекомендуемая литература

Об актуальном членении и других коммуникативных категориях на материале русского языка см. [Адамец 1966; Сиротинина 1965; Ковтунова 1976; Крылова, Хавронина 1976j Шаляпина 1976; Мартемьянов 1981; Па-дучева 1984; Yokoyama 1986; Иокояма 1992; Maslova 1995; Янко 1999; 2001] и цитируемую в этих работах литературу. О просодических средст­вах русского языка, используемых для выражения коммуникативных зна­чений, см. [Брызгунова 1980; 1997; Светозарова 1982; Николаева 1982; Кодзасов 1996] и главу 8 учебника [Кодзасов, Кривнова 2001] и рекомен­дуемую в ней литературу. Общий обзор коммуникативных категорий см. в [Halliday I967; Чейф 1982 (1976); Апресян 1988; 1990; Gundel et al. 1993; Lambrecht 1994]. О тетических и категорических предложениях см. [Kuroda 1973; Николаева 1982; Ulrich 1985, Sasse 1987; Matras, Sasse (eds.) 1995], о фокусе эмпатии [Kuno, Kaburaki 1977; Kuno 1987]; о данном и но­вом [Баранов 1984; Prince 1979; 1981], о контрастивности [Баранов 1984; Паршин 1984].

Основные монографии и сборники статей чешских исследователей коммуникативных категорий [DaneS 1974; Firbas 1992; Vachek (ed.) 1983; Sgall et al. 1986; Luelsdorff (ed.) 1994]; в монографии JHajiCova, Partee, Sgall (eds.) 1998] к исследованию коммуникативных категорий привлечен аппа­рат формальной семантики. О чешских работах более раннего периода см. обзор О.А. Лаптевой [1963]. В порождающей грамматике авторитетны мо­нографии [Rochemont 1986; Rochemont, Culicover 1990].

Дата добавления: 2015-07-02