Прогрессизм» и единство исторического процесса

Ответы на эти вопросы с достаточной определенностью раз­делили исследователей на сторонников так называемой эво­люционистской (или прогрессистской) парадигмы² и реляти­вистской (концепции культурной самобытности, локальных цивилизаций).

Эти две традиции уходят корнями в далекое прошлое. В греческой философской мысли история рассматривалась как циклический процесс. Все в мире повторяется. Историк, по словам Геродота, должен бороться со временем и вызволить из-под его власти все возможное. Историк как бы часть оду­шевленного космического целого, историческое «воспомина­ние» становится основой реального воспроизведения прошло­го, его «слово» оборачивается «делом» истории; историк становится магом, владеющим временем. Повторение истори­ческих событий — залог их вечного существования.

Для христианского миросозерцания характерно противо­поставление вечности и времени, трансцендентного (запре­дельного) и имманентного (внутренне присущего миру). Бога и мира. Христианская вера как бы обесценивает историю как исключительно связь событий во времени, ибо не в ней, а за ее пределами находится смысл человеческого существования. С другой стороны, человеческое земное существование наполне­но символами (вехами истории) сотворения мира, первород­ного греха, искупления, второго пришествия Иисуса Христа и явленного в нем спасения. Только в результате осуществле­ния всех этапов земного существования человека с помощью церкви реализуется конечная цель истории — спасение каж­дого человека, слияние времени и вечности.

С точки зрения прогрессистов человечество внутренне еди­но в своих истоках и сущности, поэтому развитие человечес­кой истории — единый процесс и идет от простого к сложно­му, подчиняется единому ритму. Единство это может быть обусловлено природными причинами (Г.Спенсер, О.Конт), может восходить к единой сверхприродной основе (Гегель), может проистекать из того первоначального взаимодействия природы и нарождающейся социальности, которое затем раз­вертывается в содержательно и структурно единые стадии ис­торического процесса (марксизм).

Основатель школы позитивизма О.Конт (1798—1857) рас­сматривал организм в качестве модели социальных явлений, биология для него — фундамент социологии. Он считал, что открыл «закон двойной эволюции» — социальной и духовной —• и воплотил его в концепцию трех стадий исторического разви­тия. Согласно этому закону, механизм индивидуальной моти­вации составляют «инстинктивные импульсы», которые на пер­вой стадии развития объединяются «теологическим синтезом». Теологическая установка, естественно вытекающая из потреб­ности в гармонизации человеческих чувств, приводит к воен­но-авторитарному режиму в государстве. Падение веры ведет к возникновению «метафизической эпохи» — эпохи тотального критицизма, которой соответствует тяга к демократии, к свер­жению монархического режима. Третья стадия, стадия «пози­тивного знания», обеспечивает органическую связь порядка и прогресса. Наука становится основой организации обществен­ной жизни. Однако на этой стадии еще нельзя говорить об об­ществе как о едином организме и о человечестве как о едином «Великом существе». Естественным путем ни сообщество уче­ных, ни народ не могут прийти к единству. Необходим второй «теологический синтез», обращение к богостроительской идее «социолатрии» — религиозному культу человечества.

Идея эволюции лежала также в основе взглядов на исто­рию Г.Спенсера (1820—1903), английского философа, социо­лога-позитивиста. Общество, его развитие, с точки зрения Спенсера, существует по законам организма. Развитие обще­ства идет от однородного (гомогенного) состояния к сложному (гетерогенному). Наблюдается нарастание дифференциации социальных «органов» и возникновение между ними новых связей. Развитие идет волнообразным путем, через нарушение равновесия и его восстановление. Различие двух существую­щих типов общества — с «военным» и «промышленным» стро­ем — определяется характером исполнения людьми обязанно­стей по отношению к социальному целому. Военный строй принуждает, промышленный строй допускает личную свобо­ду. Однако будущее — за третьим типом, в котором осознан­ное служение обществу будет одновременно и удовлетворени­ем личных потребностей.

В этих концепциях основой единства исторического процес­са является его сходство с биологической эволюцией. Однако этапы исторического развития невозможно вывести из биопси­хических особенностей человека. В историю «вторгаются» (и порой кажется, что завладевают ею) такие явления, как рели­гия, философия, политика. Идея человеческой свободы вита­ет над эволюционистской философией истории, однако ей не удается стать ее стержнем.

В концепции Гегеля свобода, казалось, становится централь­ным понятием философии истории. Гегель в основу своей фи­лософии истории положил принцип тождества мышления и бытия, что позволило ему выстроить всю человеческую исто­рию как реализацию логики самопознания абсолютного духа. Отдельный человек — лишь рупор истории, он — материал ми­рового духовного начала, «доверенное лицо» всемирного духа. Индивидуумы сплошь и рядом приносятся в жертву историчес­кому процессу и обрекаются на гибель. Частное для Гегеля слишком незначительно и мелко по сравнению с шествием сво­боды в мире как процессом развертывания Абсолюта.

Целостность истории обусловлена духовным началом, ле­жащим в ее основе. Эта целостность развертывается через «дух народа», дух нации. На определенном этапе истории та или иная нация играет ведущую роль, она становится эталоном, по которому можно судить об уровне развитости других наций. Рупором мирового духа могут выступать и отдельные народы

(греки, римляне, пруссы), и великие личности (Александр Македонский, Цезарь, Наполеон). Концепция истории Гегеля выстраивает все общества в единую линию исторической пре­емственности. Запад и Восток с этой точки зрения — это не два образа жизни, два типа мышления, две уникальные культу­ры, а лишь ступеньки движения мирового духа, для которого Восток с позиции логики разума уже «не существует», это анахронизм. Европоцентризм — одна из особенностей гегелев­ской концепции исторического прогресса.

Отдельные общества лишаются самоценности, более того, общество, которое нельзя подогнать под логику движения ге­гелевского мирового духа, объявлялось им несуществующим, неисторическим. Подлинно свободным в истории оказывался лишь мировой дух, отдельные народы и индивиды становились свободными, лишь сливаясь с ним. Великие личности — это личности, уловившие зов мирового духа; им дозволены любые действия, соответствующие логике движения Абсолюта. Лич­ность обесценивается, то, что составляет человеческую инди­видуальность, не принимается историей в расчет.

К.Маркс попытался синтезировать рационалистическую логику философии истории Гегеля и натуралистические кон­цепции истории. Идея тождества разума и свободы, установ­ления «прозрачно-разумных» отношений между людьми, идея единства исторического процесса соединилась с мыслью об истории как процессе взаимодействия человека и природы в трудовой деятельности. Двигателем истории является не энер­гия абсолютного разума, но потребности отдельных людей, удовлетворяя которые особым образом (используя орудия тру­да) они одновременно вступают в сложные взаимоотношения.

На начальном этапе труд малопродуктивен, поэтому чле­ны общества равны в своей бедности («первобытный комму­низм»). Затем, в процессе совершенствования орудий произ­водства, появляется избыточный продукт и с ним — борьба за его присвоение. Так возникает классовая борьба, прежде все­го — борьба за право собственности на средства производства. В процессе классовой борьбы возникает государственная ма­шина — орудие классового господства — и определенная иде­ология как духовное закрепление привилегированного поло­жения определенных групп в обществе.

Этапы исторического процесса определяются прежде всего уровнем развития производительных сил и характером производственных отношений, в которые вступают люди в про­цессе производства. Сущность определенного этапа истории воплощает общественно-экономическая формация, «скелет», тип общественного устройства, в котором базис (экономичес­кие отношения, прежде всего отношения собственности) оп­ределяет политико-юридическую надстройку и связанные с ней формы общественного сознания. Даже «туманные образо­вания в мозгу людей и те являются необходимыми продукта­ми, своего рода испарениями их материального жизненного процесса, который может быть установлен эмпирически и ко­торый связан с материальными предпосылками. Таким обра­зом, мораль, религия, метафизика и прочие виды идеологии и соответствующие формы сознания утрачивают видимость са-.г мостоятельности. У них нет истории, у них нет развития...»'. •

Пять типов общественно-экономических формаций (перво­бытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталис­тическая, коммунистическая) являются вехами мировой исто­рии. Но каждое ли конкретное общество проходит эти пять этапов? Если да, то протекает ли этот процесс синхронно, или нет? Как осуществляется переход от одной формации к другой?

Множество процессов, возникающих в рамках марксистско­го понимания истории, получили ответы в более поздний период эволюции марксизма. Дискуссии о так называемом «азиатском» способе производства, впервые упомянутом Марксом, привели к более реалистической концепции мировой истории, согласной с историческими фактами. Так, стало общепризнанным, что про­хождение всех пяти этапов исторического развития — это удел мировой истории, это лишь тенденция исторического процесса, но не история каждого конкретного общества. В связи с этим про­ведено ясное различие между социальным «организмом» (конк­ретным обществом на определенном этапе своего развития) и об­щественно-экономической формацией как абстракцией. Ни одно конкретное общество — социальный организм — не совпадает в точности со своей схемой — общественно-экономической форма­цией. Нельзя, например, сказать, что Древний Рим — это рабов­ладельческая формация, США — капиталистическая формация. В любом конкретном обществе сосуществуют различные форма-ционные элементы, различные экономические уклады, разнооб­разные элементы государственного устройства. Для выяснения принципов взаимоотношений всего многообразия конкретных обществ (социальных организмов) в определенный момент вре­мени и их отношения к ведущему типу общественно-экономи­ческой формации введено понятие общественно-исторической эпохи, объединяющее в себе абстрактное и конкретное в миро­вой истории, историческое и логическое.

Все сказанное свидетельствует о достаточной жизнеспособ­ности философии истории в марксизме, его объяснительной силе, позволяющей понять единство и многообразие историчес­кого процесса. Однако, как бы марксизм ни пытался схемати­зировать духовную жизнь общества, исключить неповтори­мость исторического бытия того или иного народа, говоря о наличии двух культур в каждой национальной культуре — культуры угнетателей и культуры угнетенных, — все же в про­цессе экономико-политических трансформаций общество сохра­няет единство духовной жизни, традиций, обычаев, которое придает неповторимый облик каждому конкретному обществу. Более того, порой, как убедительно показал М.Вебер¹, не «ба­зис» определяет «надстройку», а такой элемент надстройки (если следовать терминологии марксизма), как этико-религи-озные ценности протестантизма, стимулируют формирование и развитие буржуазных отношений.

Дата добавления: 2015-06-27