Наст, изд., с. 301—302

Белый в своих воспоминаниях о Блоке писал: «Все искания и воплощения возникали проблемою связи Владимира Соловьева и Федорова с философией русской общественной мысли». Дальнейшей задачей, провозглашал он в обычном для символизма стиле, «будет соединение философии Федорова с углубленной проблемой народничества, воскресения народного коллектива как хора, оркестра» («Эпопея». Литературный еже­месячник, под ред. А. Белого. Москва — Берлин, Геликон, 1922, № 2. с. 119).

Ненаучный, утопический характер носит и идея «имманентного воскрешения», и представленные в «Философии общего дела» возможные способы ее осу­ществления. Все они не выдерживают современной научно-материалистической критики. Особенно уязви­ма центральная посылка Федорова — мысль о том, что «собрав», восстановив единственный в своем роде со­став материальных «частиц» человека, удастся автома­тически воскресить его психическую субъективность, все своеобразие и богатство его личности. Идея воскре­шения своими корнями уходит в глубь религиозно-ми­фологических представлений. У Федорова она предста­ет в системе его христианских воззрений. Хотя мысли­тель выступал против мистицизма, сама идея воскре­шения, антипатуралистическая установка на преодоле­ние природного закона смены поколений, содержит в себе элемент мистицизма.

В глубоких противоречиях, свойственных философ­ским и социально-политическим идеям Федорова, отра­зились слабые стороны идеологии патриархального крестьянства. Критика современной ему «городской» цивилизации, господствующих философских течений осуществлялась мыслителем с точки зрения патриар­хальных представлений «неученых» и отмечена, не­смотря на свою страстность, теми же противоречиями.

Но вместе с тем Федоров был страстным обличите­лем капиталистической действительности. Он реши­тельно осуждает буржуазную цивилизацию с ее мили­таризмом, избыточным производством «мануфактурных игрушек». Федоров представил язвительную критику обезличивания человека, «обезглавленного» па все шесть дней недели, которому «надевают» голову, как шляпу, лишь по выходным и праздникам, забивая ее при этом пошлым популярным знанием и примитив­ной культурой. Разочарование в Западе с его идеалом «мещанства», материального довольства «здесь и те­перь», сильно в книге Федорова. Даже принцип личной свободы, которым так гордится Запад, по его мнению, является лишь гарантией «возможно меньшего стес­нения в забавах» «мануфактурными игрушками» или возможностью вытеснять друг друга «с сохранением лишь юридических приличий» *.

Реакционные черты мировоззрения Федорова, непо­нимание им социализма, его общественно-политический консерватизм, утопическая ограниченность неприемле­мы для нашего времени. Но его гуманизм, выступле­ния против войн и милитаризма, вера в преобразую­щую силу разума и науки, настойчивый призыв к дея­тельности, объединяющей человечество вокруг больших целей, и прежде всего вокруг задачи освоения космо­са — эти качества Федорова-мыслителя остаются в на­ши дни предметом внимания.

Данное издание не исчерпывает философского на­следия Η. Φ. Федорова. В книгу включена лишь часть его работ, представляющая для нас наибольший инте­рес.

С. Г. Семенова

ИЗ I ТОМА «ФИЛОСОФИИ ОБЩЕГО ДЕЛА»

Дата добавления: 2015-07-02