Допонятийного и понятийного мышления 8 страница

туры состоит в инвариантности соотношения уровней обобщен-

ности, исходит из того, что все инварианты когнитивных струк-

тур, относящихся к нижележащим уровням, включаются в орга-

низацию понятийной мысли. Инварианты образного уровня

познавательных структур входят в мышление через один из

его языков, а общемыслительный инвариант обратимого пере-

вода информации с одного языка на другой входит в органи-

зацию понятийной структуры, в которой этот перевод представ-

лен минимум на двух уровнях обобщенности. Это и создает

в данном пункте анализа критическую ситуацию для проверки

рассматриваемой закономерности: поскольку все резервы ин-

вариантности, коренящиеся в иерархии познавательных струк-

тур, в этой закономерности учтены и если она отвечает реаль-

ности, то вся эмпирическая специфика операционного состава

понятийной мысли должна органически следовать из принципа

инвариантности соотношения уровней обобщенности в се струк-

туре и динамике.

Как было показано выше, эта подлежащая объяснению

эмпирическая специфичность операционного состава понятий-

ной мысли связана именно с достигаемой только на этом уров-

не полнотой обратимости операций, сочетающихся здесь в ор-

ганически целостный ансамбль или некий <операционный геш-

тальт>. Прямая и обратная операции объединяются в парные

композиции, а эти пары, в свою очередь, координируются в це-

лостные системы, которые подчиняются, согласно Пиаже, за-

конам внутреннего равновесия, создаваемого именно полнотой

обратимости внутри соответствующих парных сочетаний. Такой

органически целостный <операционный гештальт> и составляет

<группу>. По самому смыслу этого понятия оно воплощает

в себе инвариантность некоторых операндов относительно соот-

ветствующей системы операций. Существо обсуждаемого вопро-

са состоит в том, определяется ли инвариантность понятийного

операнда обратимостью соответствующих операций или, наобо-

рот, сама обратимость операций, фактически констатируемая

в эмпирической картине, является следствием инвариантности

35 См.: П и а ж е Ж. РОЛ!) действия в формировании мышления.- <Во-

просы психологии>, 1965, № 6.

операнда, которая в этой обратимости операции объективно

проявляется.

Если верен рассматриваемый принцип инвариантности отно-

шения уровней обобщенности в структуре понятийной единиць;,

то органическая целостность и внутренняя уравновешенность

операционного ансамбля, выраженная полнотой обратимости

входящих в него операций, должна вытекать из специфики

организации понятийного операнда именно как инварианта

преобразования уровней обобщенности. Но понятийный опе-

ранд, как было показано, включает в себя минимум два уровня

обобщенности-родовой и видовой, отношение между которы-

ми остается инвариантным. Двухуровневой обобщенности как

структурной характеристике операнда соответствует двойная

направленность обобщения как мыслительной операции. Пере-

ход от видового уровня к родовому представляет собственно

обобщение, или положительное обобщение, а переход от родо-

вого уровня к видовому воплощает отрицательное обобщение.

или конкретизацию (или, точнее говоря, индивидуализацию).

При этом поскольку без двухуровневой обобщенности не суще-

ствует понятийного операнда, то операции положительного

и отрицательного обобщения нерасторжимо соединены в опе-

рационную пару. Каждая из этих противоположных операции

работает здесь именно и только в качестве партнера и в изоли-

рованном виде не функционирует, ибо изоляция одного из парт-

неров автоматически разрушает структуру операндной поня-

тийной единицы. При этом полнота инвариантности отношения

родового и видового уровней обобщенности операнда опреде-

ляет полноту обратимости соответствующих операций внутрп

пары.

Но принцип инвариантности отношения уровней обобщенно-

сти в структуре понятийного операнда соотнесен не только

с операционной нарой <обобщение-индивидуализация>. В са-

мом деле,, включенность как минимум двух уровней обобщен-

ности в структуру понятийной единицы с необходимостью

предполагает выделение родовых и видовых признаков из цело-

стного пространственно-предметного гештальта (операция ана-

лиза) и соединение их в единую структуру здесь уже не образ-

ного, а <концептуального> гештальта (операция, синтеза). При

этом в такой же мере, как здесь невозможно обобщение без

конкретизации, нереализуемы и изолированные друг от друга

анализ и синтез. И нерасторжимость партнеров каждой из опе-

рационных пар, и неотделимость обеих пар друг от друга детер-

минированы дпухуровпевостыо структуры понятийного опе-

ранда.

Обратимся теперь к третьей операционной паре -сравнс-

НИ10. Аналитическое разделение родовых и видовых уровней

внутри психической структуры понятийной единицы и поддер-

жание инвариантности соотношения между ними. не допускаю-

щеп отождествления рода с видом, с необходимое гыо предпо-

лагает различение минимум двух видовых признаков ниутр!;

общего рода (ибо при невозможности выделить хотя бы дв:1

вида внутри рода оба уровня неизбежно фактически совпада-

ют). Но такое различение двух видов внутри рода вместе

с тем с необходимостью сопряжено с идентификацией, или ото-

ждествлением, их общего родового признака. Таким образом,

партнеры операционной пары <сравнение> в такой же мере

органически связаны друг с другом, как и партнеры других

операционных пар.

В итоге нерасторжимость партнеров всех трех операцион-

ных пар и органическая координация этих пар в целостный

ансамбль или группу вытекает из двухуровневости структуры

понятийного операнда, а внутренняя уравновешенность этого

ансамбля, создаваемая полнотой обратимости внутри каждои

из операционных пар, следует из поддержания инвариантности

отношения между родовым и видовым уровнями в структуре

концептуального операнда.

Вообще говоря, абстрактно допустимо и обратное соотноше-

ние. т. е..можно считать, в соответствии с теоретической пози-

цией Ж. Пиаже, что инвариантность отношения уровней об-

общенности в структуре понятийного операнда есть следствие

полноты обратимости операций. Но дело в том, что соотноше-

ние уровней обобщенности в операнде специфично для каждой

отдельной понятийной единицы и определяется се конкретным

содержанием, которое задается объектом и проникает на кон-

цептуальный уровень, пройдя через все нижележащие слои

когнитивных структур, начиная с сенсорно-перцептивных обра-

зов данного объекта- Именно эта опора на всю совокупность

конкретных познавательных инвариантов, укорененных в меха-

низмах соответствующих когнитивных уровней, исключает воз-

можность произвольного объединения в общий род таких, на-

пример, объектов, как <гвоздь> и <панихида> или <киевский

дядька> и <огородная бузина>. Реализуемое всеми этими инва-

риантами ограничение степенен свободы, необходимых для

операции такого хаотического обобщения, как раз и определяет

смысл соответствующих поговорок, из которых взяты приведен-

ные примеры.

Таким образом, за инвариантностью отношения родового

и гидового уровней обобщенности стоит пся Иерархия инс})орма-

И110Н11ЫХ структур, относящихся к данному конкретному объек-

ту отражения и включающих свои специфические ирострапст-

иснно-времгнныс предметные характеристики и соответствую-

щие им частоты встречаемости. Тем самым инвариантность

отношения уровней обобщенности, специфичная для каждого

понятийного операнда, имеет более общие и более глубоко

лежащие источники, чем операциональны!! состав соответст-

вующего концепта. А такое сохранение инвариантности соог-

ношения родового и видового уровнем в структуре концепта

получает свое выражение в обратимости операций, которая

является следствием и индикатором этой инвариантности.

Обратное же соотношение не имеет оснований потому,-что

если корни инвариантности как причины обратимости поддают-

ся объяснению с помощью другого базиса, то источники обрати-

мости операций, трактуемой как причина инвариантности опе-

ранда, остаются неизвестными. Используемая Пиаже ссылка

на общебиологическне основания координации операций, па

укорененность последней в организме как носителе психики не

снимает неопределенность, а, наоборот, увеличивает ее,посколь-

ку такой источник обратимости, отнесенный к организму, явля-

ется, во-первых, слишком общим и не содержит оснований для

специфичности операционного состава данного конкретного по-

нятийного операнда и, во-вторых, не содержит никаких видимых

подступов к возможной схеме такого впутриорганического ме-

ханизма обратимости операций.

Следовательно, инвариантность операнда не поддается вы-

ведению из обратимости операций, а полнота обратимости

операций, сочетание противоположных операций в нерастор-

жимые пары и координация парных композиций в органически

целостный операционный гештальт или группу могут быть

представлены как следствие принципа инвариантности отно-

шения уровней обобщенности в структуре понятийного опе-

ранда. И тогда <негативом> этого соотношения являются неза-

вершенность целостности операционного ансамбля и все

дефекты полноты обратимости, свойственные предпонятийгому

мышлению.

Этот вывод, касающийся соотношения инвариантности поня-

тийных операндов с обратимостью мыслительных операций,

носящий в контексте анализа данной отдельной эмииричесхои

характеристики относительно частный характер, представляет.

однако,. принципиальный теоретико-психологический и джс

общефилософский интерес.

Как было показано в первом томе монографии, основпии

парадокс, выраженный уже в эмпирической картине психиче-

ских процессов, состоит в том, что будучи, как и всякая дру-

гая функция организма, свойством или состоянием своего

носителя, этот процесс в его итоговых характеристиках поддает-

ся формулированию лишь в терминах свойств объектов, доз-

действующих на носителя психики, состояния же самого носи-

теля в картине психического акта не представлены. С особой

остротой эта парадоксальность выражена, конечно, в познава-

тельных процессах, а с максимальной остротой--на высшем

уровне последних, т. е. в понятийных структурах. Теоретико-

психологический и общефилософский аспект этого парадокса

состоит в том, что, поскольку характеристики познавательного

психического акта формулируются в терминах свойств объекта.

они не могут быть выражены в терминах состояний носителя

психики; поскольку же познавательный акт все же остается

свойством своего носителя, его структура неизбежно должна

поддаваться формулированию в терминах состояний послед-

пего.

Выход из этой парадоксальной эмпирнко-теоретической си-

туации только один: в совокупности многообразных свойств

носителя психической информации должны быть найдены такие

его состояния, которые сами поддаются формулированию в тер-

минах характеристик объекта, отображаемого данной психи-

ческой структурой. Но поддаваться формулированию в терми-

нах свойств объекта такие состояния носителя психики могут

только в том случае, если они сохраняют свойства объекта инва-

риантными (в определенном диапазоне и с соответствующей

мерой точности). Именно этому требованию не удовлетворяют

взятые сами по себе характеристики операционного состава

познавательной, в частности понятийной, структуры. Но этому

условию удовлетворяют задаваемые объектом и коренящиеся

уже в механизмах сенсорно-перцептивных актов инвариантные

характеристики различных когнитивных, и в частности понятий-

ных, структур.

Уже исходя из этих общих теоретико-методологических осно-

ваний следует ожидать, что в соотношении инвариантных ком-

понентов когнитивных операндов с их операционным составом

исходной детерминантой являются именно задаваемые объектом

соответствующие инвариантные характеристики операндных

структур и что поэтому ход анализа, отправным пунктом кото-

рого избирается сам но себе операционный состав, не может

привести к снятию неопределенности. В таком общем заключе-

нии могут быть выражены лишь стратегически и философски

обоснованные предварительные ожидания, поскольку в нем

произведен <прыжок> мысли через все посредствующие кон-

кретные звенья эмпирико-теоретического анализа.

И если теперь конкретный эмпирико-теоретический анализ

вопроса об этих соотношениях операндов и операций примени-

тельно к высшему уровню когнитивных структур, подкрепляя

предшествующие аналогичные результаты,36 подтверждает эти

ожидания и на вершинной точке иерархии когнитивных пси-

хических структур, то этот результат выходит за пределы ана-

лиза данной отдельной характеристики эмпирического перечня

и приобретает общегносеологический интерес в контексте

проблемы психофизиологических механизмов, обеспечивающих

построение объективной картины мира.

См.: В с к к ер Л. М. Психические процессы, т. 1, ч. 2, гл. VII, 4.

Чувствительность к.противоречиям ii пере-

носному смыслу как выражение полноты по-

нимания. Уже при анализе родовых характеристик и общих

закономерностей мышления как обратимого межъязыкового пе-

ревода была выявлена органическая связь обратимости мысли-

тельных операций с феноменом понимания, в котором объектив-

ное свойство обратимости находит свое субъективно-психологи-

ческое выражение. Однако за пределами диапазона, в котором

не требуется соотносить уровни обобщенности, этот универсаль-

ный принцип организации всякой мысли, не обеспечивая полноты

обратимости операций, не может обеспечить предельной выра-

женности феномена понимания. Прежде всего это относится

к тому типу понимания, который выражается в выведении свойств

объекта мысли из более общих оснований и закономерностей.37

Такая необеспеченность полноты обратимости и влечет за собой

все те специфические ошибки и дефекты понимания, которые

свойственны допонятийному мыслительному уровню, в частности

дефициты в понимании противоречий и переносного смысла (по-

скольку чувствительность к противоречиям и переносному смыс-

лу требует адекватного соотнесения уровней обобщенности, ко-

торое здесь как раз и отсутствует).

Если мера полноты понимания опирается на соответствую-

щую степень обратимости операций, то последняя, в свою оче-

редь, закономерно связана с уровнем инвариантности операн-

дов, над которыми производятся эти операции. Именно поэтому

важнейшей эмпирико-теоретической задачей предшествующего

анализа было выяснение вопроса о том, какой из партнеров

в соотношении инвариантности операндов с обратимостью опе-

раций является ведущей детерминантой.

Но проведенный выше теоретический анализ показал, что

специфика органической целостности операционного ансамбля

понятийного мышления, включающая нерасторжимую коорди-

нацию операционных пар и полноту обратимости противопо-

ложных операций внутри каждой из них, вытекает из инвари-

антности соотношения уровней обобщенности в структуре поня-

тийного операнда. Опираясь на все нижележащие когнитивные

инварианты, которые вместе с тем включаются и в понятийную

структуру, эта специфичная для концепта форма инвариант-

ности является, таким образом, ведущей детерминантой, кото-

рая определяет полноту обратимости операций (что, конечно,

не означает отсутствия обратных связей между инвариантно-

стью операндов и обратимостью операций).

37 См.: Дункер К, Психология продуктивного мышления.-В кн.: Пси-

хология мышления. М., 1965.

Но если полнота понимания, в частности выраженная чув-

ствительностью к противоречиям и переносному смыслу, детер-

минируется полнотой обратимости операций, а последняя,

в свою очередь, определяется инвариантностью соотношения

уровней обобщенности в структуре понятийного операнда, то это

означает, что достигаемая на понятийном уровне полнота по-

нимания во всех ее эмпирических проявлениях может быть.

представлена как следствие той формы инвариантности, кото-

рая специфична для психической структуры концепта. Посколь-

ку полнота понимания, достигаемая в понятийном мышлении,

охватывает здесь не только предметное содержание мысли, но

и ее собственную структуру и динамику и тем самым обеспе-

чивает возможности коррекции ошибок, есть основания заклю-

чить, что все рассмотренные при эмпирическом описании аспек-

ты полноты понимания-чувствительность к ошибкам, в част-

ности к противоречиям, и к переносному смыслу, превращение

мысли в свой собственный объект (выраженное специфической

рефлексивностью понятийного мышления), максимальная

осознанность и произвольность регуляции совместно обеспечи-

ваются полнотой инвариантности в структурной единице поня-

тийной мысли.

Соответственно, весь комплекс описанных дефектов пони-

мания в допонятийной мысли, относящихся как к ее предмет-

ному содержанию, так и к ее собственной структуре и динами-

ке, является следствием несохранения инвариантности отно-

шения уровней обобщенности, что неизбежно влечет за собой

дефициты в работе <детектора ошибок>.

Таким образом, теоретический анализ показывает, что все

описанные выше эмпирические характеристики понятийной мыс-

ли могут быть в первом приближении предоставлены как след-

ствия проверяемого принципа ее организации, состоящего в том,

что психическая структура концепта является инвариантом обра-

тимого межъязыкового перевода, ведущегося минимум на двух

уровнях обобщенности.

Этим заканчивается проверка данного принципа на базе

критерия его объяснительной силы по отношению к наличному

составу основного эмпирического материала, накопленного

в экспериментальной психологии мышления. Далее необходимо

произвести проверку этой закономерности по критерию ее про-

гностических возможностей. Поскольку, однако, теоретический

прогноз требует выведения следствий из рассматриваемой за-

кономерности применительно к различным, в том числе меж-

процессуальным, аспектам мышления, реализация следующих

шагов анализа требует выхода в более широкую область соот-

ношений мышления и интеллекта, в контексте которой будут

приведены некоторые результаты специальной эксперименталь-

ной проверки рассматриваемого принципа организации поня-

тийной мысли по критерию его прогностического потенциала.

ГЛАВА VI

МЫШЛЕНИЕ КАК ИНТЕГРАТОР

ИНТЕЛЛЕКТА

1. Постановка проблемы

Рассмотрением эмпирических характеристик и закономер-

ностей организации понятийной мысли заканчивается тот по-

уровневый анализ надстраивающихся друг над другом психи-

ческих когнитивных структур, фундаментом которых является

простейшее ощущение как парциальный метрический инвари-

ант, а высшим слоем - психическая структура концепта как

инвариант обратимого межъязыкового перевода, совершающе-

гося минимум на двух уровнях обобщенности. Принятая в на-

чале исследования и сформулированная в первом томе моно-

графии стратегия такого поуровневого анализа имела своей

целью выявить собственные характеристики и закономерности

организации каждого из нижележащих процессов, абстраги-

руясь на первом этапе от тех <прибавок>, которые определя-

ются обратным влиянием высших, более частных, производных

уровней на более общие, исходные <сегменты> этой иерархи-

ческой совокупности. Такой этап стратегии был необходим

потому, что, не выявив собственные возможности каждого из

нижележащих слоев, нельзя установить сущность той прибав-

ки, которую привносит следующий, более высокий уровень, над-

страивающийся над данным.

Однако теперь, когда этап поуровневого аналитического

исследования завершен рассмотрением высшего, концепту-

ального пласта иерархии когнитивных структур, естественно

встает вопрос о закономерностях синтетической организации

этой иерархической совокупности, функционирующей как интег-

ральное образование.

Такая целостно функционирующая совокупность познава-

тельных процессов, включающая все уровни, начиная от сен-

сорного и кончая концептуальным, ближе и полнее всего охва-

тывается категорией <интеллект>. Поскольку весь предшествую-

щий анализ показал, что высшие уровни этой интегральной

совокупности не эмансипируются от закономерностей, являю-

щихся сквозными для всех слоев когнитивных структур, и что

концепт включает в себя образные компоненты, проходящие от

корня познавательной иерархии через весь ее ствол до самых

вершинных образований, понятийное мышление неизбежно вы-

ступает как форма интегральной работы многоуровневой иерар-

хии интеллекта, охватываемой общим принципом, в рамках

которого действуют частные закономерности каждого из уров-

ней в отдельности. Так последовательный ход анализа есте-

ственно подводит к вопросу о соотношении мышления и интел-

лекта.

Проблема структуры интеллекта занимает промежуточное

положение в системе психологических знаний. Она относится

к средним уровням обобщенности иерархии психологических

дисциплин. С одной стороны, через систему ментиметрических

измерений и основанных на них методов психодиагностики про-

блема интеллекта связана с целым рядом прикладных обла-

стей-педагогической, клинической, инженерной психологией

и т. д. С другой стороны, она опирается на общепсихологиче-

скую теорию познавательных процессов, основанную на суще-

ственно более широком эмпирическом базисе и более универ-

сальном концептуальном аппарате. При этом острота при-

кладного запроса к практическим выводам, из теории интел-

лекта непрерывно и со все большим ускорением возрастает,

а возможности дальнейшего развития самой теории интеллекта

на пути прямого эмпирического обобщения результатов менти-

метрических измерений и данных психодиагностики все более явно

понижаются, и также со все большим отрицательным ускоре-

нием. Это тревожащее соотношение связано с тем, что воз-

можности такого прямого выявления связей и закономерностей,

лежащих близко к эмпирической поверхности, уже почти исчер-

паны, а существенное дальнейшее повышение валидности и на-

дежности психометрических измерений интеллекта само бази-

руется на знании основных закономерностей природы измеряе-

мых явлений. Общие принципы метрологии с необходимостью

требуют, чтобы функциональные зависимости, воплощающие

природу измеряемой величины, были положены в основу выбо-

ра ее единиц и соответствующих способов и процедур измере-

ния. А это, в свою очередь, неизбежно связано с дальнейшим

развитием общепсихологической теории познавательных про-

цессов.

Между тем в общепсихологическом истолковании закономер-

ностей различных познавательных процессов и связей между

ними продолжает царить значительный <концептуальный бес-

порядок>. Здесь имеется целый спектр различных интерпре-

таций, крайние варианты которых воплощают альтернативу

двух противоположных направлений. На одном из этих полю-

сов разные познавательные процессы, входящие в состав интел-

лекта, представлены средствами совершенно разных систем

понятий и в терминах разных научных языков (психофизика,

теории перцептивных гештальтов и логико-лингвистические кон-

цепции мышления). На другом полюсе, наоборот, границы меж-

ду ощущением, восприятием, мышлением, интеллектом размыты.

Как уже упоминалось, несмотря на резкое различие в понимании

природы психических явлений бихевиоризмом н гештальтиз-

мом, их общей предпосылкой является стирание граней между

образом, мышлением и интеллектом, которое в бихевиоризме слу-

жит основанием отрицания психики, а в гештальтизме факти-

чески приводит к пренебрежению спецификой собственно чело-

веческого интеллекта.

Такое <уплощение> разноуровневой иерархии, маскирующее

специфические особенности каждой из познавательных струк-

тур, входящих в состав интеллекта, неизбежно влечет за собой

феноменологический подход к его изучению. И не случайно

поэтому обзор современного состояния проблемы интеллекта,

далеко ушедшей в своем эмпирическом развитии от раннего

бихевиоризма и гештальтизма, все же выявляет доминирование

феноменологических констатации над собственно структурным

анализом. А феноменологизм существенно замедляет удовлет-

ворение острого запроса со стороны прикладных областей зна-

ния. В особенности этот феноменологический подход <противопо-

казан> такому прикладному аспекту проблемы человеческого

интеллекта, как его моделирование в системах искусственного

интеллекта, поскольку самая сущность моделирования требует

знания структуры и механизмов организации моделируемого

объекта.

Преодоление же феноменологизма и стоящей за ним мни-

мой альтернативы взаимоисключающих интерпретаций требует

четкой дифференциации исходных и производных уровней по-

знавательных процессов, входящих в состав интеллекта, но

осуществленной, однако, в рамках общих закономерностей их

организации. А эта задача разведения исходных и производ-

ных, общих и частных уровней и форм интеллекта, в свою оче-

редь, с необходимостью требует специальной стратегии, опи-

рающейся на генетический принцип и метод абстрагирующей

<экстирпации> высших уровней. Только такая стратегия дает

возможность выявить собственные характеристики и законо-

мерности каждого из видов и уровней познавательных процес-

сов и лишь на этой основе подойти к раскрытию способов их

синтеза <снизу> и <сверху> в интегральную структуру челове-

ческого интеллекта.

Именно такая прицельная установка, соответствующая

основным идеям того целостного подхода к изучению структуры

интеллекта, который воплощен в теоретической концепции

и экспериментальных исследованиях Б. Г. Ананьева2, и была

положена в основу выбора аналитической стратегии абстраги-

рования от высших уровней интеллекта на первых этапах его

исследования. Та основная часть исследовательского <маршру-

та>, которая реализует такой поуровневый подъем от элемен-

тарной сенсорной структуры к когнитивной структуре концеп-

та, и составляет содержание предшествующих глав данного

тома. Произведенное выше рассмотрение каждой из этих

См.: Ю р к с в it ч В. С. Изучение общей одаренности за рубежом.-

<Вопросы психологии>, 1971, № 4.

2 См.: Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания, Л., 1968: Раз-

витие психофизиологических функций взрослых людей. Под ред. Б. Г. Ана-

ньева и Е. 1.1. Степановой. М., 1972.

Дата добавления: 2015-06-27