Управление собой в античном мире

Аристотель в «Метеорологии» утверждает, что в основе земле­трясений, молний и грома лежит одно и то же явление — испаре­ние⁹¹, или, говоря современным языком, атмосфера. Но атмосфе­ра присуща не только Земле и происходящим на ней явлениям. Позднее этот метеорологический образ использует Б. Спиноза. Согласно его представлениям атмосферой души являются страс­ти. Этот метеорологический образ Спиноза использует в «Бого-словско-политическом трактате» (I,

4).

Если представить ураган или потрясение в душе, которые на­ходятся вне поля нашей власти, то можно представить и те не­предсказуемые последствия для человека, которые они могут по­родить. Это будет разрушительная страсть. Об опасности такой страсти, конечно же, знали греки. Нам поведал об этом Гомер, когда говорил о последствиях такой страсти, получившей выраже­ние в гневе Ахиллеса⁹². Этот чисто гомерический гнев, который принесет ахейцам огромные страдания, которые были вызваны к жизни оскорблениями, полученными им от Агамемнона и выз­вавшими в нем священную ярость. Гомер вкладывает в уста Ахил­леса такие слова:

⁹⁰ Политеизм (поли... + гр. Шеоз бог) — многобожие — религия, осно­

ванная на вере во многих богов.

⁹¹ Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1981. Т. 3. С. 507-508.

⁹² Ахиллес — главный герой Троянской войны; сын морской богини

Фетиды и Пелея, царя города Фтии в Фессалии. Величайший из грече­

ских героев; он совершил под Троей множество подвигов, но на десятый

год был убит стрелой Париса, которую Аполлон направил в единственно

уязвимое место на теле Ахиллеса - в пятку (отсюда выражение «ахиллесо­

ва пята»).

I

Гнев ненавистный, который и мудрых в неистовство вводит. Он в зарождении сладостней тихо струящегося меда, Скоро в груди человека, как пламенный дым, возрастает. Гневом таким преисполнил меня властелин Агамемнон⁹³.

Но когда Ахиллес откажется от даров в виде репарации от свое­го противника, герой «Илиады» попадет в объятия злобы, которая превращает в узника душу человека. И не случайно Гомер говорит о хищных зверях, поселяющихся в душах людей, в частности, «вож­дей и строителей ратей» мирмидонян. Гомер говорит, что они похо­жи на волков, у которых «обагровлены кровию пасти».

Гомер в своем бессмертном произведении показывает нам, что и герои, в данном случае Ахиллес, тоже могут в гневе уподоб­ляться животным: они становятся жертвой той трансформации, которая происходит внутри них самих.

Такого рода явления были описаны и в работах ряда других мыслителей, например, таких как Филодем⁹⁴ или Сенека, пока­завшие гримасы лиц, искаженных под воздействием чувственных и злобных страстей. Тело в таком случае становится жертвой по­трясения, пафоса⁹⁵, который для человека по своим последствиям сравним с последствиями землетрясения для природы.

Было бы неверно не выделять праведный гнев, который обре­тает свою легитимность в высшем, скажем так, божественном по­рядке. И в таком случае справедливо задаться вопросом: не явля­ется ли гнев Ахиллеса порождением героической чести? И если это так, то его гнев превращается в праведный. В несколько ином ключе Данте описывает Петра, первого проповедника и одного из

⁹³ Гомер. Илиада. Одиссея. М., 1967. С. 310.

⁹⁴ Филодем из Гадары (100-35 до н.э.) - греческий философ, поэт,

последователь Эпикура. Этические трактаты Филодема «О пороках», «О

воздержании», «О гневе», «О свободе» и т.д. свидетельствуют о развитии

им эпикурейской философии.

⁹⁵ Пафос (от греч. раШоз — страдание, страсть, возбуждение, вооду­

шевление) — 1) В античной эстетике — страсть, душевное переживание,

связанное со страданием. Пафос противопоставляется обычно этосу. Со­

гласно «Поэтике» Аристотеля, необходимый элемент трагедии, «дей­

ствие, причиняющее гибель или боль»; 2) Страстное воодушевление,

подъем; энтузиазм.

пап, подвергавшего резкой критике тех из иерархов Церкви, кото­рые вершили неправедные дела. Это означает, что некоторые из страстей оказываются легитимными и за пределами земной жизни. Однако героическая традиция морально оправданного гнева, которая присутствует в трудах Аристотеля, неравноценна той опасности, которая может порождаться страстями. Управление такого рода страстями является этическим императивом Древней Греции. Более того, способность научиться управлению этими страстями рассматривалась в античном мире в качестве своеоб­разной предпосылки для утверждениями собственного Я, обрета­ющего подлинную человеческую природу и отличающего челове­ка от Природы и метеорологических последствий для нее разного рода природных явлений.

Дата добавления: 2015-07-13