Теологическая критика либерализма

В соответствии с подходом К. Шмитта можно утверждать, что Запад политически сформировался на основе осуществленно­го «разделения» теологического и политического. Было бы наи­вно и совершенно неверно пытаться отрицать значение таких ра­бот, например, как «Теолого-политический трактат» Б. Спинозы или «Левиафана» Т. Гоббса в определении феномена власти. Так, в «Левиафане» Т. Гоббс сравнивает государство со смертным Богом и придает ему атрибуты могущества абсолютного суверена, прото­типом которого является божественное могущество. К. Шмитт, будучи во многом учеником М. Вебера, признает, что государство является продуктом секуляризации. Но трагический характер госу­дарства определяется тем, что оно идет по пути утверждения либе­рализма в своей организации и деятельности. И его, К. Шмитта, политическая и «теологическая» борьба против либерализма это наглядно демонстрирует. Как считает К. Шмитт, либерализм яв­ляется секуляризацией теологической традиции: государство не должно вмешиваться, оно имеет право на деятельность только с согласия общества. Но такое либеральное государство, по Шмит-ту, является мифом, так как оно, что бы о нем ни говорили, про­должает вмешиваться в жизнь общества, с одной стороны, а с дру­гой - оно не способно «ухватить» сущность политики, которая не является неким Другим по отношению к обществу, она является для него Всем! Таким образом, К. Шмитт полностью противосто­ит теологии, которая делает из Бога некоего полностью Другого, и политике, которая делает из государства абсолютно другого по от-

²⁷⁹ Кегуё$ап А-Е Не

е1, Сап ЗсЬпнН, Ье ро!Шяие еШхе зрёси1а(юп е1 ШуПё. Р., 1992. Р. 101-102.

ношению к обществу. «Тотальное» государство должно быть Всем, во всяком случае «потенциально». И К. Шмитт использует теологическую терминологию: «потенциальная вездесущность политики».

Наверное, можно сомневаться в теологической ценности «по­литической теологии» К. Шмитта. Еще в 1935 г. Эрик Петерсон полагал, что «политическая теология» Шмитта была скорее язы­ческой (можно сказать — константинопольской) ностальгией о единстве политики и теологии, тогда как вся история христиан­ства на Западе характеризовалась разделением между ними. Эта ностальгия по тотальности является следствием сугубо теологи­ческого видения суверенитета, выраженного в тезисе децизио-низма²⁸⁰.

Отправной точкой этого тезиса является осознание бессилия нормы в юридическом порядке. Сторонники децизионизма счи­тают, что индивид — основа права: волевым актом он принимает суверенное решение, которое учреждает юридический порядок. Юридический порядок — это «нормальная ситуация». Однако сам он не может родиться из нормальной ситуации. Он может заме­нить хаос, при котором не действуют нормы, нормой, которая на­вязывается обществу индивидуальной волей. Утверждение поряд­ка из хаоса соответствует ситуации политического кризиса, кото­рый, говоря словами К. Шмитта, является исключительной ситуацией. Юриспруденция «теряется перед лицом экстремально­го случая, — пишет К. Шмитт. — Ибо не всякое исключительное полномочие, не всякая полицейская чрезвычайная мера или чрез­вычайное постановление [сами по себе] суть уже чрезвычайное положение. Скорее, оно включает принципиально неограничен­ное полномочие, то есть приостановление действия всего суще­ствующего порядка. Если это состояние наступило, то ясно, что государство продолжает существовать, тогда как право отходит на задний план. Поскольку чрезвычайное положение всегда есть не­что иное, чем анархия и хаос, то в юридическом смысле все же су­ществует порядок, хотя и не правопорядок. Существование госу­дарства доказывает здесь на деле [свое] несомненное превосход­ство над действием правовой нормы. Решение освобождается от

²⁸⁰ О". ВИПег/.-С. Ор. ск. Р. 160.

13 Заказ 125

13*

любой нормативной связанности и становится в собственном смысле слова абсолютным»²⁸¹.

В тональности Т. Гоббса Шмитт использует его выражение: Аис(огНаз, поп уегИаз, /асН 1е

ет²⁸². Не случайно К. Шмитт начина­ет свою «Политическую теологию» чеканной формулой: «Сувере-нен тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении»²⁸³. Становится понятным и парадокс суверенитета: «Сувереном яв­ляется одновременно и внутренняя и внешняя стороны юриди­ческого порядка». С позиции К. Шмитта, сувереном является тот, в ком юридический порядок признает за властью в исключитель­ной ситуации право нарушать закон, по крайней мере, в том смыс­ле, что именно суверену принадлежит право принимать решения даже в ситуации приостановления действия конституции. В неко­тором смысле закон исходит из самого себя: отныне он находится вне себя самого, так как существует суверен. Вот как этот пара­докс резюмирует Джорджио Агамбен: «Я - суверен, который су­ществует вне закона, и я заявляю, что нет ничего вне закона»²⁸⁴. Эта диалектика включения и исключения, внутреннего и внешне­го является мистикой суверенитета. Юридически-политический порядок, как утверждает Д. Агамбен, является структурой, вклю­чающей то, что является вытолкнутым вовне.

Феномен исключительной ситуации, по Шмитту, является разновидностью включения в себя того, что находится вовне. Она является примером особого исключения из общей нормы, не ут­рачивая связи с ней, так как она будет стремиться ее вновь возро­дить или, по крайней мере, войти в нее снова.

К. Шмитт многое заимствовал у Д. Вико²⁸⁵ и особенно у Кьер-кегора. Он небезосновательно полагает, что существует видимая

²⁸¹ Шмитт К. Указ. соч. С. 24-25.

²⁸² Авторитет, не истина создает закон (лат.)

²⁸³ Шмитт К. Указ. соч. С. 15.

²⁸⁴ А

атЬеп С. Ногтю засег. Р., 1997; ВПНег1.-С. Ор. ск. Р. 161.

²⁸⁵ Вико Джамбатиста (1668—1744) — итальянский философ, один из ос­

новоположников историзма. Исторический процесс, по Вико, имеет объек­

тивный и провиденциальный характер; все нации развиваются по циклам,

состоящим из трех эпох: божественной (безгосударственное состояние, под­

чинение жрецам), героической (аристократическое государство) и челове­

ческой (демократическая республика или представительная монархия).

связь Закона с его истоками, но они не являются, бесконечной властью Бога. Нет сомнения в том, что Бог мог бы сделать мир иным, и Он может в любой момент освободиться от существую­щего в этом мире порядка. Утверждение, согласно которому «пра­вило существует только через исключение», вытекает из этого по­ложения о сверхтрансцендентности, которое вписывает номос во внешнее окружение, оживляющее его и дающее ему бесконечную возможность.

Действие современного децизиониста не сводится, по Шмитту, к законному и незаконному только. Оно предполагает участие че­ловека в области права. Не случайно Шмитт скажет еще в 1934 г.: «Суверенное решение является абсолютным началом, а абсолют­ное начало... является не чем иным, как суверенным решением». Теологический характер этой формулы налицо. Об этом говорит и Ж.-Ф. Кервеган: «Аналогия с божественным творением, понимае­мым как эффект могущества в его предшествовании, предполагае­мом в отношении науки и доброты, показательна: децизионизм -это метафизика решения в силу того, что она представляет собой основополагающий момент "политики" определенного порядка. Это позволяет видеть, что политическая теология Шмитта соот­ветствует... собственно теологическим следствиям»²⁸⁶. Решение, по Шмитту, порождает модель абсолютно трансцендентного бо­жественного акта, который создает закон ех тНпо и сразу же вво­дит человека в сферу действия этого закона. Однако теология Шмитта, как справедливо отмечает Ж.-К. Биллье, не является последним словом христианской теологии.

Теолого-политическая проблематика западной модели хрис­тианства ведет к автономизации и самоограничению власти госу­дарства, но эта власть в ее современной форме весьма далека от того, чтобы быть покинутой политикой в ее современном выра­жении. В противном случае возникает опасность утверждения то­талитарного государства.

Неприятие политического либерализма, читай — политики как таковой, что присуще К. Шмитту, вступает в противоречие с западной политической традицией. А она, как известно, связана с самоограничением власти государства правом, что позволяет со-

¹ Кеп>ё

ап 1.-К Ор ск. Р. 327.

четать субъективные права индивидов с правами сообщества и реа-лизовывать на деле требования открытого демократического обсуж­дения организационных выборов общества. Сама идея «правового государства», как считают некоторые политологи, не находится вне связи с «самоограничением» божественного могущества, что позво­ляет, к примеру, ввести в христианскую доктрину понятия «слу­чайности» и «свободы». Постепенное внедрение в политическую практику европейских стран самоограничения власти монархов не только подтверждало эту доктрину, но и имело положитель­ное значение для политического развития многих стран Европы. А это не подтверждает позицию К. Шмитта.

Теолого-политическое наследие

Наметим несколько осей размышлений, ведущихся вокруг основных проблем современности в рамках теолого-политичес-кого поля и в направлении, противоположном представлениям К. Шмитта.

Можно, видимо, утверждать, что К. Шмитт уделяет повышен­ное внимание христианской религиозной политической мысли. При этом Шмитт, как, впрочем и марксисты, недооценивает роль и значение прав индивидов и сообществ, что в своих работах от­ражали, как было показано выше, и У. Оккам, и Витория. Доктри­ны Шмитта и Маркса видят только одно-единственное значение теологии: создание на ее основе абстрактного государства как су­перструктуры, выражающей интересы правящего класса и реши­тельно отличающейся от общества. Создание публичного про­странства, в рамках которого происходит обсуждение всех обще­ственно значимых проблем, и разделение публичного и частного начал в жизнедеятельности общества было завоеванием еще XVIII в. Причем это завоевание в конечном счете сыграло столь значи­тельную роль, что фашистские и коммунистические эксперимен­ты потерпели поражение. И сейчас в мире нет серьезных основа­ний для их возможного повторения.

Правда, это не означает, что опасность повторения в той или иной форме тоталитаризма осталась в прошлом. Как и ранее, в наши дни необходимо критическое осмысление политической ре­альности, в том числе и реальности, связанной с политической

властью. Не меньшее значение имеет и развитие критического на­чала внутри самого христианства. Об этом мы уже говорили выше. Но критическая динамика важна и сегодня. В наши дни, как ни­когда прежде, происходят глубокие социоисторические транс­формации обществ, которые не могут не воздействовать и на Цер­ковь, и на политическую теологию. Сказывается также и идейно-теоретическое воздействие доктрин различных конфессий на христианство.

Глава 4. ОСНОВНЫЕ ТЕОРИИ ВЛАСТИ

Дата добавления: 2015-07-13