Политика как стратегическое искусство, не подчиненное этике

Н. Макиавелли концентрирует внимание на особенных каче­ствах государя, которые подкрепляются силой оружия, полити­ческими способностями и даже актами, по своей сути близкими к бандитизму.

Государь Макиавелли является реалистом. Он принимает лю­дей такими, какие они есть, учитывая, в частности, то, что они нередко руководствуются отнюдь не добрыми намерениями. Ав­тор «Государя» не приемлет идею о том, что человек стремится только к счастью. Макиавелли полагает, что человек руководству­ется в своей жизни вовсе не идеей счастья. Куда важнее для него совсем иное — страсть и борьба. И в этой борьбе первостепенное значение приобретает искусство управлять людьми и даже «удер­живать людей» в рамках ведущейся в обществе политической игры. В итоге получается так, что политическая игра представляет собой своеобразное поле сражения, где действует логика силы, напо­минающая военное искусство. Императивы политического искус­ства государя, которыми должен он пользоваться, предполагают отказ от безусловного подчинения естественному закону, а поли­тика должна осмысливаться как радикально автономная по отно­шению к правилам традиционной этики

208

¹ Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М, 2004. С. 285.

³⁰¹ СТ. Гагар Г. Ор. ск. Р. 33.

14 Заказ 125

Обратимся к тому, что пишет Н. Макиавелли: «Существуют два способа действия для достижения целей: путь закона и путь насилия; первый способ — способ человеческий, второй - способ диких животных; но так как первый способ не всегда удается, то люди прибегают иногда и ко второму. Государи должны уметь пользоваться обоими способами. Эта мысль выражена аллегори­чески у многих древних писателей: Ахиллес и многие другие пра­вители и герои древности воспитывались, по их словам, у кентав­ра Хирона, наблюдавшего за их действиями. Мысль этого мифа ясна: учитель — получеловек и полузверь - показывает, что госу­дари должны развивать в себе как человеческую, так и животную сторону, без чего власть их не может быть прочной. Государь, дей­ствуя грубой силой, подобно животным, должен соединять в себе качества льва и лисицы. Обладая качествами только льва, он не сумеет быть осторожным и избежать западни, которую ему поста­вят; будучи же только лисицей, он не сумеет защищаться от вра­гов, так что, для избежания сетей и возможности победы над вра­гами, государи должны быть и львами, и лисицами. Те, кто захо­чет красоваться в одной только львиной роли, выкажут этим только крайнюю свою неумелость.

Предусмотрительный государь не должен, следовательно, ис­полнять своих обещаний и обязательств, если такое исполнение будет для него вредно, и все мотивы, вынудившие его обещание, устранены. Конечно, если бы все люди были честны, подобный совет можно было бы счесть за безнравственный, но так как люди обыкновенно не отличаются честностью и подданные относи­тельно государей не особенно заботятся о выполнении своих обе­щаний, то и государям по отношению к ним не для чего быть осо­бенно щепетильными. Для государей же нетрудно каждое свое клятвопреступление прикрывать благовидными предлогами. В доказательство этого можно привести бесчисленные примеры из современной истории, можно указать на множество мирных трак­татов и соглашений всякого рода, нарушенных государями или оставшихся мертвой буквой ввиду неисполнения их. При этом станет очевидно, что в больших барышах оставались те государи, которые лучше умели подражать своими действиями лисицам. Необходимо, однако же, последний способ действия хорошо скрывать под личиной честности: государи должны обладать ве-

ликим искусством притворства и одурачивания, потому что люди бывают обыкновенно до того слепы и заняты своими на­сущными потребностями, что человек, умеющий хорошо лгать, всегда найдет достаточно легковерных людей, охотно поддаю­щихся обману»³⁰².

«Добродетель» государя, по Макиавелли

Государь, по Макиавелли, должен быть хитрым и скрытным. Он не может полностью доверять своим подданным. Их следует опа­саться, ибо правитель окружен врагами, внутренними и внешними. Он не может никому доверять и вынужден использовать насилие и коварство. Государь должен быть равнодушен к добру и злу.

Н. Макиавелли прямо отвечает на вопрос, на чем должны строиться отношения государя с населением, на любви поддан­ных к правителю или на страхе. Что для правителя полезнее, воп­рошает Н. Макиавелли, чтобы его любили или чтобы его боялись? «Я нахожу, что желательно было бы, — утверждает автор «Госуда­ря», — чтобы государи достигали одновременно и того и другого, но так как осуществить это трудно и государям обыкновенно при­ходится выбирать, то в целях личной их выгоды замечу, что полез­нее держать подданных в страхе. Люди, вообще говоря, неблаго­дарны, непостоянны, лживы, боязливы и алчны; если государи осыпают их благодеяниями, они высказывают приверженность к ним до самоотвержения и, как я уже выше говорил, если опас­ность далека, предлагают им свою кровь, средства и жизнь свою, и детей своих, но едва наступает опасность — бывают недалеки от измены. Государь, слишком доверяющий подобным обещаниям и не принимающий никаких мер для своей личной безопасности, обыкновенно погибает, потому что привязанность подданных, купленная подачками, а не величием и благородством души, хотя и легко приобретается, но обладание ею непрочно, и в минуты необходимости на нее нельзя полагаться. Кроме того, люди ско­рее бывают готовы оскорблять тех, кого любят, чем тех, кого боят­ся; любовь обыкновенно держится на весьма тонкой основе бла-

³⁰² Макиавелли Н. Государь; Рассуждения о первой декаде Тита Ливия; О военном искусстве: Сборник. Минск, 1998. С. 84-85.

и» " 211

годарности, и люди, вообще злые, пользуются первым предлогом, чтобы ради личного интереса изменить ей; боязнь же основывает­ся на страхе наказания, никогда не оставляющем человека»³⁰³.

Как же в этой ситуации вести себя государю? Ответ Н. Маки­авелли несложен: «Заставляя бояться себя, государи должны, од­нако, стараться не возбудить против себя ненависти. Внушать, страх, не возбуждая ненависти, для них очень выгодно; достиг­нуть же этого весьма нетрудно, если только государь не будет на­рушать имущественных и личных прав своих подданных и не бу­дет посягать на их честь и на честь их жен и дочерей»³⁰⁴.

«Государи должны, — утверждает Н. Макиавелли, - усиленно заботиться о том, чтобы каждая фраза, исходящая из их уст, пред­ставлялась продиктованной совместно всеми пятью перечислен­ными мною качествами, чтобы слушающему ее особа государя представлялась самой истиной, самим милосердием, самим чело­веколюбием, самой искренностью и самим благочестием. Особен­но важно для государей притворяться благочестивыми; в этом случае люди, судящие по большей части только по одной внешно­сти, так как способность глубокого обсуждения дана немногим, — легко обманываются. Личина для государей необходима, так как большинство судит о них по тому, чем они кажутся, и только весь­ма немногие бывают в состоянии отличить кажущееся от действи­тельного; и если даже эти немногие поймут настоящие качества государей, они не дерзнут высказать свое мнение, противное мне­нию большинства, да и побоятся посягнуть этим на достоинство верховной власти, представляемой государем. Кроме того, по­скольку действия государей неподсудны трибуналам, то подлежат обсуждению одни только результаты действий, а не сами дей­ствия. Если государь сумеет только сохранить свою жизнь и власть, то все средства, какие бы он ни употреблял для этого, бу­дут считаться честными и похвальными»³⁰⁵.

Какие же средства нужно использовать для достижения же­ланного для государя результата? Все зависит от обстоятельств. Макиавелли дает государю индульгенцию на нарушение нрав-

³⁰³ Макиавелли Н. Указ соч. С. 82.

³⁰⁴ Там же.

³⁰⁵ Там же. С. 86-87.

ственных заповедей: следует казаться хорошим, но не бояться быть плохим. К. Леклерк приводит следующий фрагмент из письма Н. Макиавелли П. Садерини: «Новый победитель может добиться авторитета при помощи жестокости, предательства и безжалост­ности в той стране, где человечность, верность своему слову и на­божность давно уже не в чести; подобного же результата человек может добиться при помощи доброты, верности своему слову и набожности в такой стране, где жестокость, предательство и без­жалостность утвердились давно»³⁰⁶.

В этом фрагменте весь Макиавелли с его двойственностью, с его убежденностью в том, что цель оправдывает средства. И дос­тоинства, и пороки государя, согласно Н. Макиавелли, должны быть подчинены одной цели — построить, укрепить и расширить государство. Именно государственные интересы оправдывают применение любых средств, особенно насилия, которое лишено всякой видимой добродетели, являющейся для народа неким при­зраком. Тем более что «хороший народ» может быть всегда обма­нут, что не имеет никакого значения для Макиавелли. Единствен­ное, с чем нужно считаться — с необходимостью добиваться желае­мого результата. Таким результатом для Макиавелли являлось построение итальянского государства на «выходе» страны из фео­дализма.

Нужно сказать, что понятия «государственных интересов» нет в наследии Н. Макиавелли, зато оно позднее встречается у его последователей. Оно стало в известном смысле отождествляться с публичным или общим благом, и его определяли в Риме как пра­вило поведения в период опасности и чрезвычайных ситуаций. Тео­рия государства, по Макиавелли, основывается на идее сохране­ния и увеличения власти государства в интересах прежде всего удовлетворения желания господства государя.

Заслугой Н. Макиавелли является то, что он первым приме­нил термин «государство» (по-итальянски «зШо») для определе­ния политически организованного общества. Этот термин более широк, абстрактен, следовательно, и более точен, чем полис; он позволяет отличать его от страны, общества, институтов власти, лица или органа, которому принадлежит верховная власть, и т.п.

СГ. ЬеЫегсд С. Ор. Ск. Р. 50.

Слово «государство» вошло во все языки, что говорит о его необ­ходимости и точности. Есть мнение и о том, что Н. Макиавелли впервые употребил слово «республика» в его современном пони­мании, как государственную форму, противоположную монархии. Как мы уже отмечали, со времен античности, говоря о формах го­сударства, пользовались терминами «монархия», «аристократия», «демократия». Н. Макиавелли первым дал родовое название для демократии и аристократии — республика.

Дата добавления: 2015-07-13