Идентификация с агрессором

Это понятие в 1936 г. вводит в научный оборот Анна Фрейд. Она его рассматривает как одно из проявлений защитных меха­низмов по отражению внутренних опасностей. Как позднее пока­зал 3. Фрейд, эти механизмы могут в итоге «фиксироваться в Я»,

⁶³⁶ Лапланш Ж., ПонталисЖ.-Б. Словарь по психоанализу. М., 1996. С. 70.

⁶³⁷ Ьа^аске Б. Роттаг е1 Регзоппе // Роитонз, ЫоиуеИе геуие с1е рзусЬ-

апа1узе. 1973. № 8. Р. 78.

I

стать устойчивыми реактивными проявлениями характера», кото­рые вновь и вновь обнаруживаются в течение всей жизни субъек­та, выступая — после исчезновения первоначальной угрозы — как некие анахронические образования⁶³⁸.

К 15 месяцам ребенок встречается с вербальным запретом ма­тери, выраженным в слове «нет». И каждое материнское «нет» представляет одновременно фрустрацию и отторжение в сферу пассивности. И ребенок идентифицирует себя в либидональном объекте, во взрослом, в агрессоре, заимствуя у него запретное «нет». При помощи такой идентификации ребенок стремится гос­подствовать над взрослым, который обладает властью и силой. Используя «нет», ребенок меняет роли и порождает с очевиднос­тью рудиментарную диалектику господства, стремясь занять мес­то того, кто господствует. Говоря «нет», он перестает быть в пози­ции подчинения. Но в любой момент может произойти нечто об­ратное. И тогда ребенок попадает в ситуацию виновности, пусть даже и неосознанной.

В приведенном примере мы видим наглядное проявление так называемых «неосознанных влечений» (внутренних принудитель­ных сил) отношения господство-подчинение. Здесь налицо мат­рица отношений господин-раб, палач-жертва и своеобразная внутренняя форма «садомазохизма».

Дата добавления: 2015-07-13