Позиция Европейского суда по правам человека

В соответствие с ч.ч.1,2 ст.40 Конституции РФ, каждый имеет право на жилище. Органы государственной власти и органы местного самоуправления создают условия для осуществления права на жилище.

При использовании предоставленных законодательством РФ прав, применяя законы, все органы и должностные лица в соответствие со ст.18 Конституции РФ, должны в первую очередь руководствоваться интересами обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина.

Суд принимает во внимание, что в спорной квартире проживает инвалид 2 группы бессрочно Телятникова Т.М., проживающие в квартире не имеют иного места жительства, кроме спорной квартиры. Приобретая указанную квартиру, Кириллова М.В. не имела и не могла иметь представления о последствиях приобретения спорного объекта недвижимости, сбывшего из муниципальной собственности в результате незаконных действий третьих лиц, а также наличие у субъекта РФ иных возможностей защиты нарушенного права, не связанных с лишением Кирилловых и Телятниковой единственного места жительства.

Далее, ответчики заявили о пропуске срока исковой давности. Представитель истца указывал, что срок давности не пропущен.

Требования истца об истребовании имущества из чужого незаконного владения заявлены последним по принципу виндикации, т.е. применения последствий недействительности ничтожной сделки, с учетом положений Постановления Конституционного суда РФ от 21 апреля 2003 года № 6-П.

При этом, в соответствие со ст.181 ГК РФ, срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

Поскольку договор приватизации был заключен непосредственно работником ДЖПиЖФ по г.Москве, и в тот же день - 24 декабря 2004 года зарегистрирован, т.е. исполнен, ДЖПиЖФ знало об его исполнении еще 24 декабря 2004 года, таким образом, срок давности для применения последствий ничтожно сделки в виде виндикации истек 24 декабря 2007 года.

На требование об отчуждении имущества из чужого незаконного владения, выселении, применяется срок давности, установленный ст.196 ГК РФ - 3 года.

В суд с иском ДЖПиЖФ по г.Москве обратилось 20 мая 2013 года, т.е. по истечении срока давности, что является самостоятельным основанием для отказа в иске.

При таких обстоятельствах суд не находит оснований для удовлетворения иска.

Руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

В удовлетворении исковых требований Департамента жилищной политики и жилищного фонда по г.Москве к Кирилловой Марии Валерьевне, Телятниковой Татьяне Михайловне, Дубинкину Евгению Игоревичу, Поляковой Надежде Борисовне об истребовании имущества из чужого незаконного владения, прекращении права собственности, признания права собственности, выселении отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Мосгорсуд в течение месяца со дня его изготовления' в окончательной форме.

И.Е.Малова

/

Обжалования решения со стороны истца не последовало. Решение вступило в законную силу. Граждан оставили в покое.

Представляется, что данное решение могло бы стать эталонным для дел подобного рода. Однако, к сожалению, это решение, равно как и решение по аналогичному делу, принятое той же судьей (см. решение Нагатинского районного суда г. Москвы от 23.11.2012 г. по делу №2-5237/12), прошли мимо внимания Верховного Суда РФ, ссылок на них нет в «Обзоре судебной практики» от 01.10.2014 года. Верховный Суд РФ предпочел в очередной раз предпринять еще одну попытку сформулировать критерии для нераскрытых в ГК понятий, вместо того, чтобы рекомендовать судам руководствоваться Конституцией РФ, как Законом прямого действия, обладающим высшей юридической силой

И последнее, что необходимо отметить. Положения и выводы указанного решения полностью соответствует выводам Президента РФ В.В. Путина, содержащимся в его выступлении на пленарном заседании Общественной палаты РФ 23 июня 2015 года.

Приложение № 2

на примере Постановления «Гладышева против России»

Еще одним знаковым документом, относящимся к указанной тематике, является постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Гладышева против России» от 6 декабря 2011 года. Полностью с ним можно ознакомиться, например, на сайте Верховного Суда РФ (http://www.vsrf.ru/Show_pdf.php?Id=8197). Кроме того, основные положения указанного постановления включены в «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2012 года», утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 10.10.2012 года.

Ниже приводится соответствующий раздел указанного Обзора.

О Б З О Р

судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2012 года

ПРАКТИКА ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

Извлечения из постановлений

В постановлении по делу «Гладышева против России» от 6 декабря 2011 года Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) признал нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) и статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, выразившееся в несоблюдении права заявителя на уважение жилища и лишении ее собственности.

Обстоятельства дела: Заявитель купила квартиру, в которой она проживает вместе с сыном.

Продавец квартиры В. в свою очередь купил ее у Е., которая приобрела право собственности на квартиру в порядке приватизации.

В связи с наличием информации о том, что Е. приобрела квартиру обманным путем, жилищный департамент обратился в суд с иском о признании договора приватизации и всех последующих сделок в отношении квартиры недействительными. Заявитель подала встречный иск о признании ее добросовестным приобретателем.

Дело рассматривалось неоднократно.

Решением районного суда от 9 июля 2009 года установлено, что «...приватизация квартиры, произведенная Е., была мошеннической». Что касается заявителя, суд признал, что она является добросовестным приобретателем по смыслу статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации. Однако, поскольку квартира, будучи приватизированной обманным путем, выбыла из владения города - ее законного владельца - помимо его воли, заявитель была лишена права собственности на квартиру, и квартира возвращена в собственность города. Суд распорядился о выселении заявителя без выплаты компенсации или предложения другого жилья.

Ко времени вынесения Европейским Судом постановления решение районного суда исполнено не было.

Позиция Европейского Суда: «...Любое вмешательство в собственность должно не только быть законным и иметь законную цель, но и удовлетворять требованию пропорциональности. Как неоднократно заявлял Суд, должен быть установлен справедливый баланс между потребностями, вытекающими из общих интересов общества, и необходимостью защиты основных прав человека. Необходимый баланс не будет достигнут, если заинтересованное лицо несет индивидуальное и чрезмерное бремя...».

Отмечая, что право собственности заявителя на квартиру было признано недействительным «в связи с мошенничеством в процедурах, посредством которых квартира была приватизирована третьим лицом, в результате обнаружения поддельных документов», Европейский Суд акцентировал внимание на том, что «эти процедуры были проведены официальными органами в порядке осуществления государственной власти».

Европейский Суд отметил, что факт подделки документов мог быть установлен на стадии решения вопросов о регистрации Е. по месту жительства и приватизации спорной квартиры.

По мнению Европейского Суда, «ничто не мешало властям, отвечающим за документы Е., касающ[и]еся регистрации, социального найма и приватизации, проверить подлинность ее документов, прежде чем удовлетворять ее запросы. Именно государство обладает исключительной компетенцией по определению условий и процедур, в порядке которых оно отчуждает свои активы лицам, которые, как оно считает, имеют на это право, а также обладает исключительной компетенцией по осуществлению надзора за соблюдением этих условий. Более того, последующие сделки по квартире также подлежали легализации со стороны государства. т.е. процедуре, направленной на обеспечение дополнительной безопасности обладателя права собственности. При наличии такого большого количества контрольно- надзорных органов, подтвердивших право собственности Е., ни заявитель, ни любой другой сторонний покупатель квартиры не должны были брать на себя риск лишения права владения в связи с недостатками, которые должны были быть устранены посредством специально разработанных процедур. Надзор властей не мог служить оправданием последующей расплаты добросовестного приобретателя за рассматриваемое имущество».

Кроме того, Европейский Суд указал, что «.риск совершения ошибки органом государственной власти должно нести государство, и эти ошибки не должны исправляться за счет заинтересованного лица.».

С учетом обстоятельств дела Европейский Суд пришел к выводу, что «.лишение заявителя квартиры возложило на нее чрезмерное индивидуальное бремя, и что общественные интересы не являлись для этого достаточным основанием».

Относительно жалобы заявителя на нарушение права на уважение жилища, гарантированного статьей 8 Конвенции Европейский Суд отметил, что «.решение о выселении заявителя был[о] вынесен[о] внутригосударственными судами автоматически после того, как они лишили [заявителя] права собственности». Однако при этом не проведен дополнительный анализ «.пропорциональности меры, которую было необходимо применить в отношении заявителя, а именно ее выселение из квартиры, которую. объявили принадлежащей государству».

Учитывая, что «ни один человек в списке очередников не был так же привязан к данной квартире, как заявитель, и вряд ли был заинтересован в этом конкретном жилище больше, чем в аналогичном», а также что «обстоятельства заявителя не давали ей права на получение взамен другого жилья, а жилищный департамент. не продемонстрировал готовности обеспечить ее после выселения постоянным или хотя бы временным жильем», Европейский Суд пришел к выводу о нарушении Конвенции, поскольку «права заявителя, гарантированные статьей 8, были полностью исключены из виду, когда дело коснулось соблюдения баланса между ее личными правами и интересами города».

Опять же в «Обзоре судебной практики» от 01.10.2014 нет ссылки на этот документ. Хотя в нем и содержится общее положение о том, что « С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского Суда по правам человека, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств - участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского Суда по правам человека (пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней")».

Однако мимо внимания Верховного Суда проходит то обстоятельство, что, как указано в основном тексте настоящего Заключения, это положение полностью игнорируется нижестоящими судами.

И, опять же, необходимо отметить, что выводы указанного Постановления Европейского суда по правам человека полностью соответствует выводам Президента РФ В.В. Путина, содержащимся в его выступлении на пленарном заседании Общественной палаты РФ 23 июня 2015 года.

И нельзя не обратить внимания на то, что эти выводы ЕСПЧ, которые опираются на «Конвенцию о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней», полностью корреспондируются с выводами решения Нагатинского суда г. Москвы, которые опираются на Конституцию РФ.

Дата добавления: 2017-01-14