Агапова И.И. 4 страница

В последних главах книги Смит вновь возвращается к своему прин­ципу «невидимой руки», доказывая гармонию интересов личности и общества, считая, что своекорыстный интерес каждого приведет к об­щественному благу. Отсюда вытекает и соответствующая экономичес­кая программа, которая требует отмены всех мер, ограничивающих мобильность рабочей силы, отмены правительственной регламентации промышленности и торговли, разрешение свободной торговли землей.

Будучи последовательным, Смит выступает за уменьшение роли государства, сводя его функции к обеспечению военной безопасности, отправлению правосудия и обязанности содержать общественные со­оружения и общественные учреждения..

Значительное внимание уделил А. Смит и вопросу государственных финансов, сформулировав, в частности, свои знаменитые четыре принципа налогообложения³. Говоря об источниках налогообложения,

' А. Смит неоднократно подчеркивал, что годовой продукт нации, если не считать естественных плодов земли, является результатом производительного труда.

^ АНТОЛОГИЯ экономической классики. Т. 1. С. 363.

³ Первый принцип — подданные государства обязаны участвовать в поддержке государства сообразно со своими средствами, т.е. соответственно тем доходам, которые получает каждый под охраной государства. Второй принцип — налог, который должен уплачивать каждый, должен быть точно определен, а не произволен. Время его уплаты, способ и размер уплачиваемого налога должны быть ясны и известны как самому пла­тельщику, так и всякому другому. Третий принцип — каждый налог должен взиматься в такое время и таким способом, какие удобны для плательщика. И наконец, четвертый принцип — каждый налог должен быть устроен так, чтобы он извлекал из кармана населения возможно меньше сверх того, что поступает в кассы государства.

Смит в соответствии со своими взглядами на непроизводительный ха-' рактер государственных расходов выступал против привлечения капи- - талов в качестве налогового источника, разграничивая понятия капи- \ тал и доход. Этот взгляд будет характерен для всех представителей клас­сической школы, которые считали, что облагать налогом капитал — значит его уничтожать в соответствии с принципом: «что облагается налогом — то убывает».

Интересно отметить, что теория о непроизводительном характере государственных расходов не мешает тем не менее Смиту признать ] налог справедливой ценой за оплату услуг государства Это дало осно- J вание более поздним исследователям считать, что в трактовке налога Смит стоял на позициях теории эквивалентного обмена.

Заканчивая рассмотрение взглядов А. Смита, хочется еще раз обра­тить внимание на то, что он заложил определенное представление о человеческой природе в основу целой теоретической системы, где не­сущими конструкциями являются изначальная заложенная в человеке склонность к обмену и эгоизм. Первая ведет к разделению труда, вто­рая — к выбору занятия, которое принесет человеку больший доход, а это означает, что человек будет специализироваться на производстве той продукции, которая получается у него лучшего качества и с мень­шими издержками, чем у конкурентов.

Здесь прорисовывается фигура «экономического человека», рацио­нального и своекорыстного, которая станет центральной фигурой эко­номических исследований в последующие два столетия. Ноуклассиков модель «экономического человека» относится пока только к предпри­нимателям.

Рациональность и нравственность человека у Смита еще идут рука об руку, и эта вера в гармонию пронизывает оптимизмом всю его эко­номическую теорию. Это проявляется и во взглядах на перспективы экономического роста и накопления капитала и на взаимоотношения между классами. Считая единственным источником богатства нации труд, самым бесспорным свидетельством процветания любой страны Смит считает возрастание спроса на него. Естественно, возрастает и заработная плата. Смит пишет по этому поводу: «Щедрая оплата труда является как неизбежным следствием, так и естественным симптомом роста национального богатства... Жаловаться по поводу нее значит оп­лакивать необходимые следствия и причины величайшего обществен­ного благосостояния»¹.

Антология экономической классики. Т. 1. С. 148.

ственно звучат у А. Смита. В интерпретации Сэя стоимость не опреде­лялась затратами труда, а ставилась в зависимость от ряда факторов: полезности товара, издержек его производства, спроса и предложения. Стоимость (в теории Сэя — ценность) всегда находится в прямой зави­симости от спрашиваемого количества и в обратной — от предлагаемо­го, и цена, таким образом, представляет собой результат взаимовлия­ния спроса и предложения. Под влиянием конкуренции продавцов цены понижаются до уровня издержек производства, а издержки про­изводства слагаются из оплаты производительных услуг, т.е. заработной платы, прибыли и ренты. *

Особый акцент Сэй делал на полезности товара, так как, по его мнению, именно она создается в процессе производства и именно она «сообщает» предметам ценность. Между тем уже А. Смит показал, что меновую стоимость нельзя напрямую связать с полезностью, поскольку наиболее полезные предметы часто имеют наиболее низкую стоимость, а такие жизненно необходимые, как воздух и вода, и вовсе ее не имеют.

Не случайно Сэй и в вопросе о производительном и непроизводи­тельном труде расходится с мнением «отца политической экономии». Производство он определяет как деятельность человека, направленную на создание полезностей, где полезность может воплощаться в матери­альных и нематериальных формах. Поэтому даже услуги государства — это, по мнению Сэя, тоже производство полезности, и труд, употреб­ленный на их создание, должен быть по справедливости назван произ­водительным. Как видим, делая акцент на полезности товара как суб­станции стоимости, Сэй в значительнрй мере стирает границы между производительным и непроизводительным трудом.

После определения стоимости полезностью Сэй дает анализ про­блемы формирования доходов. Отправной точкой его рассуждений было признание того, что в производстве участвуют три фактора про­изводства: труд, капитал, земля. Каждый из этих.факторов оказывает определенную услугу при создании стоимости. Соответственно трем самостоятельным источникам стоимости Сэй выделяет три основных дохода: заработную плату (плата за услугу труда), процент (плата за услугу капитала), ренту (плата за услугу земли).

Ж.Б. Сэй был первым, кто в отчетливой форме высказал мысль о равноправном участии факторов производства (труда, капитала и земли) в создании стоимости продукта. И здесь на стороне Сэя была сама очевидность, поскольку для всякого производства необходимо соединение природных ресурсов, средств производства и рабочей силы. Действительно, национальный доход или валовой национать-' ный продукт можно рассматривать как массу производимых за год по­требительных стоимостей, полезностей (по выражению Сэя). Измене­ние дохода и продукта, выраженное в неизменных ценах, отражает: прирост физического объема продукции, т.е. прирост богатства, благо­состояния. И при такой трактовке вполне обоснован вопрос о доле национального дохода (или продукта), приходящейся на каждый из факторов, участвующих в производстве, и о доле прироста этих вели­чин, даваемой приростом каждого из этих факторов.

Не подлежит сомнению то, что исследование данных функциональ-j ных зависимостей имеет важное значение для повышения эффектов- j ности народного хозяйства. Однако Сэй не смог объяснить механизм ij определения той доли созданного продукта, который приходится на] каждый фактор производства. Первая такая попытка была предпринята⁵ в конце XIX в. американским экономистом Дж. Кларком.

Интересна в работе Сэя трактовка прибыли. Уже во времена Сэя; было известно, что прибыль распадается на ссудный процент, который присваивается капиталистом как собственником капитала, и пред­принимательский доход, который присваивается капиталистом как] руководителем предприятия. Для Сэя предпринимательский доход j выступает не просто как род заработной платы, которую мог бы по-) лучить и наемный управляющий, а вознаграждение за особо важную] общественную функцию — рациональное соединение всех факторов | производства^[10].

Уже в начале XIX в. в связи с промышленным переворотом обсуж-:| дается вопрос о негативном влиянии на положение рабочих ввода но- j вого оборудования, так как стало очевидным, что замена труда маши- \ нами увеличивает безработицу. Сэй же заложил в своей работе основы i теории компенсации, утверждая, что машины лишь на первых порах ■ вытесняют рабочих, а впоследствии вызывают рост занятости и даже приносят им наибольшую пользу, удешевляя производство предметов потребления.

Но наиболее широко известна идея Сэя, которая вошла в историю-, экономической мысли под названием «закон Сэя». Суть этого закона в том, что общие кризисы перепроизводства в рыночном хозяйстве не­возможны. А аргументация такова: стоимость созданных товаров пред­ставляет собой совокупные доходы, на которые, в свою очередь, поку­паются товары соответствующей стоимости. Другими словами, сово­купный спрос всегда будет равен совокупному предложению, адиспро- порции между спросом и предложением могут носить лишь частичный (касающийся одного или нескольких товаров) и временный характер и связаны с тем, что общественный труд по видам производства распре­делен неправильно: что-то производится в избытке, что-то находится в дефиците. Всякое перепроизводство носит ограниченный характер, поскольку на другом полюсе всегда должен обнаруживаться дефицит.

Содержательная часть закона Сэя состоит в допущении, чта цены товаров в рыночной экономике обладают абсолютной гибкостью и мгновенной реакцией на изменения конъюнктуры хозяйства. Они сами по себе способны выправить диспропорции, которые могут воз­никнуть в производстве товаров. К слову сказать, и в XX в. представи­тели неоклассического направления фактически стоят на позициях, в общем и целом восходящих к Сэю, считая, что через гибкость цен, заработной платы и других элементов экономика может автоматически избегать серьезных кризисов.

Особенностью закона Сэя является и то, что подразумевается, что товары производятся непосредственно ради удовлетворения потреб­ностей людей и обмениваются при совершенно пассивной роли денег в этом обмене. Этот взгляд восходит к А. Смиту и характерен для всех представителей классического и неоклассического направлений, где деньги рассматриваются как «вуаль», наброшенная на систему реаль­ных рыночных отношений. Никто не держит деньги как таковые, и никто не стремится к обладанию ими. *

Если принять предположение о пассивной роли денег в обмене, закон Сэя будет абсолютно верен — невозможно представить общий кризис перепроизводства в экономике бартерного типа, где не может бьпь такого явления, как превышение предложения над спросом для всех товаров. Но в денежной экономике общее избыточное предложе­ние товаров теоретически возможно, и это будет означать избыточное предложение товаров по отношению к денежному спросу. Такая ситуа­ция возникает, когда деньги являются не только средством обращения, но и средством сохранения ценности, что имеет место в реальной де­нежной экономике. Тогда по различным причинам (в том числе в связи с мотивами предосторожности и со спекулятивными мотивами) часть своих доходов люди предпочитают сберегать, и часть созданного про­дукта (стоимость которого, согласно догме Смита, складывается из

суммы доходов: заработной платы, прибыли и ренты) не находит своих покупателей.

Очень скоро вокруг закона Сэя развернулась дискуссия, которая не завершилась полностью к настоящему времени, являясь предметом об­суждения между представителями неоклассического и кейнсианского направлений.

2. Экономические взгляды Т. Мальтуса

Рассматривая экономические воззрения Д. Рикардо, мы упомянули о влиянии, которое оказали на него взгляды Т. Мальтуса Справедливос­ти ради надо отметить, что взгляды последнего до некоторой степени определили господствующую в течение XIX в. теорию заработной платы как теорию прожиточного минимума. Поэтому вкратце остано­вимся на экономических взглядах Т. Мальтуса.

Не будучи по образованию экономистом, Т. Мальтус (1766—1834) вошел в историю экономической мысли как человек одной идеи, одно­го закона, а именно как автор закона народонаселения. В ] 798 г: ^в Лон­доне была издана небольшим тиражом книга под названием «Опыт о законе народонаселения в связи с будущим совершенствованием обще­ства», где автор доказывал, что население растет в геометрической про­грессии, а средства существования (под которыми подразумевались продукты сельского хозяйства) — только в арифметической прогрес­сии. По существу, в этой работе Мальтус сформулировал свою теорию народонаселения, которую можно свести к следующим положениям:

— биологическая способность к размножению у человека превосхо­дит его способность увеличивать продовольственные ресурсы;

— сама эта способность к воспроизводству ограничивается налич­ными продовольственными ресурсами.

Мальтус утверждал, что население имеет тенденцию увеличиваться быстрее, чем средства существования. И приводил в качестве доказа­тельства следующие цифры: каждые 25 лет население может удваивать­ся, и если такая тенденция сохранится, то «через два столетия народо­население будет относиться к средствам существования как 256 к 9, через три столетия — как 4096 к 13, а по прошествии двух тысяч лет отношение это будет беспредельно и неисчислимо». И хотя очень скоро обнаружилось, что доказательство этой теории у Мальтуса не совсем корректно, поскольку брались цифры, характеризующие темпы роста населения в Северной Америке, где население росло в большей степени

за счет иммиграции, чем за счет естественных факторов, книга имела огромный успех и за короткое время выдержала пять переизданий.

Но какое отношение имеет это утверждение к экономической тео­рии? Самое непосредственное, так как теория Мальтуса, установив­шая жесткую зависимость роста населения от продовольственных ре­сурсов общества, помогла обосновать теорию заработной платы, оп­ределяемой прожиточным минимумом. Главная и постоянная причи­на бедности, по Мальтусу, мало или вовсе не зависит от образа прав­ления или от неравномерного распределения имущества: она обуслов­лена «естественными законами и человеческими страстями», скупсю- тью природы и чрезмерно быстрым размножением человеческого рода.____________________

Сведя причину бедности к простому соотношению темпа прироста населения с темпом прироста жизненных благ, теория Мальтуса послу­жила и обоснованием соответствующей экономической политики. Мальтус утверждал, что заработная плата всегда будет определяться прожиточным минимумом (минимальным количеством средств для поддержания физического существования). По его мнению, если зара­ботная плата в силу роста спроса на труд превысит прожиточный ми­нимум, «неумеренная склонность к размножению» приведет к росту населения, предложение труда увеличится и заработная плата опять вернется к исходному уровню. Иными словами, нищенский уровень жизни рабочих определяется не социальными условиями, а естествен­ными, биологическими законами'. Возможно, именно эта идея и объ­ясняет такую невероятную популярность работы Мальтуса

Естественно, в рамках своей концепции, Мальтус не мог предло­жить рабочим для улучшения своего положения ничего, кроме мораль­ного, нравственного обуздания. Считая, что всякая сознательная по­пытка улучшить условия жизни будет «сметена неодолимой людской массой», Мальтус выступал против «законов о бедных»^{1 и} повышения заработной платы, и здесь его аргументация полностью совпадает с аргументацией Д. Рикардо. «Законы о бедных», по мнению этих эконо­мистов, делали воздержание излишним и поощряли неблагоразумных, предлагая им часть доходов благоразумных и трудолюбивых, поскольку помощь осуществлялась за счет взимания налогов с последних. Кроме того, рост населения, спровоцированный помощью неимущим, увели­чивал бы цены на продукты сельского хозяйства, снижая уровень ре­альной заработной платы для работающих.

Другими словами, по мнению как Мальтуса, так^и Рикардо, «законы о бедных» содействовали уменьшению благосостояния тех классов, ко­торые живут исключительно своим трудом. Мальтус часто повторял, что любые попытки побороть нищету, прибегая к государственным суб­сидиям или к частной благотворительности, могут только ослабить главное ограничение роста населения — необходимость для каждого самому заботиться о себе и полностью отвечать за свою непредусмот­рительность. По его мнению, никто из способных к труду не имеет права на пропитание, если он не может прокормить себя собственным трудом².

Мальтус был убежден, что рост средств существования немедленно вызовет реакцию в виде увеличения рождаемости и численности насе­ления. В действительности эта тенденция не только не является абсо­лютной, но на определенной стадии развития общества явно уступает место прямо противоположной. Вопрос об автоматических ограничи­телях рождаемости, кроме «страха голода», обсуждался уже в начале XIX в. Английский экономист Н. Сениор (1790—1864) подчеркивал, что желание сохранить свой уровень жизни, надежда перейти к более вы­сокому социальному статусу — это такие же сильные мотивы поведе­ния, как и стремление к продолжению рода^[11]. Поэтому с повышением жизненного уровня вступают автоматические ограничители роста на­селения. Мальтус отрицал практическое значение для трудящихся классов такого мотива, как «желание улучшить свои условия», и с осо­бенным упорством отвергал утверждение Сениора, что этот мотив авто­матически становится ограничителем рождаемости.

В центре внимания мальтузианской теории народонаселения была проблема ограниченных ресурсов земли. Одной из основных посылок данной теории являлось утверждение о невозможности увеличивать средства существования (под которыми подразумевались продукты пи­тания) теми же темпами, которые свойственны росту населения. Поче­му? Да потому что,

— во-первых, ресурсы Земли ограничены,

— во-вторых, дополнительные вложения труда и капитала в землю будут обеспечивать все меньший и меньший прирост продукции, так как с ростом населения в обработку вовлекаются земли худшего каче­ства, дающие все меньшую отдачу².

Мальтус полагал, что накопление капитала и изменения в техноло­гиях никогда не смогут компенсировать ограниченность природных ресурсов.

Эта теория получила название теории убывающего плодородия почвы, которая явилась прообразом теории убывающей предельной производительности. Последователи Мальтуса в доказательстве этой теории доходили до нелепости, утверждая, что, если бы не было убыва­ющего плодородия, весь мировой урожай пшеницы можно было бы собрать в цветочном горшке. /

В чем нельзя упрекнуть Мальтуса, так это в непоследовательности, и его взгляд на перспективы экономического роста полностью вытека-

* Именно Н. Сениор первым разделил потребительские товары на предметы «не­обходимости, благоприличия и роскоши», где по мере экономического развития рос­кошь для одного поколения становится приличием для следующего, а для дальнейших, возможно, и необходимостью.

² Данная посылка легла в основу теории ренты как Рикардо, так и самого Мальтуса.

ет из закона народонаселения. Исходя из того, что заработная плата определяется прожиточным минимумом, Мальтус обосновывал тезис о вековой стагнации, о перманентности кризисов перепроизводства. По его мнению, совокупный спрос всегда будет недостаточным для приобретения всей товарной массы по ценам, покрывающим издерж- 1 ки. Так как рабочие получают меньше, чем ценность произведенной § ими продукции, «одна только покупательная способность работающих классов не в состоянии обеспечить стимулы для полного использова­ния капитала»^[12]. И эта разница не может быть покрыта спросом, предъ­являемым капиталистами, так как они в силу господствующей в их кругах этики обрекли себя на бережливость, чтобы путем лишения себя привычных удобств и удовольствий сберегать часть своего дохода.

Этот взгляд получил в дальнейшем название «доктрина недопотреб­ления». Следовательно, по Мальтусу, для обеспечения воспроизводства необходим определенный объем расходов из прибыли и ренты на пред­меты роскоши и услуги непроизводительного характера, что может каким-то образом смягчить проблему перепроизводства. Это дополни­тельное непроизводительное потребление могут обеспечить лишь клас­сы, не принадлежащие капиталистам и рабочим, в первую очередь зе­мельные собственники.

Не стоит удивляться поэтому, что рекомендации Мальтуса в области экономической политики сводились к снижению нормы накопления и поощрению непроизводительного потребления со стороны лендлор­дов. И его защита высоких импортных пошлин на хлеб (в полемике о «хлебных законах»²), которые обеспечивали бы высокую земельную ренту, вполне гармонирует с основными заключениями его теории.

Для уменьшения же накопления капитала Мальтус предлагал уве­личить налогообложение. Обсуждая проблемы организации общест­венных работ как временной меры уменьшения безработицы, Мальтус

пишет, что «тенденция к уменьшению объема производительного ка­питала не может являться возражением против общественных работ, требующих привлечения значительных сумм за счет налогов, так как в определенной степени это именно то, что нужно»^[13].

При всей некорректности посылок теории перепроизводства Т. Мальтуса (неограниченности роста населения и закона убывающего плодородия почвы) его заслуга состоит в том, что он остро поставил вопрос о проблемах реализации созданного продукта, вопрос, который остался за пределами внимания как А. Смита, так и Д. Рикардо^[14].

3. Экономические взгляды С. Сисмонди

Работы швейцарского экономиста и историка С. Сисмонди (1773— 1842) сыграли заметную роль в истории экономической мысли хотя бы потому, что он первым подверг научной критике экономическую сис­тему капитализма, выступил противником некоторых идей, высказан­ных представителями классической политической экономии. В отли­чие от последних, в политической экономии он видел науку не о богат­стве и способах его увеличения, а о совершенствовании социального механизма в интересах человеческого счастья. Сисмонди считал полит­экономию нравственной наукой, которая имеет дело с человеческой природой, а не с экономическими отношениями. Она приведет к цели лишь тогда, когда приняты во внимание чувства, потребности и страсти людей.

Безусловно, на такую трактовку предмета политической экономии оказала влияние работа Смита «Теория нравственных чувств». Увели­чение производства благ, по Сисмонди, не самоцель, и само не является показателем богатства, если в процессе его распределения большинст­во получает жалкие крохи. И здесь также видно влияние А. Смита, который пишет, что «ни одно общество, без сомнения, не может про­цветать и быть счастливым, если значительнейшая часть его членов бедна и несчастна»^[15]. Таким образом, у Сисмонди мы видим развитие нравственных аспектов экономической науки, начало которому поло­жил А. Смит.

Но не только в этом проявляется единство взглядов Сисмонди Смита. Сисмонди — сторонник трудовой теории стоимости, согласи которой стоимость товара определяется затратами труда на его произ водсгво. Совершенно естественно, что он считает прибыль доходом капиталиста, представляющим собой вычет из продукта труда рабочего. Сисмонди прямо говорит об ограблении рабочего при капитализме, подчеркивая эксплуататорскую природу прибыли и считая, что зара­ботная плата должна быть равна всей стоимости продукта труда рабо­чего.

Но почему рабочий получает лишь малую часть стоимости создан­ного им продукта? Сисмонди не искал регуляторов заработной платы в «естественных» законах природы, как Рикардо и Мальтус, тем не менее • он принимал господствующее в экономической литературе положение, что заработная плата рабочих стремится к прожиточному минимуму... Причину такого положения Сисмонди видит в специфических капита- з листических отношениях, в стремлении капиталистов «выжать» как можно больше прибыли из своих рабочих. Возможность же сведения заработной платы к минимуму у Сисмонди связана с процессом вытес­нения труда машинами, т.е. с ростом безработицы, которая вынуждает рабочих наниматься за меньшую заработную плату.

Отсюда видно, что, отрицая закон народонаселения Мальтуса, Сис­монди не отрицал наличия связи между ростом населения и заработной платой. Не случайно Сисмонди предлагал ограничить рост населения рамками дохода семьи.

Но все-таки на первый план в экономических взглядах Сисмонди, выдвигается проблема рынков и реализации созданного продукта. В противовес классической политической экономии, принявшей по­ложение об автоматическом приспособлении совокупного спроса к совокупному предложению и невозможности общего кризиса перепро­изводства, Сисмонди выдвинул тезис о постоянстве кризисов перепро­изводства в капиталистической экономике. Сведя стоимость общест­венного продукта к доходам¹, Сисмонди заявляет, что для реализации всего произведенного продукта необходимо, чтобы производство пол­ностью соответствовало доходам общества. И далее он делает вывод о том, что если производство превышает сумму доходов общества, то продукт реализован не будет.

И здесь он выступает как последователь А. Смита, взяв за основу своих рассуж­дений так называемую догму Смита, положение о том, что стоимость складывается из доходов.

Обратим внимание, что в стоимость созданного продукта у Сисмон­ди не входит стоимость израсходованных средств производства. Далее уже знакомый нам ход рассуждений. Заработная плата рабочих тяготеет к прожиточному минимуму вследствие давления безработицы, причи­ной которой является внедрение техники. Этот процесс приводит к сокращению совокупного спроса, так как, по выражению Сисмонди, «машины не знают никаких потребностей и потому не предъявляют никакого спроса». Не расширяет внутреннего рынка и спрос капита­листов, которые часть дохода, предназначенную для потребления, на­капливают.

Другими словами, способность экономики производить все больше товаров наталкивается на недостаточный спрос со стороны основных производительных классов. В связи с этим Сисмонди уже в 1819 г. в работе «Новые начала политической экономии» высказывает мысль, абсурдную для представителей классической политической экономии, а именно, что «народы... могут разоряться не только оттого, что тратят слишком много, но и оттого, что тратят слишком мало»¹. Ведь согласно воззрениям и Смита, и Рикардо, именно бережливость и накопление представляют собой ключ к богатству нации.

Какуже отмечалось, парадокс заключается в том, что представление Сисмонди о перманентных кризисах перепроизводства при капитализ­ме вытекают из посылки именно классической политической эконо­мии — положения А. Смита, что годовой продукт нации представляет собой сумму прибыли, заработной платы и ренты, которые тратятся на потребительские товары.

Вслед за Смитом Сисмонди игнорирует тот факт, что годовой про­дукт включает в себя и средства производства, причем с ростом накоп­ления капитала потребности хозяйства в средствах производства созда­ют особый рынок, в определенной степени не зависимый от рынка потребительских товаров. Более того, в периоды экономического подъ­ема темпы роста производительного потребления превышают темпы роста личного потребления. Игнорирование этого положения стало причиной выводов Сисмонди о неизбежности постоянных кризисов перепроизводства при капитализме, ще спасение от них он видит в существовании промежуточных (помимо классов капиталистов и рабо­чих) групп населения, прежде всего мелких товаропроизводителей, предъявляющих значительный спрос на созданный продукт, и в расши­рении внешних рынков сбыта.

Аникин А. Юность науки. С. 274.

В заключение следует сказать, что взгляд на причину кризисов как результата «недопотребления» существует и по сей день, правда, при­чины недопотребления рассматриваются с несколько иных позиций.

Касаясь других аспектов экономических взглядов Сисмонди, следу­ет отметить, что он отвергал основополагающее положение А. Смита о благотворности своекорыстного интереса и конкуренции^[16]. У Сисмон- J ди конкуренция имеет гибельные экономические и социальные пос­ледствия: обнищание основной массы населения, экономические кри-1 зисы.

Сисмонди считал, что именно наемный труд и конкуренция подры­вают основу равенства в экономических системах, приводят кразруше-, нию баланса производства и потребления, поскольку в условиях кон- | куренции производство увеличиваетря без конкретных потребителей. Ситуация усугубляется неравным распределением. По мнению Сис­монди, должна существовать граница расширения производства, кото- | рая соизмеряется с социальными доходами.

Негативное последствие свободной конкуренции, по Сисмонди, за­ключается и в том, что она меняет тип народонаселения, приводя к перенаселению. Если раньше рост населения соизмерялся с ростом дохода и в определенной степени регламентировался (так, ремеслен­ник не вступал в брак до окончания ученичества), то сейчас (в эпоху промышленного переворота) положение рабочего меняется в зависи­мости от спроса на рабочую силу, но семья рабочего не может изменять­ся — так возникает излишнее население.

Не удивительно, что Сисмонди выступает за законодательное огра­ничение свободной конкуренции, которая ведет, по его мнению, к про­тивоположности интересов общества и отдельных товаропроизводите­лей. Противоположность интересов общества, которое заинтересовано в том, чтобы все товары имели сбыт и не пострадал ни один товаропро­изводитель, и отдельных производителей, с его точки зрения, должно устранять государство. Вмешательство государства у Сисмонди связано прежде всего с регулированием темпов экономического роста (все беды от слишком быстрого развития капитализма), контролем за распреде­лением «сверхстоимости» и ограничением конкуренции.

Дата добавления: 2014-01-07