Агапова И.И. 6 страница

Интересно отметить, что у Маркса, как и у Смита, процесс накоп-| ления капитала не зависит от внешних условий (величины прибыли,| нормы ссудного процента), а является процессом автоматическим,? Иными словами, стремление к накоплению, к неустанной погоне за прибылью у капиталиста в крови.

Разделяет Маркс и концепцию представителей классической поли-| тической экономии о производительном и непроизводительном труде.| Как и Смит, Маркс считает производительным только труд, занятый сфере материального производства, доходы же непроизводительных

лиц он рассматривает как результат процесса перераспределения со­зданного исключительно в сфере материального производства нацио­нального дохода.

Но в чем отличие взглядов Маркса от представителей классической политической экономии проявляется достаточно резко, так это в во­просе о возможности общих кризисов перепроизводства. Как известно, возможность подобных кризисов и Смит, и Рикардо отрицали. У Марк­са же экономические кризисы перепроизводства выступают как эле­мент циклического развития капиталистической экономики и следст­вие нарушения условий макроэкономического равновесия.

Следует сказать, что именно Маркс первым в истории экономичес­кой мысли (если не принимать во внимание попытку физиократов) сформулировал условия макроэкономического равновесия, реализа­ции совокупного общественного продукта в стоимостной и натураль- но-вещественной форме в условиях простого и расширенного воспро­изводства. Причину экономических кризисов перепроизводства Маркс усматривал в том, что расширение производства не порождает автома­тически пропорционального увеличения эффективного спроса.

Однако он отрицал перманентность этого состояния и был не со­гласен с доктриной постоянного недопотребления, связанного с низ­кой заработной платой рабочих^[20], отмечая, что именно в периоды, не­посредственно предшествующие кризису, заработная плата наиболее высока. Дело, скорее, втом, что, по мнению Маркса, реальная заработ­ная плата рабочих, воплощенная в средствах существования, не увели­чивается столь же быстро, как выработка продукции на одного челове­ка, и это представляет собой непосредственную причину кризисов.

Интересно у Маркса и описание механизма выхода из экономичес­ких кризисов на основе массового обновления капитала. Если вкратце описать этот механизм, то он сводится к следующему. Экономический кризис перепроизводства проявляется, среди прочего, в затоварива­нии, следствием чего является снижение цен. Стремясь приспособить­ся к низким ценам, капиталист снижает издержки путем внедрения нового высокопроизводительного оборудования. Возникает спрос на данное оборудование и новейшие технологии, что влечет за собой уве­личение спроса на рабочую силу соответствующей квалификации; пос­ледние, получая заработную плату, в свою очередь предъявляют спрос На потребительские товары. Возникает занятость второго, третьего

и т.д. порядков. Данный процесс очень напоминает механизм мульти пликатора, подробно описанный Дж. Кейнсом.

Эти, а также ряд других идей Маркс изложил в своем известно!! труде «Капитал», который он писал на протяжении 40 лет, причем толь ко первый том вышел при жизни автора (1864), остальные же вьшщ| под редакцией друга и соратника Маркса Ф. Энгельса.

2. Социально-философские взгляды К. Маркса

Надо сказать, что интерес к марксизму обусловлен не только чис экономическими аспектами его теории. Как известно, Маркс был экономистом, и философом. Он создал систему, которая охватила все! социальные науки. Существует определенная согласованность между! всеми аспектами марксизма. Поэтому было бы неправильно.хотя бы] вкратце не остановиться на тех социально-философских взглядах! Маркса, которые имеют самое непосредственное отношение к его эко­номической теории.

Маркс ставил свой целью не просто исследование законов, управ­ляющих производством, распределением и обменом материальных? благ, а обнаружение законов развития общественно-экономических! формаций, в более широком плане — законов развития человеческого! общества. В отличие от представителей классической политической! экономии, которые рассматривали капиталистический способ произ-| водсгва как вечный и неизменный, Маркс указал на его преходящий! характер и именно с этих позиций исследовал его в своих работах, в| частности в «Капитале».

Как уже упоминалось, капитал, по Марксу, является не чем иным J как накопленным неоплаченным трудом рабочих, результатом при-) своения капиталистами прибавочной стоимости. Но не моральное осуждение несправедливости капитализма, что было так характерно; для представителей утопического социализма от Т. Моора (1478—1535) до Р. Оуэна (1771—1858)', привело Маркса к выводу о необходимости

' Работы первых представителей утопического социализма, как и работы предста­вителей меркантилизма, относятся к XVI в., эпохе первоначального накопления капи­тала, эпохе ломки феодальных отношений, сопровождавшейся ростом богатства на одном полюсе и увеличением нищеты на другом полюсе. Причину этого положения и Т. Моор, и Т. Кампанелла{1568—1639) видели в существовании частной собственности, которая является первоисточником эгоизма, зависти, лицемерия, грабительства и нище­ты. Поэтому они ратовали за возвращение к «золотому веку человечества», к уравнитель­ному коммунизму, когда у человека не будет не только частной, но и личной собствен- й неизбежности замены капитализма другим общественным строем. Считая противоречия источником движения и развития любой систе­мы, он пытался найти источник развития и смены общественно-эко- номических формаций. И этим источником, по его мнению, является противоречие между производительными силами общества и произ­водственными (экономическими) отношениями.

Капитализм, согласно представлениям Маркса, исчерпает себя только тогда, когда существующие экономические отношения, ядром которых являются отношения собственности, не смогут дать возмож­ность полностью использовать производительные силы общества. В качестве свидетельства того, что капитализм уже переходит на заклю­чительную стадию в своем развитии, Маркс указывал на периодически повторяющиеся экономические кризисы.

Историческую тенденцию развития капитализма Маркс обозначил в одной из глав первого тома «Капитала», где в сжатой форме дал процесс развития капиталистической системы: от предприятий, осно­ванных на мелкой частной собственности, до предприятий-монопо­листов с высокой степенью концентрации общественного производст-

ности, где, согласно принципу «часть не может быть больше целого», существование человека будет подчинено интересам общества. Особенно это характерно для взглядов Т. Кампанеллы, который в качестве идеальной модели описал общество, гдеулюдей нет не только собственных домов, но даже и семьи (дети воспитываются общиной), а все вопросы общественной жизни решают старейшины. Но если у представителей раннего утопического социализма основной идеей был возврат к «золотому веку», то представи­телей позднего утопического социализма (XVIII—XIXвв.) характеризует идея развития, перехода от «отталкивающего» общества, которым является современный капитализм, к социетарному (выражение Ш. Фурье), привлекательному обществу. Конкуренцию, в отличие от А. Смита, III. Фурье (1772—1837) представлял как механизм, разрушающий общество, создающий анархию, т.е. состояние войны всех против всех. Эволюционный же переход в новое общество он видел в создании ассоциаций производственно-потре­бительских товариществ (не случайно Фурье считают основоположником идей коопе­ративного социализма). Что касается другого представителя утопического социализма, француза Сен-Симона, то он видел перспективы перехода в новое, справедливое обще­ство через формирование класса индустриалов, управляющих промышленностью из еди­ного центра. В итоге устраняется анархия производства, и ее место занимают плановость и централизация в управлении и принцип обязательности труда. Частная собственность в моделях'Сен-Симона и Фурье, однако, остается, но радикально меняет свою природу и подчиняется интересам коллектива, а нетрудовые доходы постепенно приобретают черты трудового. Препятствие для перехода к новому обществу, в чем как раз и прояв­ляется утопизм их идей, эти мыслители видели лишь в заблуждениях людей, поэтому верили в возможность мирного преобразования общества благодаря разуму, в частности путем принятия ихучений сильными мира сего. Что роднит представителей какраннего, так и позднего утопического социализма, так это желание навязать людям обязательный образ действий и поведения, подробно регламентировать их жизнь.

ва и капитала, которые требуют уже, согласно концепции Маркса, < щественного управления и контроля. И только тогда частную собст| венность надо преобразовать, а трудящихся объединить на основе сс вместного распоряжения, владения и пользования средствами произ водства. Осуществление последнего и означает переход к другой соц» ально-экономической системе, системе, основанной на общественнс собственности на средства производства.

Как видим, перспективы развития капиталистической системы i Маркса не связаны с его трудовой теорией стоимости, тем не MeHq именно последней, в силу ее социальной привлекательности, обяз марксизм распространением своих социально-экономических иде! Утверждая, что капитал есть накопленный неоплаченный труд наел ных работников, Маркс подвел идеологическую базу под стихийный протест пролетариата. Суть протеста — в восстановлении справедли­вости, которая заключалась бы в том, чтобы рабочий получал полный! продукт своего труда.

В частности, идея о праве работника на неурезанный продукт труда легла в основу программы, разработанной немецкими социал-демо­кратами, идеологом которых являлся Ф. Лассаль (1825—1864)'. Однако требование это с самого начала было утопическим: ни в каком обществе трудящиеся не могут получать полный продукт в свое личное потреб-] ление, так как тогда не оставалось бы средств на накопление, общест­венные нужды, содержание аппарата управления и т.д. И вопрос лишь: в том, кто присваивает часть созданного рабочим продукта — государ-; ство или частные лица.

Маркс был последним из крупных экономистов, кто придерживал-! ся трудовой теории стоимости. Отрицание этой теории последующими] поколениями экономистов было не в последнюю очередь связано с| выводами, которые непосредственно вытекали из этой теории.

Более того, проблема распределения созданного продукта, которая | являлась ключевой проблемой классической политической экономии,' также уходит на второй план именно вследствие своей остроты. А цент- | ральной проблемой для политической экономии с последней трети XIX в. на несколько десятилетий становится исследование поведения: обособленного субъекта в процессе принятия им экономических ре- ¹ шений.

Сам Маркс эту идею никогда не поддерживал.

Лекция 6

АВСТРИЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ШКОЛА

1. Теория предельной полезности как теория ценообразования

Одним из основных постулатов классической политической экономии являлось положение о том, что в основе стоимости и цены товаров лежат затраты труда (в другом варианте — издержки производства). Но одновременно продолжала жить идея, идущая еще от Аристотеля, что меновая стоимость и цена товара определяются интенсивностью жела­ний вступающих в обмен лиц. Ее «звездный час» относится к периоду 70—80-х гг. XIX в. Этот период вошел в историю экономической мысли под названием маржиналистской революции.

Термин «маржиналистская революция» используется, когда гово­рят о независимом открытии в 70-х гг. XIX в. К. Менгером (австрий­цем), С. Джевонсом (англичанином) и JI. Вальрасом (швейцарцем) принципа снижающейся предельной полезности. Суть этого принци­па, или закона, всем хорошо известна: полезность, которую приносит каждая последующая единица данного товара (именно ее называют предельной полезностью, а сам термин закрепился и остался в науке навсегда благодаря Ф. Визеру), меньше полезности предыдущей еди­ницы товара.

Анализ предельных приращений полезностей товаров и означал переход экономической науки к анализу предельных величин, диффе­ренциальных уравнений и производных. Но если бы появился только новый метод исследований, вряд ли можно было бы с полным правом говорить о происшедшей революции. Гораздо существеннее то, что изменился сам предмет исследований.

Со времен А. Смита основными направлениями исследований в экономической науке были вопросы обеспечения роста общественного богатства, анализ роли различных факторов производства в этом про­цессе. Можно с полным основанием сказать, что классическая политик ческая экономия исследовала процессы экономики на макроуровне особое внимание уделяя проблемам экономического роста, т.е. экон мической динамики.

Маржиналистская же революция ознаменовала собой переход эко^ номических исследований с макроэкономического уровня на микро-J экономический. Центральными вопросами экономической науки стали вопросы исследования поведения экономических субъектов (по- требителя и фирмы) в условиях ограниченных ресурсов. Экономика! впервые стала наукой, которая изучает взаимосвязь между данными! целями и данными ограниченными средствами. Сутью экономической; науки стал поиск условий, при которых производственные услуги рас-; пределяются с оптимальным результатом между конкурирующими ц_е_ л я ми. Это вопросы экономической эффективности, и как раз предель­ный анализ обслуживает данный принцип. Следует добавить, что _Эко-' номическая модель, которая является предметом маржиналистского анализа, является статичной, где проблемам экономического роста места нет.

Но нас в первую очередь интересует связь новых подходов, которые провозгласила маржиналистская революция с концепцией ценообра­зования. Наиболее полно этот вопрос разработан представителями ав­стрийской школы, к анализу взглядов которых мы и обратимся.

Как известно, со времен Аристотеля экономисты выделяли в то­варе две стороны: потребительную стоимость (или полезность) и ме­новую стоимость (способность товара в определенных пропорциях обмениваться на другой товар). В качестве основы, определяющей пропорции обмена (цен товаров), у основоположников политической экономии (Смита и Рикардо) выступал труд. Полезность же, рассмат­риваемая как объективная способность вещи удовлетворять какие- либо человеческие потребности, представлялась лишь условием осу­ществления обмена.

Представители же австрийской школы не только ввели в экономи­ческую науку понятие субъективной полезности (ценности), но и вы­двинули ее в качестве основы ценообразования. Чтобы лучше понять логику их рассуждений, следует уточнить разницу между объективной и субъективной полезностью. Первая представляет собой способность (в принципе) служить для человеческого благополучия. Субъективная же полезность, или ценность, представляет собой значимость данной вещи для благополучия (жизненного наслаждения) данного человека. Следовательно, может иметь место ситуация, когда вещь обладает по­лезностью, но не обладает ценностью^[21]. Для образования ценности не­обходимо, чтобы с полезностью соединялась редкость, причем не абсо­лютная, алишь относительная, т.е. по сравнению с размерами сущест­вующей потребности в вещах данного рода. Значит, ценностью блага обладают в том случае, если их не хватает для удовлетворения соответ­ствующих потребностей, в противном случае материальные блага цен­ности не имеют^[22].

Первым из представителей австрийской школы это положение раз­вил К. Менгер (1840—1921), профессор политической экономии Вен­ского университета. Он отстаивал точку зрения, что анализ цены дол­жен бьпь сведен к анализу индивидуальных оценок^[23]. Пьпаясь разре­шить парадокс А. Смита о воде и алмазе (именно объяснить, почему алмаз гак дорог, а вода дешева, не прибегая к трудовой теории стоимос­ти), К. Менгер сформулировал принцип снижающейся полезности. Согласно этому принципу, стоимость (ценность) какого-либо блага оп­ределяется той наименьшей полезностью, которой обладает последняя единица запаса. При этом при определении ценности материальных благ должна браться за основу не шкала видов потребностей, а шкала конкретных потребностей данного конкретного человека.

Для иллюстрации этого положения уместно привести таблицу, которая так и называется «таблица Менгера». В этой таблице вертикальные ряды, отмеченные римскими цифрами, обозначают различные виды по­требностей и их значение в нисходящем порядке: I — самый важный вид потребности (например, в пище); V—вид потребностей средней важности (например, потребность в спиртных напитках); X — самый маловажный вид потребностей. Цифры же в пределах каждого вертикального ряда (арабские) иллюстрируют уменьшение настоятельности данной по­требности по мере ее насыщения в порядке убывания от 10 к 1 •

I	II	III	IV	V	VI	VII	VII	IX	X

Из таблицы видно, что конкретная потребность более важного вида может оказаться стоящей ниже отдельных конкретных потребнос­тей менее важного вида. К примеру, восьмая единица I вида по­требностей будет представлять меньшую ценность или меньшую значимость для благополучия субъекта, чем первая единица VII вида потребностей. Уменьшение же ценности благ по мере увели­чения их количества представители австрийской школы связывали с глубоко укоренившимися свойствами человеческой натуры, когда одного и того же рода ощущения, повторяясь беспрерывно, начи­нают доставлять все меньше и меньше удовольствия, и, наконец, удовольствие это превращается в свою противоположность — не­приятность и отвращение. Таким образом, в теории ценности ав­стрийской школы она может представлять и отрицательную вели­чину. Здесь мы видим формулировку закона убывающей предельной полезности.

Как же связано это положение с концепцией ценообразования? Самым непосредственным образом. Ценность (цена) вещи измеряется величиной предельной полезности данной вещи, полезностью послед­ней единицы запаса блага, удовлетворяющей наименее важную потреб­ность. Для иллюстрации уместно привести пример с Робинзоном', У

' Пример заимствован у другого представителя австрийской школы — Э. Бем-Ба- верка.

которого имеется в запасе пять мешков зерна, из которых первый нужен для того, чтобы не умереть с голоду, второй — для сохранения здоровья, третий — на откорм птицы, четвертый — на приготовле­ние спиртных напитков, пятый — на содержание попугая. Чем опре­деляется ценность одного (любого) мешка зерна? Согласно взглядам представителей австрийской школы — полезностью последнего мешка, который удовлетворяет наименьшую насущную потреб­ность. Эта предельная единица (полезность) и определяет действи­тельную ценность предыдущих единиц. Предельная полезность, в свою очередь, зависит от количества благ и интенсивности потребления ин­дивида.

Таким образом, ценность зависит от степени полезности и степени редкости. Первая определяет высший пункт, до которого предельная полезность может подняться лишь в крайнем случае; вторая — до како­го именно пункта предельная полезность действительно поднимается в конкретном случае.

Другими словами, высота предельной полезности определяется двумя факторами: субъективными (потребности) и объективными (ко­личеством благ), которое в рамках рассуждений австрийской школы остается раз и навсегда данным.

Однако все рассуждения о субъективной ценности не могут нам объяснить механизм рыночного ценообразования, где, несмотря на все многообразие субъективных оценок, существует единая цена на товар. Попытку разрешить это противоречие предпринял самый яркий представитель австрийской школы Э. Бем-Баверк (1851—1919), введя понятие объективной ценности, под которой он понимал меновые пропорции (цены), которые формируются в ходе конкуренции на рынке^[24]. Процесс ценообразования, по Бем-Баверку, легче всего объ­яснить, используя его уже ставший хрестоматийным пример с конным рынком.

Итак, на рынке сталкиваются покупатели и продавцы, имеющие субъективные оценки относительно того, насколько лошадь полезна именно ему:

Покупатель	Субъективная оценка, флорины	Продавцы	Субъективная оценка, флорины
1-й		1-й
2-й		2-й
3-й		3-й
4-й		4-й
5-й		5-й
6-й		6-й
7-й		7-й
8-й		8-й
9-й		9-й
10-й		10-й

Оценки покупателей — это максимальные цены, которые они! могли бы уплатить за лошадь, а оценки продавцов — минимальные] цены, которые они согласны были бы получить за своих лошадей. При \ этом Бем-Баверк вводит еще одно условие: сделки должны быть выгод-, ны как покупателям, так и продавцам. Поэтому никто из них не станет ] покупать (или продавать) лошадь по цене, равной его собственной¹ оценке. Другими словами, никто не будет менять полезность на равную) полезность¹. Каким же образом в этих условиях будет устанавливаться цена на лошадь?

Предположим, вслед за Бем-Баверком, что торги начнутся с объяв­ления своей цены покупателями — 130 флоринов. Такая цена выгодна всем покупателям. Но она явно не устраивает продавцов: лишь первые двое готовы продать лошадей поданной цене. Налицо дисбаланс спро­са и предложения, поэтому между покупателями разгорается соперни­чество в повышении цены, которое неизбежно приведет к устранению с рынка отдельных покупателей и возвращению продавцов. Предполо­жим, в результате этого процесса цена установилась на уровне чуть больше 200 флоринов, и в итоге на рынке остается шесть покупателей и пять продавцов. Круг сузился, но спрос пока еще больше предложе-

А первым, кто показал, что на рынке не происходит обмена равных ценностей на равные, был французский экономист Кондильяк. Он отметил, что каждая сторона 1, отдает то, в чем не нуждается, а получает то, в чем нуждается; отдает меньше, а получает больше, и потому для объяснения обмена принцип эквивалентности является излиш­ним.

ния. Цена растет дальше, и при цене 210 флоринов шестой покупатель уйдет с рынка. Спрос равен предложению. Но продавцы, стремясь по­лучить как можно большую выгоду, увеличивают цену, придерживая лошадей. Цена поднимается, но как только она превысит 215 флори­нов, на рынке появляется шестой продавец, и равновесие опять нару­шается. Итак, цена известна. Она установилась в пределах от 210 до 215 флоринов включительно. При этой цене спрос налошадей и их пред­ложение уравновешиваются.

Следовательно, по Бем-Баверку, рыночная цена будет колебаться в пределах максимальной и минимальной в результате столкновения на рынках субъективных оценок продавцов и покупателей. При этом уро­вень рыночной цены не может быть выше оценки первого исключен­ного продавца (верхняя граница цены) и ниже оценки первого исклю­ченного покупателя (нижняя граница цены), поскольку в противном случае достигнутое равновесие нарушается.

Данная схема ценообразования интересна уже тем, что она не толь­ко полностью игнорирует роль труда, но в ней даже отсутствует понятие «издержки производства». Единственной фигурой экономической сис­темы становится потребитель. (Как потребитель в этой схеме рассмат­ривается и продавец, который при рыночной цене, меньшей, чем его субъективная оценка, сам предъявит спрос на свою продукцию. В нашем примере — уведет свою лошадь с рынка.)

Первое, что обращает на себя внимание в теории ценности австрий­ской школы, — абсолютная неэластичность предложения. Теория строится на предположении, что запас благ представляет собой фикси­рованную величину. Действительно, в этих условиях ценность того или иного товара (блага) зависит исключительно от спроса, который изме­няется в зависимости от предельной полезности данных благ. Это озна­чает, что принцип предельной полезности, разработанный представи­телями австрийской школы, применим к анализу индивидуального по­требления в натуральном, изолированном хозяйстве (так называемый принцип робинзонады). И если даже взять модель рыночного хозяйст­ва Бем-Баверка (пример конного рынка), то и она не работает по отно­шению к продавцу, который помещен в реальные условия развитого товарного производства. Продавец, собственник товара и производи­тель его, может руководствоваться при определении цены принципом предельной полезности, сбывая на рынке лишь излишки благ. Следо­вательно, продавец должен вести натуральное хозяйство. Однако в раз­витой рыночной экономике типичным становится массовое произвол- ство на рынок, причем внутри хозяйства производимые им продукты не потребляются совсем и типичным становится полное отсутствие основанных на полезности оценок благ со стороны производящих их хозяйств.

И второе, сам механизм уравнения предельной полезности в про­цессе обмена функционирует при предположении имеющейся цены и данных доходах потребителя. Это означает, что сами субъективные оценки обусловлены уровнем цены и величиной дохода и вне системы цен нет количественного определения полезности. На столь явные не­достатки теории предельной полезности как теории, претендующей на объяснение процесса образования ценности (стоимости), обращал^ внимание как критики, так и последователи данной теории.

Рассматривая теорию предельной полезности, было бы несправед­ливо не назвать человека, который сформулировал закон предельной; полезности значительно раньше, чем представители австрийской школы, но идеи которого остались незамеченными. Это немецкий эко­номист Г. Госсен, который в 1854 г. опубликовал работу «Развитие за­конов общественного обмена и вытекающих отсюда правил человечес­кой деятельности», где попытался сформулировать законы рациональ­ного потребления индивидуумом ограниченного количества благ, ко­торые в дальнейшем получили название первого и второго закона Гос­сена.

Суть первого закона Госсена: величина удовлетворения от каждой дополнительной единицы данного блага в одном непрерывном акте потребления неуклонно снижается и при насыщении равна нулю. Это не что иное, как закон убывающей предельной полезности. По мнению Госсена, каждое удовольствие представляет собой математически оп­ределенную величину, убывающую по мере того, как продолжается удо­вольствие. Это допущение позволило ему предположить, что существу­ют вполне определенные моменты, когда человек должен прервать одно удовольствие и перейти к другому. Формулировка правила, на основании которого определяются эти моменты, получила в экономи­ческой науке название второго закона Госсена.

Сугъвторогозакона/оссена.'максимальноеудовлегворениепотреб- ностей при ограниченном количестве доступных благ достигается тогда, когда потребление каждого блага останавливается в точке, где интенсивность удовольствия (полезность) выравнивается, становится одинаковой для всех. Другими словами, чтобы получить максимальную полезность от потребления заданного набора благ за определенный период времени, необходимо потребить их в таких количествах, при которых предельная полезность всех потребляемых благ была бы равна одной и той же величине. Различные удовольствия, согласно этому закону, должны прерываться в такие моменты времени, чтобы в резуль­тате оказались равны последние, бесконечно малые частицы всех удо­вольствий^[25].

Один из вариантов формулировки этого закона выглядит следую­щим образом: «для того, чтобы добиться в жизни максимума наслаж­дения, человек должен распределять свое время и силы при достиже­нии различного рода наслаждений таким образом, чтобы ценность предельного атома каждого получаемого наслаждения равнялась бы усталости, которую он испытал в последний момент затраты своей энергии»^[26].

Дата добавления: 2014-01-07