Парад королей. 1940-е гг

Торжественное шествие экзотических животных, героев комедии дель арте, дам в кринолинах, волхвов и фантастических персонажей по бесконечному кругу сцены неустанно фиксируется художником. Его маленькая фигурка в нижнем левом углу выводит парад разноликих существ из вымышленного пространства театральной постановки в область подлинного события. Доверие к реальности происходящего подкрепляется незыблемым архитектурным сооружением, вокруг которого идет действие.

Вольная фантазия на тему декораций к оперной постановке становится исторической картиной, в которой собраны излюбленные герои и иконографические мотивы С.Калмыкова: Аполлон с арфой; вздымающиеся среди диких скал невиданные архитектурные проекты и лестницы; музы, которые предпочитают путешествовать на слонах и носорогах; изучающие книги одалиски и ведьмы, вытянутые фигуры людей и животных, натюрморты, появляющиеся в самым неподобающих местах.

Весь этот сонм персонажей сбивается в кучу на самом краю полотна, образуя зону «нижнего мира», где все находится в беспрерывном движении. Бестолковая толчея, шум балагана захлестывают церемониальную прогулку и даже брошенные на ложе одалиски драпировки «приходят» в неистовое движение. Несмотря на то, что событие разворачивается на первом плане и вплотную подступает к зрителю, С.Калмыков оставляет некий внутренний зазор между ним и картиной, абсолютизируя плоскость листа, усиливая гротескность происходящего.

Верхняя терраса, с которой спустились актеры, отдана чудесному пейзажу, где царит «золото с голубым», летают бабочки, и смутные фигуры людей за балюстрадой пребывают в спокойной неге.

Цветовая гамма верхнего парка дублируется в пейзажной фреске, украшающей фасад здания. Однако в ней пейзаж уже преображен в излюбленное С.Калмыковым изображение первозданного мира, которое таит осколки лихорадочных движений материи и наглядно демонстрирует следы порождающей его энергетической лавины. От натурной зарисовки художник идет в сторону футуристических видений. Его природные виды – это своеобразные рапорты о высадке на других планетах и возвращении на Землю. Однако здесь, как в фантастических фильмах, попадание в другой временной срез оборачивалось другой стороной. Будущее предстает пещерным прошлым.

Путешествия по иным мирам – основной мотив позднего С.Калмыкова. Избранная работа позволяет понять истоки этих странствий в параллельных мирах.

Парад королей – как бы малое путешествие. В этой картине мы стоим в самом начале пути художника, когда он только начинает преображение реальности. Пока только с помощью театрализации и иронии. Последующие фантастические видения, запечатленные мастером, уже не будут иметь точек соприкосновения с земным миром.

Ироничное отношение живописца к изображенному событию, костюмированные персонажи, сам мотив прогулки вызывает в памяти "Прогулку короля" из знаменитой Версальской серии мирискусника Александра Бенуа.

«Парад королей» – прекрасное свидетельство того, что Калмыков испытал огромное влияние мастеров «Мира искусств». Тонкое чувство стиля разных эпох, эстетизированное любование стариной, «кукольность» персонажей, неизбывная ирония, ностальгические переживания, характерные для этого художественного движения, были полностью впитаны казахским мастером. Он, возможно, выбрал для учебы школу Е.Званцевой, привлеченный именами знаменитых деятелей этого объединения – Л.Бакста и М.Добужинского. Позже, в 1925 году он выставлялся на выставке общества «Жар-цвет», объединившем младших мирискусников. Вкус к изысканному и графическое чутье были выработаны им в годы учебы.

С.Калмыков, конечно же, был человеком серебряного века, впитавшим в петербургские годы, как символистскую поэзию, так и сам дух, «пряный» запах эпохи, в которой вместе с научными потрясениями соседствовали открытия тайного знания, ведущего к высшей духовной реальности.

В своем литературном творчестве художник многое черпал из этого источника. Литературоцентризм этого времени отразился на его живописных творениях. Калмыковские женские образы продолжили существование Незнакомок, Таинственных дев, Принцесс грезы.

Туманности, которыми он с такой настойчивостью оперировал в своем словаре, теряли связь с его космизмом, вызывая в памяти мерцающие фоны художников - символистов.

В случае с С.Калмыковым выбор наиболее значимого и показательного для художника произведения, наверное, невозможен. Этому противостоит сама природа творчества мастера. Его не интересовал результат. Главным для него было непрерывно фиксировать поток сознания, поток внезапно нахлынувших и готовых в любой миг исчезнуть форм. Фантастические рисунки, гравюры на картоне, монотипии, зарисовки и этюды реальных уголков бесчисленными «роями» выходили из его мастерской. В них отражались моментальные впечатления от окружающей действительности, а также следы озаряющих его великолепных идей, оставленных без развития до лучшего случая.

Лихорадочная ежедневная работа над набросками по количеству прямо противоположна числу законченных больших полотен. Мастер мыслил фрагментами, предполагающими воображаемое целое. Концентрированная образность восполняла обрывочность. Сам С.Калмыков совершенно четко ставил себе цель – «идеалом моим и законченной вещью является свободно и непринужденно, искренне и изящно сделанная вещь – удачная сразу. Взятая одним дыханием».

Драгоценные россыпи артефактов делают сегодня С.Калмыкова культовой фигурой. Все что осталось после него видится осколком другой жизни, непонятным, но притягательным, благодаря чему можно воссоздать неведомый мир целиком.

Александр Риттих (1889 – 1945)

Дата добавления: 2014-11-06