Эллинистически римская философия 9 страница

На рубеже I в. до н. э. — I в. н. э. в Риме появилась
первая философская школа Секстиев, «новое и римс-
кого древа учение Секстиев», как его аттестует Сене-
ка, но быстро угасшая и не получившая развития. Этим
эпизодом завершается время II—I вв. до н. э. — время
пришествия философии в Рим.

i § 4. Эпикуреизм в Риме: Лукреций Кар ____

Тит Лукреций Кар (99—55 гг. до н. э.) — единствен-
ный значительный представитель эпикурейской фило-
софии в Риме. Он автор сохранившейся философской
поэмы «De rerum natura» («О природе вещей»). По сви-
детельству Марка Витрувия, известного теоретика ар-
хитектуры, у него была философская школа, к которой
принадлежал и сам Витрувий. После Лукреция, уже в
императорском Риме, эпикуреизму симпатизировали
великие поэты Гораций и Вергилий.

Лукреций, во-первых, дал самое полное и систе-
матическое изложение идей эпикурейского варианта
атомистической философии. Что касается системы,
именно порядка рассмотрения вопросов, то он соот-
ветствует содержанию писем Эпикура к Геродоту и
Пифоклу. Действительно, в письме к Геродоту гово-
рится о вечности вселенной, о телах и пустоте, ато-
мах, их движении, частях, свойствах тел, о душе и
знании. Все это в такой же последовательности раз-
вернуто в 1—4-й и отчасти в 5-й книге поэмы. В пись-
ме к Пифоклу рассказывается о природных явлениях,
метеорах, дается их объяснение, чему соответствует
6-я книга.

Во-вторых, — и это самое главное и оригинальное
в содержании поэмы — Лукреций дал тщательное и
всестороннее обоснование, доказательство положений
учения Эпикура с целью убедить читателя в их истин-
ности и тем самым способствовать его (учения) приня-
тию и широкому распространению. Аргументация
Лукреция сосредоточена в таквазываемых «отступле-
ниях» в поэме. Исследовавшая этот вопрос Т.В. Васи-
льева пишет о пути движения доказательства у Лукре-
ция: короткий отрезок прямолинейного движения в

теоретическом плане, затем перерыв и отступление в
план опытный, после чего возвращение назад, в теоре-
тический план. Можно сказать, что Лукреций как ори-
гинальный мыслитель выражает себя прежде всего в
аргументах и менее в теоретических разработках, за
исключением, может быть, историко-социологической
концепции из 5-й книги. Приводимые Лукрецием до-
казательства интересны тем, что в них можно усмот-
реть много самостоятельных философско-научных
проблем. Итак, заслуга Лукреция перед эпикурейской
философией — в развернутом и детально аргументи-
рованном повествовании о ней.

И содержание, и характер доказательств поэмы
определяются решением основного вопроса эпикурей-
ской философии — обеспечить человеку безмятежное
существование, освободив его от страха перед богами,
смертью, загробной жизнью и т. д. Это достигается по-
знанием природы, просвещением человека, которое
несет в себе некоторую антирелигиозную направлен-
ность. Интересно замечание В.Вундта о том, что рели-
гия есть «связанность» человека (слово religio проис-
ходит от глагола religo «связываю»), а эпикурейцы
«развязывают», освобождают людей от связи с богами.
Просветительской задачей поэмы Лукреция некоторые
исследователи (З.А.Покровская) объясняют его требо-
вание ясности в поэзии и использование разнообраз-
ных и обильных образов света.

Исходная мировоззренческая тема поэмы — кри-
тика положения о божественном творении вещей из
ничего. Лукреций доказывает этот тезис методом от
противного: «Если бы из ничего в самом деле являлися
вещи», то из этого вытекали бы самые несообразные
следствия, несовместимые с жизненным опытом чело-
века. Допущение творения из ничего означает возмож-
ность возникновения всего из всего, отсутствие каких-
либо законов, в частности, законов наследственности
(генетических), а также причинности и необходимости
в природе. Значит, коль скоро все это противоречит
опыту, надо признать, что всякая вещь появляется не
из ничего, а из чего-то, каких-то семян, материи, изна-
чальных тел. В согласии с общеантичным представле-
нием о природе как живой плоти, производящей, рас-

тительной силе Лукреций изображает возникновение
вещей в виде появления растений, а именно — вещи
вырастают из семян: «Очевидно, начала вещей обре-
таются в почве».

Лукреций не допускает как возникновения из ни-
чего, так и превращения в ничто, исчезновение, гибель.
Доказательство этого опять же дается от противного,
от противоречия опыту. «Коль вещи во всех частях
были бы смертны», то: 1) внезапно бы исчезали из глаз
(мы же видим, что гибель идет постепенно); 2) не было
бы нужды в разрушающей силе (но без силы ничего не
разрушить); 3) если бы время истребляло всю мате-
рию без остатка, как бы возрождались животные, как
бы воспроизводилось плодородие почвы, как бы напол-
нялись моря и реки и т. д. (а все это непрерывно вос-
полняется). Следовательно, в природе нет абсолютно-
го уничтожения. Но у Лукреция есть и прямой довод
на этот счет. Наблюдения показывают, что имеет мес-
то не гибель, а превращение одного в другое: «... дожди
исчезают... / Но наливаются злаки взамен...».

Общий вывод из сказанного: раз не из ничего воз-
никают вещи ив ничто не обращаются, то есть начала
вещей, недоступные для глаза. А чтобы читатель Лук-
реция с доверием отнесся к этому утверждению — ведь
его не проверить чувствами прямо, — следуют косвен-
ные доводы по аналогии: 1) Есть многое невидимое, что
обнаруживает себя действием на другие тела и на
чувства человека: ветер, запах, жара, холод, звук. Не-
видимое обладает свойством видимого: ветер подобен
воде по своему действию. 2) Есть много процессов,
которые протекают незримо и позволяют предположить
существование мельчайших (а потому невидимых гла-
зу) частиц (тел). Это — отсыревание, испарение, исти-
рание, которые совершаются через отделение мельчай-
ших частиц.

Затем следует доказательство существования пус-
тоты. Во-первых, обоснование, исходящее из факта
внешнего перемещения тел относительно друг друга.
Наличность пустого пространства несомненна потому,
что без пустоты вещам никуда невозможно было бы
двигаться, так как «является признаком тела: противо-
действовать и не пускать». Пустота — это возможность

отступить одному телу (или расступиться среде) и дать
возможность двигаться другому. Во-вторых, доказатель-
ство из наблюдения проницаемости тел, движения од-
ного тела внутри другого. При своей видимой плотнос-
ти вещи пористы телом: сквозь каменья пещер сочится
влага, по телу живых созданий расходится пища, что
указывает на наличие пустоты. Например, Лукреций
убежден, что звук и мороз до костей проникают через
пустоты (поры) в теле, т. е. звук и мороз — это «тела»,
которые движутся благодаря пустоте. В-третьих, дока-
зательство основывается на сравнении вещей одинако-
вого объема, но разного веса: клубка шерсти и слитка
свинца. Различие в весе Лукреций объясняет, выдвигая
следующий, постулат о различии тела и пустоты: «Кни-
зу давить является признаком тела, / Наоборот: пустота
по природе своей невесома». Из этого следует, что раз-
ница в весе вещей проистекает из-за того, что одна из
них заключает в себе либо больше пустоты (легкая вещь),
либо больше тела (тяжелая).

Так Лукреций приходит к тому, что «составляют
природу две вещи... тела... [и] пустое пространство».
В этом нас убеждают и разум, и чувства, и здравый
смысл. Нет никакой третьей природы «средь вещей...
вне пустоты и вне тел», доступной чувствам и разуму.
То, что существует, кроме тел и пустоты, оказывается
или свойством, или явлением этих обоих начал. Под
свойством Лукреций понимает существенные призна-
ки предмета, без которых он не существует, разруша-
ется. Это вес у камней, у огня теплота, у воды ее влаж-
ность. Напротив, «все, что природу / При появленьи
своем иль уходе, отнюдь не меняет; / Все это мы...
явлением здесь называем». Примеры явлений показы-
вают, что это состояния вещей, процессы, в которые
они вовлечены: рабство, богатство, война, свобода и т. п.
Слова Лукреция, о том, что «времени нет самого по
себе, вне движения тел и покоя», свидетельствуют о
невозможности существования свойства или состояния
в качестве самостоятельной сущности, вещи. Характер-
но в этом смысле его рассуждение о людских деяниях.
Деяния следует считать явлениями тела и места.

Из характеристики тел — начал (т. е. атомов) отме-
тим следующее. 1. Доказательство их плотности. Ато-

мы и пустота по своей природе противоположны друг
другу: пустота исключает телесность, телесность —
пустоту. «Значит, начальные плотны тела, и нет пусто-
ты в них», — заключает Лукреций. 2. Понятие предель-
ной точки тела, наименьшей его части (атома в атоме).
Сплетение этих точек образует телесную сущность:
«Первоначала вещей, таким образом, просты и плот-
ны, / стиснуты будучи крепко, сцепленьем частей наи-
меньших, / Но не являясь притом скопленьем отдель-
ных частичек». Это интересное место поэмы содержит
изложение математического атомизма Эпикура. Введе-
ние наименьшей, далее неделимой величины, точки в
качестве меры делает величины атомов и вещей стро-
го определенными, ограниченными. Ведь если этого не
сделать, то все будет состоять из бесконечного числа
частей, и станут бесконечными и вселенная, и мель-
чайшее тело.

Касаясь вопроса о движении тел, одного из фунда-
ментальнейших в физике эпикурейцев, остановимся на
двух сюжетах. Сюжет первый. Доказательство движе-
ния атомов. Во-первых, Лукреций прибегает для этого
просто к примеру, зримому подобию движения перво-
начал: «пляске» пылинок в солнечном луче. Во-вторых,
он считает, что описанное движение пылинок в луче
света является следствием толчков атомов, т. е. дока-
зывает движение последних. Это доказательство а
posteriori. Интересна физическая сущность этого до-
казательства. Лукреций использует своего рода есте-
ственную камеру Вильсона, благодаря которой он по
движению видимых частичек судит о движении неви-
димых телец.

Второй сюжет — это знаменитая концепция откло-
нения атома от первоначальной траектории движения.
Приведем ее формулировку:

«Уносясь в пустоте, в направлении книзу отвес-
ном, / Собственным весом тела изначальные в некое
время / В месте неведомом нам начинают слегка от-
клоняться. / Так что едва и назвать отклонением это
возможно». В этой формулировке обращает на себя вни-
мание то, что Лукреций, может быть, по-детски наивно
хочет примирить неочевидное с очевидным и пытает-
ся добиться этого указанием на бесконечно малую,

незаметную величину отклонения, что соответствует
ранее введенному понятию «предельной точки».

Доказывая отклонение атома, Лукреций предлага-
ет чисто логическое доказательство (от противного).
Прямых физических фактов он и не смог бы найти, для
этого, наверное, надо быть физиком XX в. Первое его
обоснование отклонения имеет общефизический (в ан-
тичном смысле слова) характер: «Если ж, как капли
дождя, они вниз продолжали бы падать, / Не отклоня-
ясь ничуть на пути в пустоте необъятной, / То никаких
бы ни встреч, ни толчков у начал не рождалось, / И ни-
чего никогда породить не могла бы природа». Это не
столько доказательство, сколько просто введение откло-
нения как постулата, необходимого для построения
эпикурейской физики: если все рождается из столкно-
вений атомов, то нужно допустить отклонение, иначе
не будет и столкновения.

Второе рассуждение Лукреция, должное показать
реальность отклонения, относится уже к сфере антро-
пологической (или биологической и психологической):
«... коль не могут путем отклонения первоначала / выз-
вать движений иных, разрушающих рока законы... / Как
у созданий живых на земле не подвластная року, / Как
и откуда, скажи, появилась свободная воля...» Откло-
нение здесь введено как основание существования
свободной воли человека (психического факта).

Итак, постулат об отклонении имеет следующее
назначение: 1) выйти за пределы жесткой детермина-
ции (необходимости) движения атома под действием
силы тяжести; 2) противостоять року в жизни людей и
обосновать их право на свободу выбора.

Как по отношению к античности, так и по отноше-
нию к нашему времени принцип отклонения означал
разрыв с традиционными детерминистскими представ-
лениями о движении (точнее, изменении движения)
тела под воздействием внешней причины. Атом же
отклоняется самопроизвольно (спонтанно) вследствие
какого-то (неназываемого) импульса. Отклонение ато-
ма можно, наверное, сравнить с радиоактивностью,
излучением электрона, мутациями в организме и т. п.
Кроме того, мы не в состоянии точно указать, как пи-
шет Лукреций, где, в каком месте и когда, в какое время

именно атом отклоняется, а также сказать, какой атом
отклоняется, а какой нет (на этот момент обращает вни-
мание Цицерон). Поэтому историки философии и на-
уки зачастую видят в концепции отклонения атома
прообраз вероятностных представлений о процессах,
протекающих в глубинах материи, и законах природы,
которая законопослушна, но не точна и представляет
собой вероятностный мир неустранимых неопределен-
ностей, в котором нет однозначного хода событий.

Из рассказа о «сущности и свойствах / Мира на-
чал основных» важно подчеркнуть положение о их раз-
нородности по фигурам (правда, не беспредельной), так
как Лукреций делает это обстоятельство принципом
природы: быть разнообразной, творить различное.
Например, элементы масла «крючковатей», чем вина,
которое легко течет (менее вязкое). Как у всех атоми-
стов, у Лукреция начальные тела лишены цвета, звуча-
ния, запаха, вкуса, тепла, холода и прочих осязаемых
качеств (мягкости, гибкости и т. п.), лишены далее спо-
собности ощущения, жизни и вообще всех тех беско-
нечно разнообразных качеств, которые присущи телам
неживой и живой природы. Он лишает атомы этих
свойств на том основании, что они изменчивы, а это
противоречит тезису о вечности атомов. Ведь изменчи-
вость — дорога к гибели, исчезновению. Есть и другие
доводы против наделения атомов качествами — оно ве-
дет в бесконечность, лишает теорию основания: «Ибо
ведь, если вполне они во всем смертным подобны, /
Значит, и сами должны состоять из других элементов,
/ Эти — опять из других, и конца ты нигде не поло-
жишь». Иногда доводы Лукреция имеют характер ка-
рикатуры, что позволяет ему обостренно поставить
вопрос о недопустимости приписывать атомам свой-
ства живых средств:«Верно, способны они заливаться
и хохотом звонким, / И орошать и лицо и щеки обиль-
но слезами».

Положение о бескачественности атомов ставит
Лукреция перед необходимостью объяснить, как ли-
шенное свойства его производит. Объясняет он так:
неживые и бесчувственные начала рождают живое и
чувствующее посредством движения, перемены поло-
жения, сочетания и разъединения подобно тому как

одними и теми же буквами мы обозначаем разные
предметы (составляем разные слова). Правда, далеко
не все благополучно с современной точки зрения при
конкретном объяснении того, как «можно началам /
Чувства лишенным, рождать существа, одаренные чув-
ством». Вот во что превращается такой способ объяс-
нения в рассказе о зарождении червей. Дрова и земля
сами по себе непосредственно червей не рождают, «но
коль скоро загнили они... / То производят червей»,
потому что их (дров и земли) тельца при этом измени-
ли прежний порядок и сошлись, по-новому.

Завершив повествование о «сущности и свойствах
Мира начал основных», Лукреций объявляет новую
тему: «Природа Духа, а также души». Какие вопросы
здесь являются главными? Какие проблемы заслужи-
вают внимания? Во-первых, надо разобраться в тер-
минологии Лукреция. Дух мы умом называем, пишет
он. В нем «пребывают... сознанье живое и разум». Из
описанья души следует, что это и жизненные силы
человека (жизнь), и периферическая нервная систе-
ма (способность ощущения), и что-то вроде вегетатив-
ной нервной системы. Душа рассеяна всюду по телу;
находится в сухожилиях, жилах и мясе. Реакции (чув-
ствования) души в теле описываются так: «Пот выс-
тупает на нем, бледнеет вся кожа, немеет / Оцепене-
лый язык».

Во-вторых, следует выделить положение о телесной
природе духа и души. Их телесность обнаруживается
в том, что они движут телом и страдают вместе с ним.
Субстратом духа и души являются мелкие семена, глад-
кие и круглые. Сама телесная природа духа и души
тройственна: тонкое дуновение, жар (тепло) и воздух.
К ним добавляется «четвертая некая сущность»: «ни-
какого ей нету названья». Из этой сущности возника-
ют движения чувства и пробуждается мысль. Она яв-
ляется душою души. О ней говорится также как об
эмоции или мысли и их физиологическом выражении
(или проявлении): «Дух развивает тепло, когда, распа-
лившися гневом, / Вдруг закипит, и глаза засверкают
неистовой страстью».

Третья значительная мировоззренческая пробле-
ма — вопрос о смертности духа и души — решается

Лукрецием бескомпромиссно материалистически: «Дух,
так и легкие души / Всяких созданий, живых и рож-
даются, и умирают». При этом он исходит из един-
ства души и тела, которое диктует разложение души
при старении и гибели тела, а также и невозможность
ее существования вне тела. Различными способами
старается Лукреций доказать конечность души. При-
знание ее вечности противоречит нашему внутренне-
му опыту. Если душа бессмертна и поселяется в нас
при рождении, то почему мы не помним о жизни про-
шедшей, спрашивает он. Есть у Лукреция и непремен-
ное для эпикурейцев стремление избавить человека
от страха смерти, чего он думает добиться, указывая
на то, что все страхи и мучения загробной жизни, ко-
торыми пугают людей, уже имеют место в нашей
жизни.

От рассмотрения духа и души Лукреций перехо-
дит к рассмотрению вопросов познания. Начинает он
с рассказа об ощущениях, а именно зрительных. Уже
на их примере можно показать общий механизм ощу-
щения. Причиною зрения служат образы вещей, кото-
рые он обозначает словом «призрак»: «Тонкой подобно
плеве, от поверхности тел отделяясь, / В воздухе реют
они, летая во всех направленьях». Еще Лукреций на-
зывает их «корой», «ибо и форму, и вид хранят отра-
жения эти / Тел, из которых они выделяясь, блуждают
повсюду». Само ощущение появляется тогда, когда
образы (тельца), отлетающие от предметов, ударяют
органы чувств, воздействуют надушу. Важно подчер-
кнуть, что именно в душе рождаются ощущения, а не
в духе. По глазам ударяют «окраска и форма пред-
метов». Также истекают запахи, холод от рек, зной
от солнца, благодаря чему мы всегда можем видеть,
обонять, слышать и осязать. Звук или голос, напри-
мер, проникнув в уши, своим телом затрагивает наше
чувство.

Теперь перейдем к представлениям духа (ума), как
и предлагает сам Лукреций. Они возникают подобно
зрительным ощущениям и в некоторой части совпада-
ют с последним. Лукреций прямо говорит, что «есть
сходство меж тем, что мы видим умом и глазами» и что
«причины того и другого должны быть подобны». На-

пример, когда с помощью призрака мы видим льва,
пишет он, тогда и ум приходит в движение также под
действием призрака льва. Однако ум способен воспри-
нимать и такие призраки, которые недоступны глазам.
Ум видит все, что различают и глаза, «но еще он и более
тонкое видит», замечает Лукреций. Ум движется «тон-
кими призраками разных вещей»; «их ткань по строе-
нью значительно тоньше / Образов, бьющих в глаза и
у нас вызывающих зренье». Они и есть «то, что при-
ходит на ум», причем минуя органы зрения: «Нам в тело
они проникая чрез поры, тревожат / Тонкую сущность
души и приводят в движение чувство». Что же это за
тонкие призраки, рождающие представления ума по-
мимо зрительных ощущений? Это образы Кентавра,
Скиллы, Кербера, которые возникают из сочетаний
призраков, отделяющихся от различных вещей, а так-
же образы ранее умерших людей. Примеры Лукреция
показывают, что представления ума, о которых он го-
ворит, являются собственно образами памяти и вооб-
ражения (фантазии).

Лукреций четко распределяет роли между чувства-
ми и разумом в процессе познания. Органы чувств
просто фиксируют факты (что есть, что воспринято), а
разум объясняет их. Чувства как непосредственное
знание вещей и явлений никогда не ошибаются. Они
дают нам истинное знание: «Не допускаем при том мы,
чтобы глаз хоть слегка ошибался». Согласно Лукрецию,
чувства сами собой убеждают нас в своей истинности.
Но чтобы тезис о безоговорочном доверии ощущениям
не вызывал возражений у читателя, ему пришлось об-
ратиться к тому, что называется обманом чувств, види-
мостью и кажимостью. Он приводит разные примеры
обмана чувств, кажимости: «Кажется нам, что корабль,
на котором плывем мы, недвижим. / Тот же, который,
стоит причаленный, — мимо проходит». К числу этих
примеров относятся и сновидения (спящему кажется,
что он идет).

По мнению Лукреция, никакой обман чувств не
может служить причиной недоверия им и поколебать
веру в их истинность. Почему же он так уверен в
ощущениях? Потому что органы чувств в этом обмане
не повинны. Он порождается некоторыми объектив-

ными условиями, обстоятельствами восприятия, в ко-
торых должен разобраться разум и объяснить возник-
новение этих обманчивых видений. Таким образом,
чувства реабилитируются, с них снимается обвинение
в ложности. Сначала самый простой пример разумно-
го объяснения чувственной кажимости: «А морякам на
морях представляется, будто бы солнце / Утром восхо-
дит из волн и в волнах, заходя, потухает, / Ибо они
ничего, кроме моря и неба, не видят». Сложнее объяс-
нение того, почему «квадратные города башни... круг-
лыми кажутся часто». Это вызывается двумя обстоя-
тельствами: 1) «всякий угол вдали представляется нам
притупленным»; 2) угол совсем незаметен, толчок от
него не доходит до глаза, так как его ослабляют частые
препятствия при толстом слое воздуха, через который
мчатся призраки.

Если же разум не в состоянии истолковать кажу-
щееся органам чувств или же некритически прини-
мает видимость за действительность, то это уже его
вина, а не чувств. Лукреций возлагает прямую ответ-
ственность за ложные видения на разум прежде все-
го в случае сновидений, а затем при восприятии таких
призраков, которые не отражают реальности (кентав-
ра и т. п.). Впрочем, он высказывает это довольно не-
внятно и скороговоркой.

Лукреций считает, что, объявляя чувства ложны-
ми, мы делаем невозможными ни познание, ни даже
саму жизнь. Так что ни при каких условиях нельзя под-
вергать сомнению достоверность чувств. С такой по-
зицией Лукреция едва ли можно полностью согла-
ситься, так как она ведет к ошибочным воззрениям,
проистекающим из отождествления чувственных об-
разов с самой действительностью. Ограниченность
его сенсуализма хорошо видна в отстаивании эпику-
рейского представления о величине солнца: «Солнце
нам видно с земли в его настоящих размерах». То же
самое говорится и в отношении луны.

На этом завершается собственно философская,
онтогносеологическая часть поэмы Лукреция. Часть 5-
й книги и вся 6-я книга посвящены натурфилософс-
ким темам и проблемам. Кроме того, как уже упомина-
лось, 5-я книга содержала историко-социологическое

учение. Натурфилософия Лукреция в большей мере
относится к истории науки, чем к истории философии,
поэтому скажем о ней предельно кратко. Природа не
божественна и не вечна. Она смертна, а следователь-
но, рождена. Море, земля и небо — всё не вечно.
В космогонии Лукреция нет места ни телеологичес-
кому, ни религиозному подходу. Мир существует не
ради нас и не создан божественной волей. Аргумен-
тами при доказательстве «новизны» (невечности)
мира (земли, воды, воздуха и т. д.) являются изменчи-
вость всего, а также история людей и развитие циви-
лизации.

Большое внимание уделяет Лукреций эпикурей-
ской метеорологии, объясняющей законы небесных
явлений (грома, молнии, смерчей, дождя и т.п.).
И опять он отказывается признать в качестве их при-
чины божье веление; отказывается от их мифологи-
ческих толкований (например, молнии как Юпитера).
При разъяснении метеоров он придерживается ме-
тодологии Эпикура, включающей в себя многопри-
чинное объяснение, аналогию (например, молния и
искра из камней), поиски естественного основания;
физико-механические истолкования явлений и гипо-
тезы.

Космогонический процесс перерастает в процесс
возникновения живого — животных и человека, кото-
рые являются «порождением» земли. При этом имеет
место простая очередность появления форм живого, а
не их эволюция. Картина образования космоса завер-
шается изображением развития культурного человече-
ства. Таким образом, Лукреций выступает представи-
телем той философской традиции, согласно которой на
человека и цивилизацию надо смотреть исторически,
видеть в них итог некоторого развития. В его поэме дано
наиболее развернутое изложение античной картины
прогресса человечества.

Как следует из ранее сказанного, концепция про-
гресса общества взаимосвязана с учением о возник-
новении космоса. Появление человека есть заверше-
ние процесса образования мира (человек — terrigena).
Развитие же культуры служит, в свою очередь, дока-
зательством того, что мир возник сравнительно недав-

но (recens natura myndi). Первые люди наделяются ра-
зумом, способностью учиться и приобретать опыт, но
лишены членораздельной речи. Сначала они вели
животный образ жизни. Определяя жизнь more fera-
rum, Лукреций сравнивает ее с довольно высоким
уровнем культуры, достигнутым греко-римским ми-
ром. Сравнение человека с животным подводит чита-
теля Лукреция к пониманию глубинного источника
прогресса — противоречия между сущностью.чело-
века, его потребностями и звероподобным образом
жизни первых людей, которое является выражением
более общего противоречия между человеком и при-
родой. Ведь животное довольствуется тем, что дает
природа, и не нуждается ни в погремушках, ни в одеж-
де и оружии, как пишет поэт, а человек нуждается.
Его потребности есть своего рода сверхприродные
потребности. Осознание противоречия между сущно-
стью человека и животным образом жизни (природой)
и его разрешения выражается в понятиях usus и utili-
tas, которые обозначают удовлетворение нужд чело-
века и достижение им определенной пользы. Таким
образом, в изменении условий существования, в пе-
реходе от животного образа жизни к человеческому и
совершается прогресс.

Аналитическое описание нарисованной Лукреци-
ем картины прогресса позволяет выделить следующие
стадии социального развития: 1) первоначальные хозяй-
ственно-бытовые, социально-нравственные и антропо-
логические изменения (открыт огонь, возникла семья,
появилась речь); 2) зарождение социально-экономичес-
кого и политического неравенства (богатство и власть),
которое привело к дестабилизации общественной жиз-
ни; 3) завершение формирования политической струк-
туры общества (установление выбора должностных лиц,
права и законов). Создание социально-политической
организации общества сопровождалось дальнейшими
достижениями в сфере материальной и духовной куль-
туры. Источником всех изобретений и открытий Лук-
реций считает разум человека, опирающийся на при-
роду. В целом в процессе развития человека менялись
его физические и нравственные характеристики, про-
исходило изменение его ценностных ориентации.

Общественное развитие Лукреций понимает и
изображает весьма диалектично. Человеку постоянно
приходится сталкиваться с разнообразными противо-
речиями. Вот наиболее значительные из них: 1) проти-
воречие между человеком и природой, но уже не в
смысле недостаточности для человека данного приро-
дой, а в смысле неблагоприятности природных усло-
вий существования и даже какого-то подобия экологи-
ческого кризиса; 2) противоречие между личностью и
обществом, которое выражается в том, что развитие ци-
вилизации создает условия, благоприятные для суще-
ствования людей, и, одновременно, порождает такие
силы, которые несут людям немалые беды (войны,
суеверия и др.).

Историко-социологическая концепция Лукреция
не вполне совпадает с его общими эпикурейскими
установками. Противоречия между человеком и при-
родой, противоречивость общественной жизни не по-
зволяют ему изображать жизнь людей с позиций без-
мятежности, на которых стояли эпикурейцы. Римский
поэт-философ лишен спокойствия. Он негодует против
людских страданий. Его мироощущение антиномично.

Дата добавления: 2014-12-27