Сознание как духовная реальность. 2. Идеальный характер сознания и его структура. 3. Генезис сознания. Отражение как всеобщее свойство материи. Развитие форм отражения

Бытие, природа, общество и материя познаются, используются и изменяются человеком с помощью сознания. В нем представлен как наш собственный внутренний голос, со всеми присущими нам знаниями, страстями, борениями и свершениями, так и общая для всех реальность культуры, пронизанная коллективными ценностями, идеями и надеждами.

1. Сознание — философская категория для обозначения особой, определенной спецификой человеческого бытия, духовной реальности, возникающей и развивающейся в многообразной жизнедеятельности людей. Эту реальность можно представить себе в виде модели объективной действительности и нашего поведения в ней в качестве субъекта, т.е. человека, самостоятельно определяющего свои действия. С помощью сознания как внутреннего измерения обстоятельств нашей жизни и координирующего центра деятельности осуществляется планирование и предвосхищение конкретных ситуаций образа жизни и предрешение намеченных поступков. Модельность сознания позволяет нам действовать в идеальном плане знаний, переживаний и отношений с другими людьми достаточно свободно — без ограничений материала и конкретной среды, с центром собственных потребностей и требований общества. Духовная реальность вносится в мир человечеством и утверждаются в нем нашими усилиями, мыслями, чувствами, переживаниями, познаниями, волей, умениями, делами и самой жизнью многих поколений людей в истории.

2. В категориально-философском плане духовная реальность противопоставляется “материи” с ее вещественно-предметными характеристиками и рассматривается как “ идеальное ”. Это сложное и многоуровневое образование проявляется на персональном, групповом и общечеловеческом уровнях и функционирует на каждом из них по-разному. Во-первых, духовная реальность как “идеальное” существует в виде т.н. субъективного образа, акцентированного на чувственном, эмоционально-волевом или абстрактно-логическом содержании — переживании нашего сознания. В функции образа сознание является отражением, с той или иной степенью переосмысления, объективной реальности. “Образ” внутренне-противоречив: с одной стороны он — предметен, его объект находится вне сознания как вполне конкретная материальная вещь или процесс, с другой — образ есть “представленность” вещи в психике человека (как пейзаж или крик мученика в картине художника), лишенная телесно-природных характеристик, но полная осмысления и переживания. Следовательно, образ — это знание, в котором фиксированный нашим сознанием предметный мир представлен не во всех, а только в существенных, смыслово и практически значимых для нас чертах, и, вместе с тем, он переживание, оценка этого знания. “Идеальное есть... та совокупность черт объекта, которая открывается, является субъекту”. (Гальперин П.Я. Введение в психологию. М., 1976. С. 45).

Идеальное “образом”, строго говоря, не ограничивается. Оно в деятельности человека существует как минимум в трех формах взаимопроникающих друг в друга и разделяемых только в абстракции: “образа”, “плана” и “умственных действий”. “Образ” вводит объекты в поле деятельности. В “плане” намечается будущее состояние и направленность деятельности: наличием сознательно организованного по законам объективного мира плана деятельности человек отличается от животного. “Умственные действия” как разновидность идеального осуществляют корректировку поля деятельности в голове мыслящего субъекта, и в случае изменения ситуации преобразуют первоначальный план в нечто новое.

Идеальное на уровне индивидуального сознания выступает в единстве перечисленных форм и функций, превращающих его в подвижное и развивающееся по замыслам людей образование, динамично фиксирующее настоящее, открывающее нам потребное и соответствующее нашим интересам будущее, контролируемое нами изнутри. Вырастающая отсюда духовность является уникальным знанием — переживанием в чувственных, логических и эмоциональных формах отношения к действительности, несущим в себе творческое начало и осмысление мира в искусстве, морали, религии, философии... “Идеальное” включает в себя и мгновенную оценку, и маневр, и отсроченную во времени ответную реакцию на вызов среды. Оно с успехом удовлетворяет множество взаимнопротиворечивых требований многозначного мира людей. И, при том, в качестве субъективной реальности, моделирующей действительность, оно — свойство человека, живущего и активно действующего в обществе.

Уникальность “знания-переживания” на уровне субъекта состоит, прежде всего, в конкретности, и одновременно, в гибкости и продуктивности в условиях постоянного дефицита информации по множеству ситуаций, в которых принимаются решения и осуществляется деятельность. Недостаток позитивного знания компенсируется мировоззренческими установками, ценностями, идеями и идеалами, представлениями о смысле жизни и собственном предназначении индивида, т.е. смыслообразующие структуры жизнедеятельности человека в обществе задают целостность субъективной реальности.

Во-вторых, — “идеальное” не сводится лишь к субъективной реальности, к психике человека, но проявляется и в различных продуктах культуры, наработки которой как предпосылки, планы, а не только вторичные копии — отражения предваряют любое их последующее использование. В границах культуры осуществляется самоорганизация людей, групп человечества, включающая в себя не только настоящее, но и прошлое с будущим. В культуре вещи и процессы, созданные и преобразованные людьми, вместе с их умениями, средствами и приемами жизнедеятельности, приобретают независимые от своих конкретных творцов объективное существование и целевое назначение, понятное специалистам и многочисленным пользователям. В культуре “идеальное” выступает как специфически человеческий способ деятельности, не только предметно ориентированный, но и социально организованный.

В третьих, идеальное по своей природе духовная реальность, носителями которой являются отдельные люди, их объединения и совокупное человечество функционирует в предметно-ориентированной и социально-организованной с помощью культуры деятельности. Именно в ней и через нее в антропогенезе не только появляется сознание, но и проявляется — через разделение целей, средств, способов, результатов, действий, операций — осознание различий субъективного и объективного в мире вещей и процессов, созданных и преобразованных человеком. В деятельности человек “опредмечивает” свои наработки и новации, “продуцирует себя вовне” и в ней же “распредмечивает” и осваивает по типу обратной проекции, “присвоения”, как анонимные достижения человечества, так и персональные успехи его первопроходцев. Именно в ней он отвечает на “вызов среды”, превращает условия коллективной жизни в индивидуализированные обстоятельства собственного бытия, задумывается, фантазирует и смотрит на себя со стороны, решает глобальные, выходящие за грани конкретной ситуации, вопросы и осознает себя то средством, то целью социальных процессов. В предметно-практической деятельности и общении с себе подобными возникает контролируемое изнутри субъекта поведение, мотивируемое потребностями, интересами и приоритетами и ищущее поддержку не только среди ближних, но и дальних, действительных и воображаемых в естественном и сверхъестественном, земном и космическом. Так, или почти так, “деятельность” запускает процесс вызревания и выделения сознания из бытия и в дальнейшем его теоретического противопоставления материальному, телесному и пространственно-временному. Это приводит, с одной стороны, к обособлению человека в обществе и возникновению его самосознания, контролирующего изнутри наше поведение и выступающего морально-эстетической инстанцией нашей самостоятельности, и, одновременно с этим, приводит к как бы “удвоению” мира в коллективных представлениях о нём. Рядом с реальным миром и нашим самоконтролем изнутри вырастает в деятельности людей его интерпретация. “Появление этого в человеке называют обычно в философии трансцендированием. Человек трансцендирует себя или свою ситуацию к чему-то... человек тем самым выходит из себя, за свои собственные пределы... Нельзя описать трансцендирование со стороны, можно лишь задать сознание трансцендирования. И это сознание и есть тот материал, из которого строятся наши истинные понятия о вещах внешнего мира” (Мамардашвили М.К. Сознание как философская проблема.// Вопросы философии, №10, 1990. С. 11-12).

Переживанием внутренних состояний сознания, вносимых трансцендированием в осознание реальности и тем самым обогащающих и углубляющих ее человеческими (экзистенциальными) ценностями, смыслами и значениями, полна художественная литература и история философии. Павел Флоренский, рассказывает, к примеру, как при созерцании Троицы Андрея Рублева, его духовному взору открылся “ бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, “свышний мир” горнего мира. Вражде и ненависти царящим в дольнем, противопоставилась взаимная любовь, струящаяся в вечном согласии, вечной безмолвной беседе, в вечном единстве сфер горних. Вот этот-то неизъяснимый мир, струящийся широким потоком прямо в душу созерцающего от Троицы Рублева эту ничему в мире не равную лазурь — более небесную, чем само земное небо... мы считаем творческим содержанием Троицы...” (цит. по — Гулыга А. Русская идея и ее творцы. М., 1995, С. 260).

А Сергей Булгаков, описывая свое “духовное возвращение к Богу”, вспоминает как в его душе “зазвучали таинственные зовы, и ринулась она к ним навстречу” под влиянием могучей красы Кавказских гор: “Передо мной горел первый день мироздания. Все было ясно, все стало примиренным, исполненным звенящей радости. Сердце готово было разорваться от блаженства. Нет жизни и смерти, есть одно вечное неподвижное днесь. Ныне отпущаеши, звучало в душе и природе. И нежданное чувство ширилось и крепло в душе: победы над смертью! Хотелось в эту минуту умереть, душа просила смерти в сладостной истоме, чтобы радостно, восторженно взойти в то, что высилось, искрилось и сияло красотой первоздания” (Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994, С. 14).

Интерпретация, умножающая значимые для нас миры и дополняющая общий для всех физический мир ценностно-значимыми и мировоззренчески осмысленными пространством мира и добра, истины и красоты, усложняют и обогащают мотивации нашего поведения и предопределяют во многом протекание нашей деятельности не только изнутри (посредством “образа”, ориентирующего человека на потребное ему будущее), но и извне (через нормы культуры и формы общественного сознания с позиций “должного”). Эти две основные модификации “идеального” одинаково духовны по своей сути и механизм их формирования един — это т.н. объективация.

В процессах объективации, происходящих с помощью языка, теоретического абстрагирования и символизации, в изменившие материю практические свершения и многие “долгие дела”, идеальное содержание духовной реальности приобретает устойчивую и тем самым относительно универсальную и общечеловеческую форму понятий, идей, значимых ценностей, теорий, моделей, картин мира, разновидностей государственного устройства и, конечно, предметов, вещей и технико-технологических внедрений измененной нами материи.

Язык, наряду с орудиями и результатами материальной деятельности, является спецефически человеческим способом консервации “идеального” и реконструкции на его основе объективной реальности, охватывающий собой не только девственную, но и очеловеченную природу вместе с социальными отношениями, действиями и процессами. Во все из перечисленного неотъемлемой “добавкой”, составным элементом, значимым инградиентом входит сознание, сопутствующее людям в истории и через деятельность человечества изменяющее ее.

Служа общечеловеческим средствам общения, познания и самосознания, “язык есть практическое, существующее и для меня самого, действительное сознание...” (Маркс К. Энгельс Ф.Немецкая идеология//Маркс К. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т.23, С.29).

Именно язык, прежде всего как средство объективации интеллекта и абстрагирования выводит субъекта за пределы ситуационной данности и способен предоставлять человеку объективное знание о предметном и социально-значимом мире его многообразной деятельности. Только используя язык человек может совершать акты объективации, в процессе которых происходит выделение значимых для нас фрагментов не только материальной, но и духовной реальности. “Акт объективации имеет в виду наличие в действительности объектов, на которое можно было бы человеку направить свои акты с тем, чтобы повторно заметить и в этом смысле объективировать их, а затем при помощи специальных познавательных функций уяснить, что они представляют собой” (Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М., 1956, С.255). Способность объективации делает наше сознание долговременным и относительно независимым от протекания внешних дел и процессов природы, и, следовательно, лежит в основании формирования субъективности и свободы от принудительного обуславливания нас объективной реальностью, которыми не располагают животные, включенные в неразрывную для нас цепь одномерных событий.

“Животное имеет один мир — мир чувственно воспринимаемых предметов и ситуаций; человек имеет двойной мир, в который входит и мир непосредственно воспринимаемых предметов, и мир образов, объектов, отношений и качеств, которые обозначаются словами...из слова рождается не только удвоение мира, но и волевое действие, которое человек не мог бы осуществить, если бы у него не было языка”. (Лурия А.Р. Язык и сознание. М., 1979, С 37-38).

Вводя знание в языковой форме в систему отношений между субъектом и деятельностью, человечество формировало, с одной стороны грамматические структуры, в которых конечное число единиц языка, может употребляться бесконечным образом, и закрепляло в них, с другой стороны, многообразную информацию, превращающую действительность в текст, доступный осмыслению и использованию, преобразующий мир природы в мир культуры — высшую из известных нам ступень объективации “идеального”, — не застывающую в ней, а требующую творческого использования, определенную философией, как уже известное нам трансцендирование. “Творчество для меня не столько оформление в конечном, в творческом продукте, сколько раскрытие бесконечного... Отсюда возникла для меня трагедия творчества в продуктах культуры и общества, несоответствие между творческим замыслом и осуществлением” (Бердяев Н.А. Самопознание. М., 1991, С.210). “Идеальное” не ограничивается нашими органическими потребностями, но воплощается в устойчивые социально-культурные интересы, не охватывается лишь физиологией и генетикой, но является внутренней стороной (необходимой половинкой) нашей предметной деятельности, ее координирующим и управляющим долговременным, и одновременно, нежестко фиксированным и способным к изменению моментом, функционирующим с помощью взаимодополняющих друг друга трансцендирования и объективации.

“Идеальное” вырастает из единства теории и практики человечества, физиологически обеспечивается высшей нервной (мозговой) деятельностью конкретных людей, проверяется самой жизнью и является родовой характеристикой сознания, включающей в себя наряду с ним и многообразные феномены т.н. бессознательного, у которого есть много названий (“подсознательное”, “неосознаваемое”, “сверх”- и “подсознание”)...

“Бессознательное”, принадлежа к классу идеального, лежит за порогом уже произошедшей объективации, и служит, по мнению ряда авторов, актуальным резервом новаций и творчества, постижения бесконечности Вселенной и неисчерпаемости человеческой самости. Оно открывается нам вместе с освоением ранее принципиально неизвестного и проявляется в актах трансцендирования в опоре на т.н. самосознание в нас, с помощью которого мы осознаем себя хозяевами, субъектами наших действий, не сливающихся ни с деятельностью вообще, ни с объективацией, ни с трансцендированием.

Самосознание строится вокруг нашего представления о себе, образа нашего Я и создает внутреннюю целостность не только индивидуального сознания, но и личности в ее устойчивости и относительной независимости от меняющейся среды, в ее избирательности, поддерживаемой памятью и единством наших переживаний во времени. “Главная функция самосознания — сделать доступными для человека мотивы и результаты его поступков и дать возможность понять, каков он есть на самом деле, оценить себя... В самосознании соотносятся мотивы и действия, одни мотивы с другими, и тем самым выстраивается иерархия мотивов. Уяснение для себя более значимых мотивов знаменует развитие личности. Такое осознание приводит к перестройке всех систем установок, и формирует идеальное “Я”. В свою очередь идеальное “Я” влияет и на социальное приспособление” (Грановская Р.М. Элементы практической психологии. Л., 1988, С.263).

К одному из ведущих механизмов самосознания относится рефлексия, которую еще Дж. Локк определил как наблюдение, которому ум подвергает свою деятельность. Рефлексия является средством самоконтроля сознания в границах “идеального”. Это с ее помощью приходит приращение “сознания” из “бессознательного” в единстве трансцендирования и объективации. Она же лежит в основе множества современных методик оздоровления людей и их психокоррекции.

Легкость самоконтроля, при наличие соответствующей воли, происходит, как это ни парадоксально, из-за того, что в силу своей идеальности “наша нервная система не в состоянии отличить реальную ситуацию от воображаемой. Она реагирует автоматически на информацию, поступающую из головного мозга, и то, что вы думаете или воображаете, для нее — подлинно” (Мольц М.Я. — это Я, или как стать счастливым. М., 1991, С.46). Именно на этом основании базируется роль фантазии и условности в художественном или ином творчестве и успехи медицины, свидетельствующие о способности человека управлять своими физиологическими процессами, о чем еще в 1798 году И.Кант опубликовал разработку “О способности духа силою только воли побеждать болезненные ощущения”.

С другой стороны, сила и мощь нашего воображения могут подавлять нашу способность рационально мыслить и осознанно рефлексировать и делать людей на пороге ХХI века открытыми не только для самоуглубления, но и для нагло-бесцеремонного вторжения с помощью средств массовой коммуникации и пропагандистских кампаний в самое сокровенное в нас постороннего и прикидывающегося интимно-своим чужого, к отпору которого индивидуальное сознание оказалось исторически не готово. Победе над этим все расширяющимся злом должен способствовать дополняющий рефлексию психологический процесс идентификации, которому надо также практически обучаться. Этот процесс отождествления себя с некоторыми значимыми для нас людьми, событиями, с очевидным и безусловными основаниями всечеловеческого бытия. Давайте оглянемся, они есть рядом с нами и в нашей истории, и в нашей культуре: это и представления о “соборности” русской идеи, и чувство “товарищества”, и патриотизм вместе с личностями, его воплощающими.

3. Сознание, с его “идеальным” характером отражения действительности человеком и преобразованием ее в духовную реальность венчает собой долгую череду жизненных процессов природы, ключевым моментом которых является т.н. “отражение”. Процессы природы взаимопроникают и отражаются друг в друге. “Отражение” — это универсальное свойство материи, это способность одной системы закреплять в своей структуре те или иные стороны, черты или элементы другой системы. Стороны, черты, элементы одного начинают свое существование в ином. Следовательно, в явлениях отражения фиксируется в различных формах то, что принадлежит отражаемому. Несомненно, это отражение зависит также от отражающего, от его строения и структуры. Примером этого может служить замерзший пруд, высохшая почва и многое другое: зеленеющее растение и обусловленная сменой времени года активность насекомого, психика животных и восприятие предметного мира — все это формы “отражения”.

Отражение по разному проявляется на различных уровнях развития материи. В соответствии с этим мы можем выделить отражение в неживой, органической и социально-организованной материи. На уровне неживой природы отражение имеет форму механических воздействий, физических и химических изменений... В органической природе мы находим уже активное и избирательные разновидности отражения: организмам не безразлично, с какими элементами среды вступать во взаимодействие. Обычно при этом отмечают, что элементарной формой отражения в живой природе является “раздражимость”, которая определяется как способность организма внутренним возбуждением отвечать на внешнее воздействие — растение, скажем, тянется к свету. Более высокой степенью отражения в биологической форме движения является “чувствительность”, при которой отражение выполняет сигнальную функцию — для лягушки характерный шум или шорох важен не сам по себе, но как сигнал перемещения насекомого. “Раздражимость” не имеет сигнального характера, а “чувствительность” имеет. Сигнал всегда служит заместителем чего-то другого. Безразличный, как говорят в психологии, индифферентный раздражитель становится сигналом жизненно важного и необходимого. Со стадией чувствительности связана психика животных. Сигнально-образный характер отражения лежит в основе условных и безусловных рефлексов.

С помощью активного построения избирательного образа в психике животного мы можем на уровне органической природы четко выявить специфику отражения в виде т.н. опережающего отражения. Что означает “опережающее”? — Только то, что животное во внутреннем плане готово к событию, которое еще не наступило, но обязательно наступит. Для такого рода отражения регулярность, хотя и с вариациями, процессов во времени обязательна, как обязательна и устойчивая связь индифферентного и безусловного раздражителя, при которой первый является опознавательным сигналом второго, в ситуации встречи потребности организма с условиями ее удовлетворения. Сигнальный характер опережающего отражения опосредует не только элементарные, но и сложнейшие виды жизнедеятельности, связанной с психикой.

У человека, ведущего общественный образ жизни и участвующего в разнообразных и социально дополняющих друг друга процессах материального и духовного производства, осуществляющегося в единстве с общественными отношениями, опережающее отражение проявляется в особой, качественно новой форме, уже известной нам форме “идеального” отражения действительности, включающего в себя сложные процессы абстрагирования, воображения и идеализации.

В нем чувственное отражение,ограниченное психофизиологической природой человека, дополняется социальными, по сути—логическими (понятийными) формами, фиксироваными в словах, речевых предложениях и языковых текстах, определяющих специфику мышления и общения людей. Само же мышление имеет здесь не просто сигнальный, а знаковый характер, спецификой которого является, как мы уже знаем, объективация т.н. значений слов и предложений с помощью языковых конструкций. В процессах использования языка, а он, как и понятийное мышление, не способен удерживать, за исключением поэзии и метафор, сложно выразимое и смутно осознаваемое интимно-переживаемое, человек управляет своим и чужим поведением. Здесь он руководствуется не столько уникальным опытом, сколько выработанными обществом и объективированными в языковых формах моделями типизации и обобщения социально выделенных ситуаций, с их помощью включая в себя достижения человечества. Так в социальной практике и общении строится и развивается человечеством особый мир, удваивающий природную реальность и отражающий в виде ценностей, значений, средств и способов продуктивную деятельность человечества. Сравнивая сигнальный у животных и знаковый характер отражения у человека, выдающийся психолог Л.С.Выгодский писал: знак “есть средство психологического воздействия на поведение — чужое или свое, посредством внутренней деятельности, направленной на овладение самим человеком, знак направлен вовнутрь” (Выгодский Л.С. Развитие высших психических функций. М., 1960, С.125).

Сигналы точно и тонко связывают животных с внешней для них средой в единое целое, подчиняя их природе, и делая их ее частью. Знаки, наоборот, организуя поведение человека по целесообразным с точки зрения общества образцам, способны закреплять в себе объективное знание, предполагающее деление мира на субъект и объект и наделение субъекта системой значений, имеющих по отношению к миру универсальный характер. Субъект перестает быть жестко закрепленным за ограниченной частью реальности и может относится к ней как “извне”, так и “изнутри”, т.е. произвольно и относительно свободно.

В результате разделения труда, множественности потоков общения, роста духовной культуры субъект, осуществляя выбор из потенциально многозначной ситуации, научился выделять различные аспекты “значения” и тем организуя самостоятельное построение поля собственной деятельности при помощи мышления. Ведущим путем появления индивидуальных нюансов в значениях служит все та же объективация, направленная человеком не только на внешний мир, но и на сферу своих чувств и эмоций, сопровождающих его встречу с новым знанием. Последнее приобретает для общественного человека смысл, а процесс, в котором происходит конкретизация смысла в значениях, является уже известной нам рефлексией. Как вторичное отражение уже отраженного и преобразованного в сознании, рефлексия ведет к оформлению внутреннего мира личности, участвующей в общественных процессах как самодостаточная вариация социально-типического, способная к трансцендированию.

Отражение — это всеобщее свойство бытия, развивающееся от относительно простого к сложному. Это генезис, который можно представить в виде следующего развивающегося и усложняющегося ряда:

“ОТРАЖЕНИЕ НЕЖИВОЙ ПРИРОДЫ” “ОПЕРЕЖАЮЩЕЕ ОТРАЖЕНИЕ” “СОЗНАНИЕ КАК ИДЕАЛЬНОЕ ОТРАЖЕНИЕ”

Как высшие формы движения материи нельзя растворить в низших, так и “идеальное” не сводимо к “опережающему отражению”, с помощью которого жизнедеятельность природы опосредуется генетическими структурами, не являющимися моделями мира, как в случае с “идеальным”, по схемам органических потребностей и биологических состояний.

Сознание как идеальное отражение — это та “духовная реальность”, которая включается в различные проявления сознания — от индивидуального до общечеловеческого. Оно — не монолит единомыслия, не монумент, завещанный нам в наследство для сохранения в непорочной неизменности, а расширяющийся и углубляющийся силами людей и их единения внутренне-противоречивый процесс “одухотворения” материи человеческими страстями, борениями, идеями и свершениями.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бердяев Н.А. Самопознание. М., 1991.

2. Гальперин П.Я. Введение в психологию. М., 1976.

3. Глядков В.А. Философский практикум. Выпуски 1-3, М., 1994, С 71-74.

4. Дубровский Д.И. Проблема идеального. М., 1983.

5. Зощенко М.М. Повесть о разуме. М., 1990.

6. Ильенков Э.В. Проблемы идеального// Вопросы философии № 6-7, 1979.

7. Мамардашвили М.К. Сознание как философская проблема// Вопросы философии 1990, № 10.

8. Маркс К. Капитал// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23, гл.24.

9. Проблема сознания в современной западной философии. М., 1989.

10. Симонов П.В. Мотивированный мозг. М., 1987.

11. Соколова Е.Е. Тринадцать диалогов о психологии. М., 1994.

12. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М., 1972.

13. Энгельс Ф. Письма об историческом материализме. 1890-1894, М., 1980.

Дата добавления: 2014-12-27