ВВЕДЕНИЕ 10 страница

Глава четырнадцатая СУДНЫЙ ДЕНЬ 1. Платон. Федон, 68 а. 2. Это стремление, привлекшее внимание философов-пессимистов ипсихоаналитиков, стоит в таком решительном противоречии с основным векторомвсей мировой жизни, что мы можем оценивать его исключительно как чертупадшей, искаженной человеческой природы. "Воля к смерти" как болезненнаяформа самоутверждения раскрыта Достоевским в образе Кириллова. 3. Ср.: Пс 6, 6; 86, 6, 10-13. Аналогии во внебиблейском мире:Гильгамеш, XII; Одиссея, XI, 489. Обстоятельная характеристика учения оШеоле дана в кн.: П. Страхов. Воскресение, с. 139 сл.; Н. Н. Rowlеу. TheFaith of Israel. London, 1970, р. 157 ff. 4. 1 Цар 2, 6. Ср. 32, 39, где Бог говорит: "Я умерщвляю и оживляю".Однако многие толкователи полагают, что в молитве Анны сказано лишь о том,что одним людям Бог дает смерть, другим - дарует жизнь. См.: Н. Н. Rowlеу.The Faith of Israel. London, р. 169. 5. Ос 6, 1-2; 13, 14; Иез 37. 6. Пс 15, 10; ср.: 48, 16. Буквально "святому Твоему", но слово"святой" употреблено здесь не в современном смысле, а для обозначениячеловека, "посвященного Богу", "принадлежащего Ему", т.е. верного. 7. В Книге Иова и в Пс 72 есть почти буквально повторяющиеся выражения,напр., Пс 72, 11 и Иов 22, 13. См.: Виttenwieser. Тhе Psalms, 1938, р. 526. 8. Пс 72, 1-4. Первые два стиха даны в предположительной реконструкции.Вместо ле Исраэль (к Израилю) первоначально могло стоять ле йашар Эль (кправедному Богу). 9. Быт 5,24; 4 Цар 2,1-12. О богословском смысле идеи "вознесения"человека к Богу см.: К. Лион-Дюфур. По ту сторону смерти.-"Логос", 1973, Э9-10, с. 7 ел. 10. Общую характеристику апокалиптической литературы см.: С. Трубецкой.Еврейская апокалиптика.- В его кн.: "Учение о Логосе в его истории", с.262-312; С. Булгаков. Апокалиптика и социализм, с. 51 сл; Н. Н. Rowlеу. TheRelevance of Apocalyptic, 1947. 11. Быт 1, 2, где Хаос обозначен словосочетанием тоху-вабоху. Словотоху (хаос, пустота) упомянуто и у Второисайи (45,18). Буквальный(отличающийся от синодального) перевод этого места: "Он (Бог) сотворил землюне пустою (ло тоху)", то есть пустота, хаотическое состояние мира, невходила в замыслы Творца. 12. См.: S.Virgulin. Isaia. Roma, 1968, p. 128; J. Lindblom. DieJesaja-Apocalypse. Lund, 1938, S. 71. О разорении Вавилона и похищениистатуи Бэла говорят: Ктесич (Персия, XXI) и Геродот (I, 83). 13. О событиях этого времени см.: Р. Фрай. Наследие Ирана. Пер. с англ.М., 1972, с. 171 cл. 14. См. по этому вопросу статью S.Virgulin в журнале "Bibliae Oriente"(1972, Э 2). Следует, впрочем, отметить, что большинство исследователейотносит Апокалипсис Исайд к последним десятилетиям IV в., т. е. ко временипоходов Александра. См.: напр., К. Корниль. Пророки М., 1915, с. 197 сл. 15. Бл. Иероним считал Иоиля современником Осии и Амоса (VIII в. до н.э.). Аргументы в пользу этой датировки приводятся Н. Добронравовым (Книгапророка Иоиля, М., 1885, с. 13 сл). В 1835 году В. Фатке впервые выдвинулпредположение, что Иоиль писал после плена. Он основывался на сходстве КнигиИоиля с Книгами Ионы и Малахии, на упоминании там греков, плена и на общемдухе пророчества. Эта датировка принята сегодня большинством библеистов.См.: G. F. Wood. Joel, Obadia. - JBC, I, р. 439-440. А. Капельруд,доказывавший, что Иоиль был храмовым пророком, относил его к 600 г. до н. э.(А. S. Кареlrud. Joel Studies, 1948), но при этом он все же считал, что вокончательной форме Книга Иоиля была написана ок. IV-Ш вв. 16. Иоиль 2, 23. В синодальном переводе слова натан лахем ет ха морэли-цедака переданы как "даст вам дождь в меру". Но еще в Вульгате стоитболее вероятный перевод: "даст вам учителя праведности". Этот перевод принятмногими современными экзегетами. Употребление кумранитами титула "УчительПраведности" (см. ниже гл. ХIХ-ХХ) косвенно доказывает, что таково былопонимание текста в древности. 17. Иосиф Флавий. Археология, XI, 8. Вопрос о достоверности рассказаФлавия остается до сих пор открытым См.: М. Noth. Тhе Нistory оf Israel.London, 1972, р. 354. Как правило, историки считают сообщение Флавиялегендарным. Вот основные аргументы, выдвигаемые при этом: 1) никто, кромеИосифа, о факте посещения царем Иерусалима не сообщает. Но у нас слишкомбольшие пробелы в источниках, чтобы утверждать это с полной уверенностью; 2)Александр, взяв г. Тир, двигался к Египту по Сирийскому побережью и осадилГазу. В том же месяце он уже прибыл в Египет и следовательно, у него не быловремени посетить Иерусалим. Однако, учитывая нежелание Александра оставлятьв тылу непокорный город, можно вполне предположить, что он быстрым маршемпрошел в Иудею; 3) встреча царя и первосвященника произошла у горы Скопус(Сафа), то есть не с той стороны города, откуда могли идти войскаАлександра. Но сам Иосиф объясняет причину этого. Гора была выбрана царемиз-за ее удобного положения (Арх. XI, 8, 5), 4) считают неправдоподобнымблагосклонное отношение Александра к первосвященнику и иудейской религии.Между тем именно такое отношение к восточным верованиям характеризуетрелигиозную политику Александра. (В частности, он не побоялся потерятьвремя, совершив поход в далекий оазис, чтобы вопросить оракула египетскогобога Амона.) См.: История иудейского народа по "Археологии" Иосифа Флавия.Серг. Посад, 1903, с. 201 сл. 18. Автор 9-14-й глав Книги Захарии, в отличие от первого Захарии, ужене говорит о воссоздании Храма; его мессианские воззрения иные, он говорит оДне Избавителя уже в иных терминах, нежели его предшественник (см. "Вестникицарства Божия"). В настоящее время Второзахарию относят к эпохе Александра.См.: RFIB, I, р. 581. 19. Мф 23, 35; Лк 11, 51. Священник Захария, упомянутый в 2 Пар 24, 20и убитый в 814 г. до н. э., был сыном Иодая и не может быть отождествлен сЗахарией Евангелия. О насильственной смерти Захарии, отца Иоанна Крестителя,также нет достоверных сообщений. То, что Христос говорит о Захарии и Авеле,должно означать, что Захария был одной из последних невинных жертв ВетхогоЗавета. Автор 9-14-й глав Книги Захарии был последним пророком, писаниякоторого вошли в Библию, и поэтому вполне мог быть "последним мучеником"Евангелия. Можно предположить, что существовало предание о смерти второгоЗахарии, хотя сама его книга была присоединена к писаниям первого Захарии. 20. Согласно Исх 21, 32, тридцать сребреников была установленнаяЗаконом средняя цена раба. Поэтому плата, данная Пастырю за Его труд, носитоттенок пренебрежения. См.: Д. Рождественский. Книга пророка Захарии Серг.Посад, 1910, с. 143. 21. Септуагинта (и синодальный перевод) ставит здесь: "воззрят на Того,Которого пронзили", между тем в масоретском тексте стоит: "воззрят наМеня..." См.: бл. Иероним. Толкование на пр. Захарию.-Творения, т. 15. с.153. 22. См.: М. Кобрин. День Очищения в Ветхом Завете. Холм, 1902. 23. См. об этом: L. Ligier. Peche d'Adam et peche du Monde.Bible-Kippur-Eucharistie, 1961, р. 251 ff. 24. Иома, 86 в. 25. Мишна, Рош-Гашана, 1, 2. Часть IV ИУДЕЙСТВО И ЭЛЛИНИЗМ Глава пятнадцатая ЦЕРКОВЬ ЗАКОНА Иудея, 332-175 гг. до н. э. Блаженны непорочные в пути, ходящие в Законе Господнем, Блаженны хранящие откровения Его, всем сердцем ищущие Его. Пс 118, 1-2 После смерти Александра с Иудеей повторилось то же, что было во временаборьбы между фараонами и царями Месопотамии. По меткому сравнению ИосифаФлавия, Земля Израиля стала похожа на корабль, на который со всех сторонобрушиваются волны. Семь раз переходила она из рук в руки, и, в чью быпользу ни клонилась победа, страна неизменно подвергалась разорению. Пожребию Палестина досталась Селевку Никатору, но и Птолемей I не хотелотказываться от нее. Уже в 319 году он овладел Иерусалимом, вступив в городв субботу, когда жители, не предполагавшие в нем врага, справляли праздник.Однако окончательное присоединение Палестины к державе Птолемеев произошлолишь восемнадцать лет спустя, после завершения раздела Александровойимперии. Столетнее правление "македонских фараонов" не было для иудеев тяжелымвременем. Монархи Египта оказывали им покровительство, и даже те, кого онивыселили за пределы родины, получили привилегии и пользовались религиозной игражданской свободой. Птолемеи придавали большое значение тому, что иудеивсегда верны данной клятве, и охотно брали их в наемные войска. Египетское правительство обычно не вмешивалось в дела Иерусалимскойобщины, возглавляемой первосвященником. Ее жизнь протекала поэтомусравнительно мирно. Единственным конфликтом, который потряс ее, былсамаринский раскол. Поводом к нему можно считать закладку второго храма на горе Гаризим,близ Сихема, но на самом деле конфликт, как мы уже знаем, начался давно. Ещев первые годы после возвращения из плена Община отвергла помощь и союзсамарян. Эти потомки обитателей Северного Израиля, смешавшиеся с другиминародами, не сохранили чистоты веры, и поэтому иудеи отказывались видеть вних часть народа Божия. То, что персы поставили Иерусалим в административнуюзависимость от Самарии, углубило конфликт, придав ему политическую окраску.Реформа Эзры и Нехемии довершила дело. Впрочем, на какое-то время соперничество, казалось, стало стихать, исамаряне приняли Тору как единственно подлинный Моисеев Закон. Но мир длилсянедолго. Отзвуки древних распрей Севера и Юга, гордыня и взаимнаянетерпимость постоянно подтачивали его. Самаряне все больше проникалисьубеждением, что именно они и есть настоящий "остаток" Израиля, а иудеи -лишь узурпаторы, чье господство некогда навязал народу Давид. Поэтомусеверяне не признали и авторитета пророков, большинство которых жило вИерусалиме. Южная традиция, развившаяся после падения Самарии в 722 году,была в глазах самарян еретической. Держась только за Тору, они считали свойСихем тем "святым местом", о котором говорит Закон. Исторически они былиправы: во дни Моисея и Иисуса Навина Сихем почитался как религиозный центр(1). Но за прошедшие века многое изменилось. Иерусалим, куда Давид перенесКовчег, стал для народа Божия новой духовной столицей, вокруг которой с техпор совершались все события Священной Истории. Когда Александр появился в Палестине, самаряне сразу же перешли на егосторону, надеясь получить перевес над Иерусалимом. Но, увидев, что ошиблисьв расчетах, они задумали полное церковное отделение от Юга. Согласно Иосифу Флавию, у губернатора Самарии Санбаллата был зятьМанассия, брат иудейского первосвященника. Иудеи осуждали Манассию за брак ссамарянкой, а в глазах самарян он вполне мог стать законным первосвященникомхрама, который они собирались воздвигнуть. Надо было лишь заручитьсясогласием Александра. Македонец в то время осаждал Тир. Надеясь снискать популярность усихемлян, он разрешил им строить святилище. Так около 328 года возниксамарянский храм, соперник иерусалимского. Иудеи расценили это как вопиющийвызов Закону (2). Большинство историков долго сомневалось в достоверности сообщенияФлавия, поскольку Санбаллат был известен как современник Нехемии, то естьжил на сто лет раньше. Но найденные недавно близ Иерихона документыподтвердили рассказ Иосифа. Оказалось, что и в IV веке Самарией правилчеловек, носивший имя Санбаллата, вероятно внук первого. Он-то и былинициатором раскола (3). Разрыву немало способствовал ригоризм иудейских вождей. Но те женовооткрытые документы оправдывают их строгость. Среди имен самарян,встречающихся на папирусах, есть такие, которые включают имена языческихбогов: Ваала, Кемоша, Набу. Это означает, что самаряне в массе были ещесильно заражены язычеством. Впоследствии под влиянием Торы самарянеосвободились от этих пережитков политеизма. Но отчуждение зашло уже слишкомдалеко, как это часто бывало в конфликтах между малыми родственнымигруппами. К тому же признать правоту самарян означало бы для иудеевотказаться от Давидова мессианства и пророков (4). В Своей беседе с самарянкой Христос, предрекая то время, когда людибудут чтить Бога повсюду, не оправдывал, однако, действий раскольников."Спасение - от иудеев", - сказал Он, тем самым давая понять, что Иерусалим -город Мессии - есть подлинный оплот ветхозаветного Откровения. На этом жестояла иудейская Община, которая по праву считала себя преемницей древнегоИзраиля. Самосознание Общины тех лет нашло отражение в книге одного из иудейскихисториков. Она называлась Дибрей хаямим, то есть "Дела (минувших) дней", а вгреческом и латинском переводах - Летопись (Паралипоменон, Хроника). Онабыла написана около 300 года в Иерусалиме (5). В ней излагаются те жесобытия, что и в Книгах Царств, но под иным углом зрения. Если целью авторовВторозаконнической истории было привести народ к покаянию, показав емупадения его и измены Богу в прошлом, то Хроника рассказ о происхождениииудейской Общины. (О Второзаконнической истории см. том. 5.) Книга начинается генеалогией, восходящей к праотцам человечества. ЭтимСвященная История включается в рамки и истории мировой. Североизраильскоецарство как раскольничье почти выпадает из поля зрения автора. Он хочетпоказать, что Моисея и Ковчег связывает с Иерусалимом и его Храмомнепрерывная традиция. "Остаток Израиля" - это не просто те, кто уцелел посленашествий, разрухи и плена, а сохранившие дух Моисея и верность Нафановупророчеству. Автор Паралипоменона был, вероятнее всего, священником. Его книгусправедливо называют "церковной историей". В ней много внимания уделяетсядуховенству и богослужению, подробно и вдохновенно описаны праздники ирелигиозные торжества перед Храмом. Ликование народа, уповающего на Господа,- излюбленная картина писателя, не раз повторяющаяся на страницах его книги.Но при этом он очень далек от идей иерократических и не является сторонникомсветской власти первосвященника. Единственная богопоставленная власть - этовласть дома Давидова; мессианское царство неотделимо от нее. То, что Богизрек некогда через пророка Нафана, не может быть отменено никакимиисторическими обстоятельствами. А между тем обстоятельства складывались скорее в пользу иерократии.После Зерубабеля мы уже ничего не слышим о судьбе потомков Давида. Хотя онине исчезли бесследно и, конечно, свято хранили память о своем происхождении,но персы не допускали их к власти, зная о склонности иудеев к восстаниям.Такое же положение сохранилось при греках. Единственным национальнымправителем оставался первосвященник. Возможно, иудеи считали его временнымнаместником Дома Давидова, и поэтому его вступление на престол сталисопровождать торжественным обрядом помазания (6). Первоиерарха даже прямоименовали Помазанником, но, как явствует из Книги Хроник, помазание его небыло тождественно царскому. А именно с Царем-Мессией связывали ДеньГосподень. Чем меньше было надежд на восстановление гражданской монархии,тем большим ореолом окружалась мессианская теократия будущего. Она никак неотождествлялась с властью духовенства. Его роль сводилась к укреплениюИзраиля как Церкви, спаянной единой верой, едиными обычаями, единым Законом. Символами церковного единства иудеев по-прежнему оставались Тора иХрам. Как выглядело в то время Сионское святилище, мы узнаем из сообщениягрека Гекатея. "Приблизительно в середине города,- пишет он, -поднимается каменнаястена, имеющая в длину пять метров и в ширину сто локтей, с двумя воротами.Внутри этой стены возвышается четырехугольный жертвенник, сложенный изнеобтесанных, но просто собранных и необделанных камней в таком виде, чтокаждая сторона имеет двадцать локтей, вышина же его десять локтей. Близ негопостроено большое здание, в котором стоят жертвенник и светильник, оба иззолота, весом в два таланта. На них неугасаемый огонь горит днем и ночью. Вхраме нет ни изображения, ни дароприношения, там отсутствует всякоерастение, нет ни рощи, ни чего-либо подобного в этом роде. Священники тампроводят дни и ночи, исполняя разные священнодействия" (7). Святая Святых, Двир, хотя уже и лишенный Ковчега, как и в древности,знаменовал Божие присутствие. Благоговение перед ним постоянно возрастало.Даже сам первосвященник входил туда лишь раз в год. Библейские книгинеоднократно повествуют о наказании язычников, которые пытались проникнуть вДвир. Одно из таких покушений произошло, когда вновь вспыхнула война междуПтолемеями и Селевкидами. К тому времени восточноэллинистическая держава ужеутратила свои владения в Персии, поэтому Антиох III, прозванный Великим,царь молодой и энергичный, решив компенсировать потери за счет Палестины,сделал попытку вырвать ее из рук Птолемея IV. Войска соперников сошлись весной 217 года до н.э. близ сирийскогогорода Рафии. Силы их были равны; с той и другой стороны выступали десяткитысяч пехотинцев, колесницы и слоны. Птолемей выиграл сражение благодарятому, что опирался не только на наемников, но вооружил египтян, которыепрежде не несли военной службы. После отступления Антиоха III Птолемей дляпокрытия расходов решил воспользоваться сокровищами Иерусалимского Храма, итолько чудо спасло святилище от разграбления. В другой раз посягательство наХрам предпринял Гелиодор, министр Селевка IV, но был, как рассказывает 2Маккавейская книга, изгнан ангелами (8). Эта вторая попытка относится уже к176 году - к эпохе правления в Иудее Селевкидов. Сирийские цари овладели страной не сразу. Вскоре после битвы при Рафииегиптяне осознали свою силу и Птолемей IV оказался на грани катастрофы.Только соглашение с жрецами спасло его. Этим воспользовался Антиох Великий иеще раз попытал счастья в Палестине. На этот раз дело обернулось в егопользу. В борьбе с египетским генералом Скопасом он получил поддержкуиудеев, которые были оскорблены неуважительным отношением Птолемея к Храму. "Антиох, -пишет Полибий,- занял Батанею, Самарию, Авилу и Гадару, ивскоре за тем к нему явились иудеи, живущие около храма, носящего названиеИерусалим" (9). Антиох подтвердил все права евреев, которые те имели раньше,и даже послал щедрые дары Храму. Две тысячи иерусалимских семей было взятоцарем для гарнизонной службы в Вавилонии. В 198 году был наконец заключен мир; согласно договору Иерусалимпереходил под контроль Селевкидов. Никто не догадывался, что новая властьокажется неизмеримо хуже старой. Селевкиды были, как мы уже знаем,фанатичными эллинизаторами и в этом отношении представляли для евреев кудабольшую опасность, чем либеральные Птолемей. Но сам Антиох Великий правилпока сравнительно гуманно. Он был благодарен иудеям за их помощь. Крометого, на его горизонте показался новый могущественный противник. Это былРим, недавно с успехом завершивший вторую войну с Карфагеном. В 190 гидуримляне разбили армию Антиоха Великого, и под их нажимом он отказался отдальнейшей экспансии. В 187 году Антиох погиб при попытке ограбить храм Бэлав Эламе. А через несколько лет покончил с собой Ганнибал. Два главных врагаРима пали. Однако царство Селевкидов еще не утратило своей силы, и властьего над всей Сирией сохранялась. По рассказу 3 Маккавейской книги, в годы борьбы между Антиохом III иПтолемеями в Иерусалиме правил первосвященник Симон II. Автор вкладывает вего уста вдохновенную молитву, в которой первосвященник молит Бога защититьсвятыню и народ. Иосиф Флавий говорит, что еще раньше был в Иудее верховныйпастырь по имени Симон, которого прозвали Праведным. Но, по-видимому, такназывали Симона, жившего при Антиохе III (10). Иудейский мудрец Бен-Сираписал о нем около 180 года и изображал Симона настоящим отцом города: онзаботился о жителях Иерусалима, отремонтировал Храм, восстановил крепостныестены, разрушенные в годы войн, провел в цитадель новый водопровод.Вероятно, сам Бен-Сира присутствовал в Доме Божием, когда Симон Праведныйсовершал богослужение. Во всяком случае, описывая ритуал Судного Дня, онговорит как очевидец, видевший Симона в Храме. Сколь величав был он, когда появлялся из скинии и когда выходил из зазавесы,- Как яркая звезда из облаков и как полная луна во дни праздника Когда он облачался в одеяния славы и одевался в полное убранство. И певцы начинали петь, и звуки музыки сливались со сладостной хвалой. Когда же он оканчивал службу Господню и приносил положенное Ему, Тогда он сходил и поднимал руки свои над всей Общиной Израиля (11). Бен-Сира изображает Симона II преемником пророков, а талмудическоепредание именует его последним из Мужей Великого Собора. По-видимому, послеСимона этот институт пришел в упадок. Его оттеснил национальные гражданскийорган - Совет старейшин, или Герусия, получивший потом название Синедриона(12). О Симоне в народной памяти сохранилось много сказаний. Талмуд говорит,что при его жизни в Храме никогда не гасла лампада и не ослабевал огоньжертвенника. Считалось, что именно Симон запретил произносить имя Божие -Ягве, заменив его словом "Адонай", Господь. По другому сказанию, он задолгопредвидел свою смерть. Праведник говорил, что каждый год в Двир егосопровождал таинственный старец в белых одеждах. Но однажды старец не вышелвместе с Симоном, и тот понял, что конец его близок. В этом же годупервосвященник, действительно, умер (13). То, что мы знаем о Симоне Праведном, показывает его человеком, чуждымкрайностей и нездорового мистицизма. Свое мировоззрение он выразил влапидарной форме "На трех вещах стоит мир на Торе, на богослужении и наделах милосердия" (14). Смысл этого изречения, ставшего пословицей,заключается в том, что истинная религия есть вера в Откровение, выражающаясяв благочестии и добродетельной жизни. Учеником Симона II был Антигон из Сохо. На широту его взглядовуказывает хотя бы то, что он не считал зазорным носить иноземное, греческоеимя Антигон полагал, что благочестие не сводится к рабскому и формальномуследованию уставам Торы. Главное - не награда или кара, а любовь к Богу.Только тот, кто вдохновляется ею, может быть угоден Богу. "Неуподобляйтесь,- говорил Ангигон, - рабам, которые служат господину с цельюполучить вознаграждение, но будьте похожи на тех, кто служит господинубескорыстно, и да будет у вас страх Божий" (15). Подобная мысльсвидетельствует о высоком уровне религиозного сознания иудейства. Однако в то же самое время в стране появились люди, особенно средизнати, которые стали оказывать сопротивление режиму Торы. Побывав в чужихкраях, они пленились светским духом, царившим в эллинизированных городахСирии и Египта, и требования Закона стали представляться им ненужной итягостной обузой. Народ называл этих иудеев решаим, нечестивцами, а книжникивидели в них серьезную угрозу. Чтобы создать заслон от пагубного влияниявольнодумцев, они усилили церковную замкнутость. Таким образом, Израиль,избежавший индийского аскетизма, познал иной тип отрешенности: отгородилсяот мира за стенами Торы. В этом конфликте выявилась извечная проблема религиозного сознания: каксоединить открытость к жизни с защитой глубочайших духовных ценностей верыот эрозии? Иудейство предпочло оборонительную позицию. Еще не пришло времядля евангельского синтеза, да и для народов, принявших христианство, онбудет очень труден. Им не раз придется идти по стопам древних иудеев изапирать свои ворота. Нужно будет многое понять и пережить, прежде чемотрицание "мира сего" и любовь к миру сольются воедино. Попытки синтеза станут предприниматься уже и в конце ветхозаветногопериода, но пока ревнителям Закона оставалось лишь готовиться к духовномусражению. О чем они думали и чем жили в эти годы, красноречиво говорятпсалмы, посвященные Торе. Их авторы не ведают компромиссов с решаим: онисделали свой выбор. Блажен муж, который не ходил на совет нечестивых, и на пути грешных нестоял, И на сборище кощунствующих не сидел. Но к Закону Господню - влечение его, и о Законе Его помышляет он день иночь. Пс 1,1-2 Никакие глумления решаим не могут поколебать псалмопевца. Гордые насмехались надо мною, но я не уклонился от Закона Твоего, вспоминал суды Твои, Господи, от века и утешался. Ужасают меня нечестивые, оставляющие Закон Твой. Пс 118, 51-53 При чтении псалмов о Торе бросается в глаза отношение человека кзаповедям Божиим. Они для него "благое бремя", а не внешний гнет, которыйчеловек несет лишь вынужденно. Псалмопевцы-законники одушевлены глубокойлюбовью к Богу, в их молитвах как бы находит свое развитие мысль,высказанная Антигоном из Сохо. Не боязнь кары ведет праведника, ноуверенность в том, что высшее благо сосредоточено в Боге и Его заповедях: Закон Господень совершен, укрепляет душу, Откровение Господа верно, умудряет непорочных. Пс 18, 8 Люди должны увидеть свое несовершенство и нечистоту: от внешнихпоступков до тайных движений души; только тогда они поймут, где искатьспасение и источник истинной жизни. Кто, кроме Господа, может исцелитьчеловека от его немощей и искупить от зла? Знаменитый 118-й псалом - этотшедевр хокмической поэзии - весь проникнут жаждой святости. Нигде в ВетхомЗавете с такой глубиной не воплотилась любовь к Богу и благоговение передЕго спасающей волей. Всем сердцем моим ищу я Тебя, не дай мне уклониться от заповедей Твоих. В сердце моем я сохранил слово Твое, чтоб не творить греха пред Тобою. Благословен Ты, Господи! Научи,меня уставам Твоим. О пути откровений Твоих я радуюсь, как о всяком богатстве. О заповедях Твоих размышляю и взираю на пути Твои. По милосердию Твоему оживляй меня, и буду хранить откровения уст Твоих. Навеки, Господи, слово Твое утверждено в небесах, истина Твоя в род ирод. Ты поставил землю - и она стоит, по определениям Твоим все стоитдоныне, ибо все служит Тебе... Я заблудился, как овца потерянная, взыщи служителя Твоего, ибозаповедей Твоих я не забыл. Пс 118, 10 сл. Хотя эти слова очень часто звучат в христианских храмах, нередкозабывают о великой духовной и нравственной силе, присущей "религии Закона".Конфликт между Иисусом Христом и учителями Торы давал повод многимбогословам забывать о положительных сторонах законничества. А ведь именноСпаситель говорил ученикам о книжниках: "Все, что они велят вам, соблюдайтеи делайте" (Мф 23, 3). Он упрекал наставников иудейства прежде всего вбездушном и формальном исполнении заповедей, в лицемерии и ханжестве; сам жеЗакон был объявлен Христом - священным (Мф 5, 17-19). Он обличал лишь егоискажения. Не отвергал Закона и апостол Павел, которого часто считают егонепримиримым врагом. Павел учил о временном характере многих установленииТоры. В этом он оставался всецело верен Христу, учившему о "поклонении Богув духе и истине", о религии, которая возвысится над национальными рамками.Закон же, создав ветхозаветную Церковь, не мог создать Церкви Вселенской.Однако на определенном этапе истории эта его ограниченность была необходима. Что касается жизненного идеала Закона, то в сравнении с евангельскимон, конечно, тоже обнаруживает свое несовершенство. В нем слишком силенэлемент "договора", буквализма, внешней "исполнимости", ритуальнойскованности. Тем не менее мы должны помнить об исторической задаче законоучителей вте годы. Община была обязана противопоставить брожению, охватившему мир, твердуюверу, строгую этику, здравый смысл. Эта оборонительная позиция служила какбы цементом, скреплявшим камни церковного фундамента в эпоху эллинизма. Мыне найдем у законников смелости пророков или автора Книги Иова. Но до этихвысот способны были подняться лишь немногие. Рядовой же человек мог дорастидо свободы, только руководствуясь Законом. Для такого человека необходимыбыли ясные практические ориентиры. Поэтому хакамы в своих кружках и раввиныв синагогах неустанно трудились над тем, чтобы выковать характер иудея,оградив его от языческих соблазнов и искушений. В начале II века до н. э. произошло слияние традиции Торы с традициейхакамов. Земная мудрость последних стала отныне опираться на Тору. Это нашлоотражение в книге "Премудрость", написанной человеком по имени ИешуаБен-Сира, известным в грекоязычных странах как Иисус сын Сирахов или простоСирах. В царствование Птолемея VII в Египет приехал внук Сираха, которыйзаметил, что александрийские иудеи недостаточно знают основы отечественнойрелигии. Чтобы помочь им, он решил перевести на греческий язык книгу своегодеда, которую считал наиболее подходящим наставлением в вере и жизни.Приступил он к своей работе в 123 году, из чего можно заключить, что самИешуа писал около 180 года (16). Вплоть до конца XIX века были известны лишь эта греческая версия трудаБен-Сиры и другие, более поздние его переложения. Но сейчас мы уже располагаем еврейским текстом, что во многом облегчаетпонимание книги (17). Хотя "Премудрость" Бен-Сиры не была включена иудеями в Библию, аЦерковью была отнесена к разряду неканонических писаний, она пользоваласьбольшой популярностью среди христиан. Св. Киприан называл ее даже "ЦерковнойКнигой" (Экклезиастикус), имея в виду уважение, которое она снискала средиверующих. В "Премудрости" Бен-Сиры видели противоядие от нездоровоймечтательности и своего рода руководство для повседневной жизни. Биографических сведений о Бен-Сире не сохранилось. По-видимому, онпроисходил из знатного иерусалимского рода и провел молодые годы впутешествиях, откуда вынес разнообразные знания. Его книга - настоящаяэнциклопедия жизни: в ней говорится о придворных обычаях и храмовыхритуалах, о торговле и Священном Писании, о медицине и воспитании. Возможно,он был знаком и с греческой литературой, но лучше всего знал Библию (18). Он- первый ветхозаветный писатель, который имел ее уже почти в полном объеме.Вторым его учителем была сама жизнь. Он пишет: Много видел я в скитаниях моих и знаний у меня больше, чем я могувысказать. Часто был я близок к смерти и спасался благодаря опытности моей. Сир 34, 11-12 В зрелые годы он окончательно поселился в Иерусалиме и там составилсвою книгу, с целью научить людей "преуспевать в жизни согласно Закону". "Премудрость" рисует Бен-Сиру человеком трезвым, рассудительным,уравновешенным и благожелательным. Последний из хакамов, он идеальновоплощает в себе образ мудреца-книжника. Иешуа влюблен в свой труд, онставит свое дело выше всех других профессий, потому что для него пониманиепроисходящего и знание Закона есть ключ к праведной и правильной жиэни. Безэтого знания человек надмевается и тем ввергает себя и других в неисчислимыестрадания. Гордость ненавистна перед Богом и людьми, и угнетение преступно передними. Царство переходит от народа к народу по причине нечестия и гордости. Что гордится прах и пепел, тело которого тлеет уже заживо? Сир 10, 7-9 Удивителен контраст между настроением, царящим в книге, и тойбеспокойной эпохой, в которую жил ее автор. Но нередко именно так и бывает,что произведения, насыщенные бурными чувствами, рождаются в годы внешнегомира и, напротив, в периоды катастроф, как оазисы, возникают островки мира.Книга Иова была написана в обстановке сравнительно спокойной; Бен-Сира жесохранил свою невозмутимую ясность в дни, когда осаждались крепости ичужеземные солдаты непрерывным потоком проходили по Палестине. Иешуа - проницательный психолог, он хорошо изучил человеческую природуи чужд романтических иллюзий. Не советуйся с женою о сопернице ее и с трусливым - о войне, с продавцом - о покупке и с покупателем - о продаже, с жадным - о благодарности, с немилосердным - о благотворении, с ленивым работником - о его работе. Сир 37, 11-12 Но ирония мудреца не переходит в сарказм и мизантропию. Говоря оженских пороках, он не забывает и о доброй жене, этом венце совершенства;обличая алчных богачей, не отрицает возможности употребить имение во благо. Книга Бен-Сиры поразительно многогранна. Наряду с советами относительнохозяйства в духе Гесиода или о воспитании детей в ней содержатся псалмы,поднимающиеся до уровня лучших творений священной поэзии. Однако Иешуапрежде всего - выразитель идеалов рядового человека. От него мы узнаем, чемжил, о чем думал и к чему стремился иудей накануне страшного испытания,которому неожиданно подверглась его вера. Странно, однако, что АпокалипсисИсайи и Книга Иова как будто бы прошли мимо мудреца. Это показывает,насколько сложной была жизнь ветхозаветной Церкви и как много было в нейнезависимых течений. Сам Иешуа, как мы уже говорили, соединил в своей книгедве различные традиции. С одной стороны, она - произведение светскогомудреца-хакама, а с другой - вдохновлена любовью к Торе и Храму, что резкоотличает ее от Притчей и Экклезиаста. "Премудрость" Бен-Сиры состоит из стихотворных глав, которые собраныбез определенного плана. Однако, несмотря на это, она проникнута единымдухом. Иешуа проповедует "знание"; но это не научное познание, как егопонимали греки, а своего рода "наука жизни", та наука, которую Толстойвпоследствии назовет самой важной для человека. Бен-Сира-моралист, чем-тонапоминающий французских писателей XVII века. В его сентенциях, наблюдениях,оценках бытие человека рассматривается под определенным углом зрения. Свойпрактический опыт он взвешивает на весах Закона. Лютер как-то сказал, что книга Сираха "полезна для народа, так как еецель сделать гражданина или домохозяина богобоязненным, благочестивым имудрым". Местами писание Бен-Сиры кажется прозаичным и тривиальным. Егомораль сближается с этикой Эпикура Или Конфуция. Более того, она как быстоит вне того потока, который увлекал Израиль к Царству Божию. Философ весьсосредоточен на сегодняшнем дне. Причины этой установки понятны. Отражая атаки хаотического мира,еврейский моралист больше всего ценил прочность, незыблемость, постоянство.Неизменность всего созданного он связывая с верой в Творца, пребывающего надмиром. Когда сотворил Бог создания Свои, то при сотворении их назначил имзаконы, Он навек упорядочил дела их и пределы власти их на все роды их. Сир 16, 26-27 Динамика космоса и истории мало интересует философа. Он дорожитнепреложностью верховного Порядка. Законы для него проявление сокровеннойПремудрости Сущего, о которой говорили еще авторы Притчей и Иова. При этомБен-Сира отождествляет Тору, которая была дарована Израилю через Моисея, сХокмой. Иешуа вкладывает в ее уста слова, из которых явствует, что иПремудрость и Закон лишь различные выражения единой божественной воли. Я вышла из уст Всевышнего и, как облако, покрыла землю. Я одна обошла круг небесный и шествовала по глубинам бездны, Волнами морскими, и всею землею, и всеми народами и языками я владела. У всех у них я искала жилища, в чьем бы наследии мне водвориться. Тогда заповедал мне Творец всяческих, и Создатель назначил мне местообитания. И сказал поселись во Иакове и в Израиле получи удел свои. Прежде века в начале Он создал меня, и во веки я нс скончаюсь. Я служила пред Ним во Святой скинии, и затем утвердилась я в Сионе. Сир 24, 3 сл. В то время как природа, по мнению Сираха, не может нарушитькосмического строя, человек находится перед Законом в ином положении. Онсвободное существо. Наделенный великими дарами, созданный по образу Творца,он должен сам избрать себе путь. Когда Бог в начале сотворил человека, Он отдал ему во власть произволения его. Если захочешь - соблюдешь заповеди и будешь тверд в исполнении волиЕго. Перед лицом человека жизнь и смерть, то, чего он захочет, - будет ему. Сир 15, 14 сл. Здесь впервые в ветхозаветной письменности столь четко выражена мысль освободе и ответственности человека. Мудрая жизнь есть осуществление впоступках, мыслях и чувствах высшей Премудрости, то есть воли Господней,запечатленной в Торе. Мудрец при этом не хочет ограничиваться общимиутверждениями, а стремится дать вполне конкретные уроки жизни. Сама темазаставляет его входить в детали, которые порой придают некоторым егопоучениям банальный характер. Однако в целом этические воззрения Бен-Сирыпривлекательны и гуманны. Следует к тому же учесть, насколько они должныбыли цениться теми, кто ждал от него прямых и ясных ответов. Рациональная этика Сираха не утратила своего значения и сегодня. Еедостоинство в том, что она коренилась в религии, не претендуя на автономию.Нравственное поведение определяется для мудреца Законом, а Закон вытекает неиз природы мира или человека, а из божественной воли. В "Премудрости" нельзя найти разработанного учения о первородном грехе;тогда к этой идее ветхозаветная мысль едва только подходила. Но Иешуа ужезнает, что грех имел в истории "начало", и он связывает его с рассказомКниги Бытия (Сир 25, 27). В отличие от стоиков и киников, Бен-Сира не верит,что "естественный человек" есть существо добродетельное по природе. Онслишком хорошо знает силу зла в душе человеческой: Как от змеи, беги от греха, ибо, если приблизишься, он ужалит тебя. Зубы его - зубы львиные, они лишают жизни людей. Сир 21, 2-3 Характерно, что в своем учении о зле Бен-Сира остается чуждэсхатологическим обетованиям. В то время как уже первые пророки предвиделиконечную победу добра в мессианском Царстве, Иешуа полагает, что зло -неотъемлемый компонент мироздания. Подобно Эмпедоклу и Гераклиту, он считаетполярность начал постоянным свойством тварного бытия. Напротив зла - добро, напротив жизни - смерть, так и напротивблагочестивого - грешник. Так смотри на все дела Всевышнего; их по два. одно напротив другого. Сир 33, 14 В силу этого, по мнению Сираха, есть границы между существами,созданными различно, а также между добрыми и злыми людьми: Всякое животное любит породу свою, и всякий человек - подобных себе. Какое общение волку с ягненком? так и грешнику с праведником? Какой мир у гиены с собакой, и какой мир у богача с бедняком? Сир 13, 19 cл. Впрочем, человек не должен считать себя обреченным на тот или иной видсуществования. Он сам выбирает себе путь. "Когда нечестивый проклинаетсатану, то он проклинает себя". Иешуа подробно останавливается на всевозможных пороках, уродующихчеловека. Он рисует портреты расточителей, болтунов, распутников, пьяниц,скупцов, говорит о клевете, властолюбии, малодушии. Психологическиехарактеристики чередуются у него с меткими афоризмами. "Многие пали отострия меча, - замечает он,- но не столько, сколько от языка"; "нет ядаопаснее змеиного, и нет гнева опаснее гнева женского"; "каков начальникгорода, таковы и живущие в нем"; "как между пригнанными камнями вбиваетсякол, так между куплей и продажей проникает грех" (19). Каков же положительный герой Бен-Сиры? Это рачительный глава семьи,любящий муж, строгий отец, человек, нескорый на слово, всегда обдумывающийсвои решения. Он не гонится за богатством, но и не чужд радостей жизни. Онсправедлив, добр, вежлив и осмотрителен, никогда не изменяет данному слову иготов в любой момент оказать помощь нуждающемуся. Одним из величайших благжизни Иешуа считает дружбу. "Кто нашел друга нашел сокровище"; "пусть будету тебя много знакомых, но советник-один из тысячи"; "не отвергай старогодруга... новый друг как новое вино, когда состарится, тогда будешь питьего"; "останься верен ближнему в нищете его"; "не стыдись вступиться задруга" (20). Нечестивых же человек должен сторониться, насколько это возможно. Ктопожалеет ужаленного заклинателя или того, кто приблизился к хищнику? Так и человек, входящий в общение с нечестивым. Сир 12, 13 Как правило же, Бен-Сира требует от своих учеников гуманности иотзывчивости. Даже раба своего праведный человек должен "считать как быбратом и не обижать его". Обычно считают, что Закон Ветхого Завета-это только закон мести: "окоза око, зуб за зуб". Но книга Бен-Сиры свидетельтвует против подобногомнения. Его милосердие можно назвать почти евангельским. Не укоряй человека, обращающегося от греха, помни, что все мы виноваты. Тот, кто мстит, получит отмщение от Господа, и Господь точно сочтетгрехи его. Отпусти прегрешения ближнему твоему, и тогда помолись, и простятся тебегрехи твои. Сир 8, 6; 28, 1-2 Неизвестно, читал ли Иешуа произведения Эпикура, но и без этого он могбыть наслышан об идеях греческого философа. Возможно, ими навеянырассуждения "Премудрости" об искусстве довольствоваться тем, что имеешь: Лучше жизнь бедняка под дощатой крышей, чем сладкие яства у чужих. Много ли у тебя, мало ли - будь доволен. Сир 29, 25-26 Как человек здравомыслящий, Бен-Сира смеется над теми, кто веритгаданиям, приметам, снам, утверждая, что сновидения, как правило, лишьзеркало событий дня и скрытых желаний "чего ожидаешь -то и видит сердцетвое". Сходство взглядов Бен-Сиры с эпикурейством усиливается еще и тем, чтодля него жизнь человеческая кончается вместе со смертью тела. Здесь оностался на консервативной точке зрения. Однако она не приводит его, какЭкклезиаста, к пессимизму. Иешуа-запоздалый наследник старых мудрецов. Онживет в эпоху, когда израильтян как никогда волнует проблема бессмертия, ноСирах остается к ней равнодушен, вполне удовлетворяясь архаическимивоззрениями. Что же спасает мудреца от мрачного уныния? Прежде всего, его веракоторая укрепляет в нем нравственный дух и радость бытия. При этом внешнееблагочестие без праведности кажется Бен-Сире кощунством. Здесь он-достойныйпродолжатель пророков, книги которых любил и изучал. Не говори Он увидит множество даров моих, когда я буду приносить жертвыВсевышнему, Он примет. Жертва неправедного есть порочное приношение, и неугодны дарыбеззаконников. Не надейся подкупить Его, ибо Он не примет, и не надейся на жертву отнеправедного стяжания, Ибо Он Бог правды и нелицеприятен. Сир 7, 9; 34, 18; 35, 11-12 Смертный, напоминает Сирах, не может равняться с Сущим, он долженблагодарить Его за жизнь, которая ему дарована, и если она коротка-то такованебесная воля. Чем больше человек познает величие Творца, тем меньшечувствует себя вправе предъявлять Ему требования. Проходя по жизни,наслаждаясь ее дарами, трудясь для себя и других, исполняя Закон Божий,человек находит источник высшей радости в созерцании Славы Сущего. Вспомяну я дела Божии и то, что я видел, расскажу. По слову Божию явились творения Его, и дела милости Его по велению Его. Он устроил великие дела премудрости Своей, Он один от века и до века, Не прибавился Он, и не убавился, и не нуждается ни в каком советнике. Как прекрасны все дела Его (хотя можно видеть лишь искру их). Одно превосходит другое по своей красоте, и кто насытится, созерцая этовеликолепие? Сир 42, 15 сл. Вслед за автором Книги Иова Бен-Сира рисует картины природы и заключаетих благодарственным гимном: Еще столько же сказать - все не кончим, а конец всего Он есть все. Будем теперь славить Его, ибо мы не сможем всего исчерпать, ибо Он вышевсех творений Своих. Чуден Господь, превыше всего, и дивно могущество Его. Кто видел Его и может рассказать, и кто прославит Его таким, как Онесть? Многое скрыто, гораздо более этого, и немногое лишь видел я из дел Его. Сир 43, 29 сл. Но, в отличие от других хакамов, Иешуа уже не ограничивается толькоразмышлениями о Боге, являющем Себя в творении. Он говорит и о Сущем,Который открывает Себя и действует в истории. Однако по преимуществу этоистория библейского народа, который получил от Бога учение Премудрости.Иешуа сурово осуждает жителей Палестины, оказавшихся под влиянием язычества:идумеев, филистимлян и "глупый народ, живущий в Сихеме", т. е. самарян,которые, по его словам, вообще "не есть народ". Таким образом, писательутверждает себя исповедником строгого иудаизма. В "Панегирике отцам" (44-50) Иешуа славит великих мужей древности,которые жили согласно разуму и Закону и которым Бог открывал Свою волю."Тела их, говорит Сирах,- погребены в мире, а имя их живет из рода в род".Это - праотцы человечества, патриархи и благочестивые цари, пророки иучители Израиля. Каждому из них Бен-Сира дает краткую характеристику изавершает это шествие праведников Симоном II - отцом Церкви Ветхого Завета.А дальше? На Симоне Иешуа обрывает свой панегирик и не стремится заглядыватьв будущее. Хоть он и назвал Исайю человеком, который "даже от вечностипредсказал грядущее", сам философ почти ничего не говорит о мессианскомЦарстве (21). Это отличает его от пророков. Единственное, во что Иешуаверит: в наступление времен, когда и язычники познают истинного Бога. Онмолится: Ускорь конец и назначь время, чтобы все возвестили о великих делахТвоих. Услышь молитву рабов Твоих по милости к народу Твоему, Чтобы узнали все концы земли, что Ты Бог вечный. Сир 36, 9, 18-19 В лице Бен-Сиры мы находим законченный образ такого ветхозаветногочеловека, который живет вне эсхатологии, вне мессианства. Иешуа учил людейне столько надеяться и ждать, сколько жить в повседневности, ориентируясь наразум и Закон Божий. В его наставлениях воплотилась та сторона религиознойэтики, которая воспитывает цельность души, стойкость воли и чистоту. Церковь Закона нуждалась в учителях типа Бен-Сиры. Если раньше тесноесоприкосновение с язычниками вело к необходимости оберегать самую веру, тотеперь такое соседство выдвинуло на первый план нравственный идеалиудейства. Как бы иллюстрацией этому может служить книга, написаннаяпримерно в то же время, когда жил Иешуа. Она называлась Товит по именисвоего главного героя. Рассказчик изобразил в ней израильтянина таким,каким, вероятно, хотел бы видеть его сын Сирахов. Книга Товита соединяет в себе драматизм сюжета с рельефно обрисованнымихарактерами героев. Читатель невольно переживает с ними их беды и радости, снапряжением следит за их приключениями. Живые картины, напоминающие рассказыКниги Бытия, перемежаются с молитвами и духовными размышлениями персонажей.Нет смысла доискиваться, лежат ли в основе повести какие-то действительныесобытия. Во всяком случае, исторических анахронизмов в Книге Товита кудаменьше, чем уверяли многие придирчивые критики. Ясно и то, что содержаниерассказа не могло быть измышлено иудейским писателем. Ведь он бесспорнопредпочел бы говорить о своих единоплеменниках, а не о жителях Северногоцарства (22). Это незатейливое, но дышащее искренней верой сказание прославлялолюдей, которые даже на чужбине не оставляют Закона Господня. ВетхозаветнаяЦерковь живет всюду, где есть верные, исповедующие Творца и послушные Еговоле. Автор Книги Товита и Бен-Сира-люди одного духа, цель у них общая: датьнаставление в праведной жизни. Замечательно, что и тот и другой, живя в окружении языческого мира, немогут примириться с мыслью, что истина будет навсегда уделом одного Израиля.Надежда на всеобщее обращение звучит в молитве и завещании Товита: Благословен Бог вечно живущий и Царство Его! Прославляйте Его пред язычниками, сыны Израиля! Ибо Он рассеял нас между ними. Там возвещайте величие Его, превозносите Его перед всем живущим И все народы обратятся, и будут истинно благоговеть перед Господом Богом, и ниспровергнут идолов своих, и все народы будут благословлять Господа. Тов 13, 1, 3; 14, 6-7 Но когда автор писал эти строки, он едва ли мог сознавать, сколькопрепятствий лежит на пути к его мечте. Ведь он жил на Востоке, органическойчастью которого Израиль был с самого начала. Язык, культурные корни, стильмышления, религиозная символика все это роднило евреев с соседними народами.Псалмы родились из ханаанской поэзии, Моисеево право многим было обязанозаконодательствам азиатских держав, хокмическая литература питалась изхалдейских и египетских источников, а персидская религия была самой близкойк иудаизму. Поэтому можно было вполне представить, как пророки Елисей илиИона проповедуют в Дамаске или Ниневии. Однако с приходом Александра многое изменилось. Эллинизация преобразилаВосток, и греки стали во главе тех, к кому Израиль мог обращаться теперь впервую очередь. Этот диалог иудейства и эллинства был связан с великиминадеждами и великими опасностями.

ПРИМЕЧАНИЯ

Дата добавления: 2014-12-25