Феноменология ценностей воспитания

Ценностные точки нравственной опоры. В отличие от жи­вотных, человеку свойственно искать опору для своего пове­дения не в «естественных» инстинктах, а в нравственном (ду­ховном) слое своего сознания. В связи с этим ученые выде­ляют феномен «нравственного инстинкта сознания». Он опре­деляется различными уровнями духовности личности, кото­рую связывают с меняющейся к окончанию эпохи Рыб (ко­нец XX — начало XXI вв.) космической энергетикой. Его на­личие обуславливает способности к интеллектуальному рос­ту тех людей, которые идут навстречу своим скрытым духов­ным потребностям, тем самым усиливая способности к пре­одолению животных инстинктов. Отсутствие этого инстинк­та, свойственное низкообразованным в духовном смысле лю­дям, под влиянием этих энергий, наоборот, усиливает такие качества незрелых душ, как раздражительность, нетерпи­мость, агрессивность. Отсюда — рост преступности, военные конфликты. Все серьезнее становится внутренний дисбаланс,

и, как следствие, серьезные болезни, эпидемии, массовые психозы. Духовные потребности могут быть воспитаны, вернее— востребованы и самоорганизованы самим человеком. Но все более востребованным образцом массового поведения ста­новятся животные, а не человеческие инстинкты.

Точки опоры, необходимые для нравственного роста личности, по-разному представлены в основных философских концепциях XVIII—XX веков. Со времен И. Канта, который, пожалуй, одним из первых философов предвосхитил гибель­ность продвижения человечества к технократической цивили­зации, эти «точки» постоянно обогащались. Наибольшая их концентрация, соответствующая национальным особен­ностям российского менталитета, отражена в российской аксиологии. Для упорядочения нравственных опор-ценностей необходим специальный методологический инструмент, ориентирующий и личность учителя, и лич­ность ученика на особый метод познания. Своеобразную ме­тодологическую «решетку», помогающую личности вырабо­тать (самоорганизовать) стратегию своего развития предла­гает педагогическая феноменология. Преобразование аксиологических и феноменологических позиций в модели самоорганизуемого личностью поведения может состояться бла­годаря действию синергетических принципов и механизмов, в открытой форме представляющих логику возникновения порядка из хаоса.

Общие ценности. Ценность является не свойством какой-либо вещи, а сущностью и одновременно условием ее полно­ценного бытия. Наличие множества человеческих потребно­стей и способов чувствования объясняет существование раз­нообразия оценок: то, что для одного имеет большую цен­ность, а для другого — малую или вообще никакой.

Ценность — это то, что чувства людей диктуют признать стоящим над всем и к чему можно стремиться, созерцать, относиться с уважением, признанием, почтением. Ценно­сти — это предпочтения (или отвержения) определенных смыслов и построенных на их основе способов поведения.

В соответствии с философской концепцией И. Канта су­ществует различие представлений о должном (ценностях, нормах) и представлений о существующем. Мир должного как бы достраивает мир существующего, поэтому действие невозможно без включения его в структуру должного. Должное, или категорический императив, императив нравст-

венности — это общезначимое нравственное предписание, в. противоположность личному принципу, правило, выража­ющее долженствование (объективное принуждение) посту­пать так, а не иначе, добровольно принимаемое личностью Категорический императив выражает безусловное, неуклон­ное долженствование, он устанавливает норму и принцип,, которым нужно следовать в поведении.

Этика долга дает не теоретическую, а практическую уве­ренность в свободе морального поступка, в бессмертии мо­рально поступающего лица, дает уверенность в Боге, как га­ранте моральности и награды за нее, поскольку в земной жизни человек не имеет права на вознаграждение за свою моральность.

Эти три убеждения Кант называет «практическими по­стулатами» Бога, свободы и бессмертия.

Согласно М. Шелеру (1874—1928 гг.), всякое познание ценности есть акт предпочтения, в интуитивной очевидности которого устанавливаются «ранги» ценностей: они тем вы­ше, чем менее «делимы» и чем глубже удовлетворение, ко­торое они дают. В этом смысле наименее долговечными яв­ляются ценности «приятного» или «материального блага», связанные с удовлетворением преходящих ценностей и по­требностей человека и которые наиболее «делимы».

Человек, постоянно находясь в ситуации выбора одного из альтернативных решений, критерием такого выбора полалагает ценность. Если мотивы деятельности задаются не ценностью, а ситуацией, то мир ценностей внеличностен и определяется низкими потребностями.

С формальной точки зрения ценности делятся на пози­тивные и негативные (малоценность, отсутствие ценностей, антиценность), на относительные и абсолютные, на субъективные и объективные. Так, ценность категорического импе­ратива Канта состоит в том, что как моральное поведение он всегда является формальным законом. Этот закон не пред­писывает что человек должен хотеть, а только как он дол­жен хотеть, ибо сущность добра представляет собой чисто формальное качество воли. Иными словами, категорический императив как бы задает мышлению метод, благодаря кото­рому человек использует свой интеллект для осознания нравственности (или безнравственности) своего выбора.

Личностные ценности. Один из первых феноменологов, Н. Гартман, обосновал понятие личностная ценность. Поми­мо всеобщей значимости человеческих поступков в них при-

сутствует нечто собственное. Это то, что на месте конкретно­го человека никто другой не мог бы и не должен был бы делать. Таким образом, появляется понимание личностного, как принадлежащего только личности, носителю внутренне­го, субъектного мира, выделяющего человека из ряда живых существ благодаря деятельности его сознания.

Сознание руководствуется чувствами, когда извлекает заданные ему природой наборы ценностей. Эти наборы до­статочно традиционны. Привычные "ценности образования, труда, творчества, свободы, профессионального идеала, по­полняются гуманистическими — ценностями сознания, смысла, выбора, демократии, личной производительности, част­ной собственности и т. д. Общие ценности становятся лич­ностными при включении деятельности сознания ненасиль­ственным способом. Человек, постоянно находясь в ситуации выбора одного из альтернативных решений, критерием та­кого выбора полагает осмысленную ценность. Если мо­тивы деятельности задаются не осмысленной ценностью, а только интуитивным, эмоциональным решением, то мир человеческих ценностей утрачивает связь с личностью. Он становится внеличностным и определяется низшими потребностями.

Значение осознания, придания смысла какой-нибудь цен­ности не является абсолютной ценностью так же, как неаб­солютна ценность эмоций. Тем не менее, они прочно связаны со смыслами, которые, в свою очередь, даны человеку изна­чально, т. е. являются знанием, существующим до познания, присутствующим в подсознании и проявляемым эмоциональ­но — это предзнание, определяющее человечность человека.

Феноменология доказала, что в любом восприятии содер­жится множество дознаниевых (априорных) элементов. Сознанию даны только носители ценностей вместе с мерой цен­ностей, которая и превращает их в желаемое. Поэтому бы­тие какой-либо вещи как действительной ценности постига­ется в эмоциональном, а не интеллектуальном акте. Более того, существует чистая априорная ценность: «эмоциональное в духе: чувствование, предпочтение, любовь, ненависть, желание — также обладают изначально априорным содер­жанием, которое оно не заимствует у мышления и которое утверждается этикой совершенно независимо от логики»,— утверждал М. Шелер.

Вместе с тем, такие ценности, как образование, труд, творчество, свобода, выбор, личная производительность част-

:276

ная собственность, культура, гражданское общество, спра­ведливость, порядочность, самоактуализация, личностный' смысл и т. д. не могут быть продуктом только эмоционально-априорного опыта личности и составлять основу ее оценоч­ных отношений. Они представлены в сознании в виде свое­образного эмоционального кода, иногда проявляясь в интуи­тивных озарениях. Однако для того, чтобы ценности стали достоянием и саморуководством сознания, они должны прой­ти через процесс придания смысла.

Ведущим критерием познания, по Канту, признаком его истинности или ложности может быть только целостная со­отнесенность внешне-чувственного и субъективно-смыслового,. присутствующая в любом явлении. Нравственность позитив­ного ноумена, т. е. внутреннего смысла, порождается только в переживаниях сознания субъекта познания. Но она и ре­гулируется тем, что стремления, воля и действия любого че­ловека согласуются со стремлениями, волей и действиями всех членов общества только на добровольной и самодеятель­ной основе. Критерий добровольности определяет ненасиль­ственный, не навязываемый учителем, а принимаемый уче­ником на основе понимания способ проникновения в смысл явления. Добровольность определяет и критерий самодея­тельности, как возможность творческого переосмысления различных вариантов предлагаемого знания.

Сушностные проявления высших личностных ценностей, как духовных потребностей человека — любви, творчества, стремления к идеалу и т. д. обобщены А. Маслоу в своеоб­разную иерархию ценностей. Существуя в виде врож­денных, ценности-потребности выстраиваются по нараста­ющей сложности; от физиологических потребностей — к по­требностям в безопасности — в любви и привязанности — в признании и оценке — к потребности в самоактуализации, т. е. реализации духовных способностей и талантов. Само­актуализация понимается как «рост изнутри», т. е. самоор­ганизация личности в мире реализуемых ею ценностей.

Предложенную А. Маслоу «ценностную лестницу потреб­ностей» можно представить как данную природой человеку возможность к соединению чувственного и смыслового опыта. Ее можно представить и как необходимость вос­хождения от чисто эмоционального мира детского восприя­тия ко «взрослому» восприятию мира человеческих смыслов. В. Франкл показал, что ценности выполняют роль смыслов человеческой жизни. Они выступают как смысловые универ-

салии и составляют три основных класса, которые позволяют сделать жизнь человека осмысленной. Это ценности твор­чества (в том числе и труда), ценности переживаний (преж­де всего — любви) и ценности отношений (в первую очередь — педагогических). Источником ценностей являются: мир «десяти тысяч уникальных ситуаций» и совесть человека как «смысловой орган», способный отыскать уникальный нравственный смысл в каждой ситуации (14).

Разрушающее личность устремление к технократически целесообразным действиям и, как следствие, замкнутость в мире «полезного», «правильного», оторванность от духовных ценностей заставляют ученых обращаться к тому, что само­ценно в личности — к ее внутреннему миру. B связи с этим, усилия гуманистической педагогики направлены не на функ­циональную, а на экзистенциальную сущность че­ловека, т. е. на то, что служит его самораскрытию: в творчестве, поскольку несет в себе шифр его нравственного пред­определения.

В соответствии с логикой естественно-научного матери­ализма основа правильности действий человека лежит за пределами его сознания, т. е. задается объективной внешней средой, которая и определяет отношение сознания к ней. Сле­довательно, правильность и истинность, т. е. то, что и как надо делать, что выбирать, обусловлены объективным (со­циальным, общественным) требованиям.

Логики и философы идеалистического направления видят основы правильности в самом мышлении и в природе рас­судка. Определение правильности или неправильности чело­веческого поведения в гуманистической философии выводится по единственному критерию: из степени соответствия нрав­ственным нормативам, предписанным Богом. Эта зависи­мость, которая связывает человека с Богом, воспринимается личностью как единственно возможная и необходимая несво­бода. Поэтому попытки взять за основу самореализации лич­ности какие-либо «функциональные», «универсальные» дру­гие внешние основания — антигуманны.

В связи с этим, уместно вспомнить высказывание Жан-Жака Руссо: «Так как противоположное всякому ложному положению есть истина, то число истин также неисчерпаемо, как и число заблуждений». Но истина укоренена в сознании человека, она — от Бога, а поэтому — единственна и абсо­лютна, когда человек поднимается до ее понимания. Пони­мание истины возможно при переживании человеческим соз-

нанием нравственных нормативов, определяющих возмож­ность ее реализации, но только — в «авторском» исполнении" самим человеком. Однако «исполнение» далеко не всегда соответствует «предписанию». Поэтому процедура извлече­ния ценностей обращена не к тому, что надо и не надо де­лать, а к регулированию переживаний сознания ценностей самоопределения, свободы, выбора и др.

По мнению Э. В. Ильенкова, философ будет искать раз­гадку «структуры личности» в пространстве вне органическо­го тела индивида и именно поэтому, — во внутреннем пространстве личности. В соответствии с такой па­радоксальной ориентацией будет справедливо предположить, что самая главная личностная ценность человека — это его душа. Она руководит сознанием, превращая его в личност­ное или безличностное, в зависимости от умения человека адаптироваться, т. е. растворяться в обстоятельствах, мимикрируя и подчиняясь им, или противостоять среде в актив­ной творческой неадаптивности, ведущей к «подчинению сре­ды исходным интересам субъекта» (В. А. Петровский).

Обобщенное философское понимание души — это сово­купность тесно связанных с организмом психических явле­ний, в частности — чувств и стремлений. Герберт Спенсер в 1855 г. разработал учение о душе, т. е. психологию, подчи­ненную принципу необходимого ступенчатого наследования всякой духовной силы и способности. Более поздние иссле­дования (Л. Клагес, М. Паладьи и др.) определяют, что пе­реживания, носителями которых является полная жизнь, представляют собой непрерывный процесс. Напротив, духов­ные явления в человеке (сознание, мышление, воля) пре­рывны, вневременны и невидимы. Гештальттеория привнес­ла в трактовку души ее способность формировать образы — гештальты, которые продвигают высокоразвитые структуры сознания к завершенности, целостности, единству.

Наиболее значимая для перевода внешнего значения в субъективный смысл — категория внутреннего. Она рассмат­ривается в философии как склонность человеческой души, одушевляя предметы окружающего мира, впитывать, при­нимать их; наделяя их смыслом, включать в круг ценно­стей; обнаруживая их сущность, делать привлекательными или способными возбуждать интерес.

Внутреннее принятие — это особая форма усвоения, ко­торая отличается от умственного постижения или понима­ния тем, что она стремится оценить все явления по достоин-

ству. Явления стоят в одном ряду с человеком, который, благодаря такому усвоению, не видоизменяет (в каких-либо целях), не подделывает, не улучшает и вообще не насилует их существа. Внутреннее — это физическая потенция высше­го ранга, так как подготавливает для духа путь к истине. Эта способность, данная человеку в виде задатка, опреде­ляет его добровольное повиновение, отдавание себя чему-либо, любовь к кому-либо.

Содержание души, как личностной ценности, состоит из нравственных задатков — кодов, заданных всему Человече­ству в едином ключе, но по-разному декодируемых. Дешиф­рация задатков, превращение их в саморуководство к действию, поступку — это удел культуры и образования, которые у каждого народа имеют свои особенности.

Каждая из ценностей нуждается в уточнении посредством проведения с ними ряда феноменологических, аксиологических и синергетических операций прежде чем превратиться в эффективный механизм нравственного самоопределения.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Возможна ли связь между «нравственным инстинктом сознания» и образованием? Если возможна, то какими усло­виями она должна определяться?

2. Почему для развития нравственного слоя сознания пе­дагогическая феноменология обращается к опорам-ценностям, а не к методам прямого воздействия на сознание?

3. Какое значение для гуманистической педагогики при­обретает взаимосвязь между категориями должного и суще­ствующего, устанавливаемая феноменологией?

4. Почему ценности «приятного» или материального бла­га считаются наименее долговечными?

5. В чем состоит педагогическая ценность категорическо­го императива Канта с точки зрения гуманизма?

6. Определите возможные сферы применения категориче­ского императива в воспитательной деятельности учителя,

7. Что означает понятие «личностная ценность» с точки зрения педагогической феноменологии?

8. Проиллюстрируйте на примере конкретной педагогиче­ской ситуации, каким образом общие ценности могут стать личностными.

9. Поясните, в чем состоит педагогический смысл фено­менологического парадокса: эмоциональное определяет цен-

ность сознания/но чтобы ценности стали достоянием и само­руководством сознания, они должны пройти через процесс придания им смысла.

10. Почему критерий самодеятельности рассматривается как возможность творческого переосмысления различных ва­риантов предлагаемого знания?

L1. Почему совесть человека названа Франклом смысло­вым, а не эмоциональным органом?

12. Завершите логическое построение: логики и философы идеалистического направления видят основы правильности в самом мышлении и в природе рассудка. Следовательно, че­ловек...

13. Какой вид душевной активности (адаптивная или не­адаптивная) наиболее соответствует общечеловеческим нравственным предписаниям? Поясните свой выбор.

14. Чем отличается внутреннее принятие от умственного постижения или понимания? Какое значение для педагогики приобретает это отличие?

Дата добавления: 2015-03-31