Объектные отношения, расщепленность, зависимость

Рональд Фейрбейрн

Уильям Рональд Доддс Фейрбейрн родился в 1889 г. Получил обра­зование в Эдинбургском университете в Шотландии. На протяжении трех лет изучал богословие и древнегреческую культуру. Работал в одной из палестинских компаний, после чего стал изучать психологию и меди­цину. Заинтересовался психоанализом. Несмотря на то, что его профес­сиональная деятельность осуществлялась в Шотландии и ему не удалось пройти полный курс психоаналитического образования, тем не менее за оригинальный вклад в теоретические разработки и клиническую дея­тельность он был принят в Британское психоаналитическое общество и стал его членом.

Наряду с М. Кляйн и Д. Винникоттом он был одним из основателей психоаналитической психологии объектных отношений. Умер в 1964г.

Р. Фейрбейрн — автор ряда статей, в том числе: «Пересмотренная психопатология психозов и психоневрозов» (1941), «Военные неврозы: их природа и значение» (1943), «Критическая оценка некоторых основ­ных психоаналитических концепций» (1956), и работы «Психоаналити­ческое исследование личности» (1952). В 1994г. вышло в свет издание «От инстинкта к Самости», представляющее сборник его трудов.

39»

ОБЪЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, РАСЩЕПЛЕННОСТЬ, ЗАВИСИМОСТЬ

Апеллируя к объектным отношениям, Р. Фейрбейрн использовал фрей­довское понятие «либидо». Вместе с тем его осмысление природы человека и его связей с миром сопровождалось собственным пониманием того, как и каким образом осуществляется становление и развитие индивида. В част­ности, в противоположность поиску удовольствия, являющемуся исход­ной посылкой понимания человека в классическом психоанализе, Р. Фейр­бейрн выдвинул концепцию «поиска объекта». Согласно этой концепции, цель либидо заключается не в ослаблении напряжения и разрядке сексуаль­ной энергии, а в установлении удовлетворительных взаимоотношений.

В понимании Р. Фейрбейрна с самого начала своей жизни ребенок ори­ентируется на окружающую реальность и стремится установить устой­чивые отношения с другими людьми, что является его базальной чело­веческой потребностью. В основе его первичной ориентации не лежат удовольствия, связанные с раздражением эрогенных зон, как полагал 3. Фрейд и его приверженцы. Эрогенные зоны являются лишь теми уча­стками тела, благодаря которым ребенок может достичь удовлетворитель­ных отношений с матерью. Они оказываются своеобразными посредни­ками, способствующими реализации потребностей ребенка в его отно­шениях с объектами, прежде всего с матерью как первичным объектом его

привязанности.

В отличие от многих психоаналитиков, считавших, что Я ребенка постепенно формируется из Оно в процессе приобщения ребенка к окру­жающей его реальности, Р. Фейрбейрн исходил из иной позиции. Он придерживался точки зрения, в соответствии с которой в качестве некой структуры Я наличествует с самого рождения ребенка. Причем Я уже обладает собственной энергией, независимой от каких-либо инстинктивных влече­ний. Следовательно, как считал Р. Фейрбейрн, либидо можно рассматривать в качестве важной функции именно Я, а не Оно.

Если при рассмотрении примитивной организации психического аппарата и того, что было названо М. Кляйн депрессивной позицией, она заимствовала у Р. Фейрбейрна понятие «шизоидный», то в свою оче­редь при осмыслении специфики нормального и патологического разви­тия личности он использовал ее представления о внутренних объектах. В частности, ему представлялось, что ребенок может достигнуть уровня структурированной внутренней безопасности в том случае, если он будет иметь дело с образом хорошей матери. Тревога же появляется у ребенка тогда, когда он сталкивается с угрозой раскола своей Самости на отдельные фрагменты, что оказывается для него более действенным в плане возможной патологии, чем утрата хорошего объекта.

ПСИХОЛОГИЯ ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ (М. БАЛИНТ и др.)

В понимании Р. Фейрбейрна травматические переживания ребенка сопровождаются появлением у него чувства того, что он является нелю­бимым. Если врожденное стремление ребенка к взаимодействию не нахо­дит ответа со стороны матери или замещающего ее объекта, то у него возникает ощущение, что его собственная любовь как бы дефектна. В этом случае его оральные потребности могут приобретать агрессив­ную направленность, а вызванное отсутствием материнской любви бес­покойство станет причиной восприятия своей любви как излишне тре­бовательной. Следствием подобного положения становится отказ от пер­вичных спонтанных отношений с матерью, погружение во внутренний мир и расщепление Я на две части, одна из которых ориентируется на взаимо­действие с внешним миром, а другая - на установление связей с внутренними объектами.

Д. Фейрбейрн не апеллировал к таким понятиям, как Оно и Сверх-Я, точнее, не испытывал потребности в их дальнейшем осмыслении с точки зрения углубления психоаналитических знаний о человеке. В центре его размышлений стояло Я как целостная психическая структура, энергетически ориентированная на внешнюю реальность и прежде всего на установление отношений ребенка с первичным объектом, которым является материн­ская грудь. Предполагалось, что психическое развитие ребенка осущест­вляется в направлении от исходного Я к Самости благодаря процессам интернализации и расщепления материнского объекта.

Для Д. Фейрбейрна расщепление Я представлялось таким психическим феноменом, который неизбежен и необходим для нормального развития личности. В результате естественного процесса расщепления Я в психике ребенка возникают различные внутренние объекты. Одни из них соотносятся с отдельными частями тела (грудь матери). Другие — с целостным воспри­ятием людей (мать, отец). Вместе с тем, способствуя организации Я, рас­щепление может оказаться патологическим, углубляющим раскол между тем, что он назвал возбуждающим объектом (привлекающим к себе внима­ние, хорошим) и отвергающим объектом (фрустрирующим, плохим).

Д. Фейрбейрну принадлежит понятие «внутреннего диверсанта» (внут­реннего саботажника), введенное им для обозначения отщепленной части Я, связанной с отвергающим объектом специфическими внутрен­ними отношениями. В предложенной им структурной модели внутрен­ний диверсант олицетворял собой антилибидозное Я, которое восприни­малось Д. Фейрбейрном в качестве своеобразного предшественника того, что у 3. Фрейда было названо Сверх-Я.

С точки зрения Д. Фейрбейрна, в процессе развития ребенка первона­чальная целостная психическая организация разделялась на три части: • центральное Я, выполняющее функцию вытеснения;

ОБЪЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, РАСЩЕПЛЕННОСТЬ, ЗАВИСИМОСТЬ

• либидозное Я, вытесненную часть и вступающую в либидозные отноше­
ния с возбуждающим объектом;

• антилибидозное Я, вытесненную часть и вступающую в отношения
с отвергающим объектом.

Если в представлении основателя классического психоанализа Сверх-Я — это та инстанция, в рамках которой наблюдается возникновение у человека страха совести и вины, то в структурной модели Д. Фейрбейр­на проводилось различие между внутренним диверсантом или антилиби-дозным Я, порождающим страх, и более поздним структурным образова­нием, ответственным за появление чувства вины. Тем самым в психоана­литическое понимание структуры личности вводилось новое измерение, позволяющее рассматривать психическое развитие человека через приз­му установления объектных отношений, в частности отношений между возбуждающими и отвергающими объектами, либидозными и антилиби-дозными частями Я.

В отличие от М. Кляйн, Р. Фейрбейрн не разделял концепцию 3. Фрейда, связан­ную с признанием инстинкта смерти. Его внимание было сосредоточено на рас­смотрении качественных сторон материнской любви, оказывающих предопреде­ляющее воздействие на реализацию ребенком врожденного стремления к взаимодействию. Он считал, что психоаналитики должны в большей степени ориентироваться на изучение зависимости ребенка от других людей, а также событий и переживаний, связанных с соответствующей зависимостью, чем на исследование сексуальных и агрессивных влечений, чему отдавали предпочтение приверженцы классического психоанализа.

3. Фрейд и М. Кляйн не уделяли достаточного внимания проблеме зави­симости ребенка. Д. Винникотт считал, что история развития конкретно­го ребенка не может быть адекватно понята без рассмотрения его зави­симости от матери, без учета внешней опеки, удовлетворяющей его зави­симости или справляющейся с этой задачей. Он исходил из того, что в жизни каждого человека вначале имеет место практически полная зави­симость, которая постепенно переходит в относительную зависимость, а затем намечается путь к независимости, которая никогда не становится абсолют­ной. Человек никогда не обретает независимость по отношению к соци­альному окружению, но может чувствовать себя свободным и независи­мым в той степени, насколько он ощущает собственную идентичность.

Подобно Д. Винникотту, Д. Фейрбейрн обратился к осмыслению фено­мена зависимости. В предложенной им модели объектных отношений он выделил три стадии развития ребенка, основанные на установлении и изме­нении зависимости от матери.

Стадия инфантильной зависимости, характеризующаяся абсолютной зависимостью ребенка от материнской груди и включающая в себя пер-

4оо

4О1

ПСИХОЛОГИЯ ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ (М. БАЛИНТ и др.)

вичную идентификацию с матерью. Эта стадия может быть подразделе­на на доамбивалентную или раннюю оральную, связанную с материнской грудью как частичным объектом, и амбивалентную или позднюю ораль­ную, сопряженную с образом обладающей грудью матери как целостным объектом.

Стадия псевдозависимости, представляющая собой переходную фазу, не связанную с биологическим объектом. На данной стадии устанавли­ваются более прочные отношения ребенка с внешним миром, объекты которого не только дифференцируются им, но и вбираются вовнутрь, образуя с помощью воображения собственный внутренний мир, способ­ствующий осуществлению различий в смысле принятия и отвержения тех или иных частей объекта.

Стадия зрелой независимости, отражающая способность ребенка к осу­ществлению полного различения между собой и внешним миром, а также установлению таких объектных отношений, при которых он в состоянии самостоятельно брать и давать объекты как таковые. На этой стадии уста­навливаются целостные взаимоотношения между индивидом и другими людьми, когда биологические объекты (гениталии) оказываются лишь частью человеческих отношений.

Классический психоанализ и психоаналитическая психология объектных отношений

В классическом психоанализе основное внимание акцентировалось на сексуальных влечениях человека. Именно под этим углом зрения рас­сматривалось и инфантильное развитие. В отличие от подобной позиции, размышления М. Балинта, Д. Винникотта и Р. Фейрбейрна сосредоточи­вались на признании и осмыслении существа объектных отношений как первооснове эмоционального развития ребенка.

В частности, для Д. Винникотта постепенное развитие объектных отношений было признаком прогресса в становлении эмоциональной сферы индивида. При этом он выступал против двух крайностей в пони­мании объектных отношений: первая крайность состояла в приписыва­нии объектным отношениям инстинктивной природы; вторая — в пред­ставлении объектных отношений как существующих с самого рождения, когда объект еще не отделен от субъекта.

С его точки зрения, при рассмотрении объектных отношений можно выделить стадию «Я существую», на которой индивид обретает существование прежде, чем начинает что-то делать, и в рамках которой мать адаптируется к потребностям ребенка. На ее основе развивается способность ребенка к объектным отношениям, предполагающая обмен между внутренними

4О2

ПСИХОАНАЛИЗ И ПСИХОЛОГИЯ ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ

моделями и внешней реальностью и свидетельствующая о применении им символов в творческой игре.

З.Фрейд считал, что для понимания нормального и патологическо­го развития человека важно рассмотрение тех событий и переживаний, которые относятся к периоду детства в первые пять или шесть лет жизни ребенка. В пределах этого отрезка времени наиболее важным ему пред­ставлялся период между двумя и четырьмя годами. В противоположность подобной точке зрения представители психологии объектных отношений обращали внимание на более ранние периоды, жизни, в течение которых ребенок считался наиболее уязвимым в психическом отношении. Так, если М. Кляйн придавала большое значение первым шести месяцам жизни младенца, то Д. Фейрбейрн — первым двенадцати месяцам, Д.Винникотт — первым восемнадцати месяцам, а М. Балинт — всем первым годам жизни ребенка.

В рамках классического психоанализа основное внимание уделялось функционированию инстинктивных влечений индивида. С точки зрения представителей психоаналитической психологии объектных отношений важно помнить о том, что существуют не подчиненные влечениям объект­ные отношения, включая независящие от них (влечений) элементы игры.

В классическом психоанализе влечения пациента воспринимались как желания, которые должны быть поняты, а не как обоснованные потреб­ности, на которые необходимо реагировать в плане их удовлетворения. В психоаналитической психологии объектных отношений помимо пони­мания влечений пациента внимание акцентировалось также на возможно­сти их удовлетворения, включая отыгрывание. При этом считалось, что сам аналитик должен определить, когда уместно удовлетворение той или иной потребности пациента, какая его форма может быть дозволена и каким образом должно осуществляться соответствующее удовлетворение.

Если в классическом психоанализе рамки аналитического сеанса огра­ничены символическими действиями со стороны аналитика и техни­ческие отступления от правила абстиненции недопустимы, то с точки зрения представителей психологии объектных отношений в некоторых случаях, особенно при работе с регрессировавшими пациентами, анали­тик может пойти на удовлетворение их некоторых требований для того, чтобы сохранить терапевтические отношения. Другое дело, что в послед­нем случае аналитик, как считал М. Балинт, должен иметь представление о способах, позволяющих избегать развития злокачественных форм рег­рессии и состояний, похожих на злокачественную зависимость.

Предложенная в качестве ответа на потребности пациента особая форма объектных отношений (более примитивных по сравнению с теми, что выявлялись и устанавливались в классическом психоанализе) может быть оправданной технической мерой. Ее оправдание делает возможным

4°3

ПСИХОЛОГИЯ ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ (М. БАЛИНТ и др.)

выход за рамки теории бессознательных влечений, принадлежащей сфере психологии одной персоны (пациента), и вступление в область психоло­гии двух персон (пациента и аналитика). Поэтому, если исходя из теории влечений, характер и глубина регрессии пациента зависят исключитель­но от него самого, то с точки зрения психологии объектных отношений харак­теристики регрессии являются результатом взаимодействия между пациентом и аналитиком.

Психоаналитическая техника включала в себя важную проблему, свя­занную с соотношением между интерпретациями и объектными отноше­ниями. В рамках классического психоанализа предпочтение отдавалось интерпретациям, которые подчас становились если не единственным, то преобладающим средством анализа и терапии. Представители психо­аналитической психологии объектных отношений не считали, что интер­претации могут заменить собой полностью иные средства терапии.

Так, для М. Балинта объектные отношения являлись более важными и надежными средствами терапии в случае лечения регрессивных паци­ентов, особенно тогда, когда анализ достигает области базисного дефек­та. Другое дело — состояние пациента, вышедшего из регрессии, при ана­лизе которого интерпретации аналитика приобретают свою значимость. Однако и в этом случае интерпретации требуют внимательного отноше­ния, поскольку подчас они могут восприниматься пациентом в качестве недопустимого требования, принуждения или соблазнения.

М. Балинт высказывал опасения в связи с тем, что психоаналитик мог прибегать к так называемым окнофилическим интерпретациям, когда, высту­пая в качестве объекта, в котором нуждался пациент, он не только втор­гался, но и вмешивался в жизнь последнего, что приводило к усилению неравенства между субъектом и объектом. По его мнению, «к интерпре­тациям стоит прибегать только в том случае, если аналитик уверен, что пациент нуждается в них, и лишь в такие моменты, когда не дать интер­претацию означало бы предъявить необоснованное требование или ока­зать давление» [25, с. 238].

Для регрессировавших пациентов изощренные и правильные интер­претации могут оказаться непереносимыми в том плане, что будут вос­приниматься в качестве сомнений по поводу обоснованности соответст­вующих жалоб, обид, обвинений. Верные интерпретации могут предстать перед пациентами как несвоевременное вмешательство и обесценива­ние всего того, что их беспокоит. Учитывая данное обстоятельство, ана­литику следует не только избегать преодоления защит пациентов при помощи интерпретаций, но и принимать их жалобы, обиды и обвинения как реальные и обоснованные. Более того, аналитик должен предоставить конкретному пациенту достаточно времени для того, чтобы тот перешел, по мнению

ПСИХОАНАЛИЗ И ПСИХОЛОГИЯ ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ

М. Балинта, от негодования и агрессии к печали и сожалению по поводу исходной травмы, неудачи или какой-либо утраты, являющихся свиде­тельством существования в психике человека соответствующего наруше­ния или изъяна.

В содержательном плане несколько иную позицию в отношении интер­претаций занимал Д.Винникотт. В отличие от М. Балинта, он рассмат­ривал интерпретацию с точки зрения ее полезности или бесполезно­сти в контексте игрового пространства между пациентом и аналитиком. Однако, как и другие представители психологии объектных отношений, включая М. Балинта, он полагал, что роль интерпретаций в аналитиче­ском процессе не столь значительна, как это имело место в рамках клас­сического психоанализа. Более того, он придерживался точки зрения, в соответствии с которой осмысление существа игры способствует пониманию того, как можно проводить глубинную психотерапию, не занимаясь интерпрета­циями. Кроме того, в своей терапевтической деятельности он прибегал подчас к такому приему, когда для разгрузки собственного ума записывал интерпретации, не произнося их вслух. Наградой за сокрытие интерпре­таций становилось то, что позднее пациент сам приходил к соответствую­щим интерпретациям.

Одно из различий между классическим психоанализом и психоанали­тической психологией объектных отношений состояло в разном пони­мании значения феномена отыгрывания. 3. Фрейд считал, что отыгрыва­ние и воспоминание пациента — это два различных способа перенесения прошлого в настоящее. В процессе терапии может происходить отыгры­вание пациента, выступающее в форме навязчивого повторения, подме­няющего собой необходимость воспоминания не только в личном отно­шении к аналитику (перенос), но и в любом другом отношении, а также деятельности, на которой сосредоточен пациент в данный момент жизни. При отыгрывании нечто производится в действии, а не припоминается и не вербализуется. В этом смысле 3. Фрейд рассматривал отыгрывание как нежелательный феномен в процессе аналитической терапии, посколь­ку отыгрывание означает сопротивление аналитическому процессу. Ана­литик должен сделать все необходимое, чтобы вместо отыгрывания паци­ент прибегал к воспоминаниям и вербализации.

Однако, как показали приверженцы объектных отношений, сущест­вуют такие ситуации, когда вербализация невозможна. При работе с паци­ентами, регрессировавшими до очень раннего уровня развития, верба­лизация перестает быть надежным средством коммуникации. В этом слу­чае регрессия может стать общим переживанием пациента и аналитика. Нечто подобное характерно, как считал, например, М. Балинт, для работы в области базисного дефекта, где, с точки зрения аналитической техники,

4°5

ПСИХОЛОГИЯ ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ (М. БАЛИНТ и др.)

следует принять отыгрывание пациента в терапевтической ситуации в каче­стве адекватного способа коммуникации, и нет необходимости в поспешных попытках организации материала посредством привычных интерпре­таций. При этом аналитик не ограничивается позицией сочувствующей пассивности. Напротив, «присутствие аналитика приобретает огромное значение, однако главная задача состоит не в том, что его присутствие всегда должно ощущаться, а в том, чтобы он всегда находился на верной дистанции — эта дистанция не должна быть настолько большой, чтобы пациент чувствовал себя потерянным и брошенным, но она не должна быть и очень маленькой, чтобы не вызвать у пациента чувства стеснения и несвободы, — по сути, дистанция должна соответствовать актуальной потребности пациента» [26, с. 236].

Итак, в отличие от классического психоанализа, где отыгрывание вос­принималось как сопротивление, в психоаналитической психологии объ­ектных отношений отыгрывание рассматривалось в качестве адекватного способа коммуникации. В частности, в понимании М. Балинта аналитик должен проявлять терпение и уважение к отыгрыванию пациента в про­цессе анализа, он должен отказываться от попыток заставлять его перехо­дить от невербальных способов выражения к вербальным, характерным для эдиповой стадии развития.

Для М. Балинта реальная техническая проблема состоит в том, чтобы предложить пациенту нечто такое, что может выступить в образе первич­ного объекта или быть его адекватной заменой. Для достижения состоя­ния гармонии с пациентом первичным объектом может стать аналитик, а его заменой — терапевтическая ситуация. С точки зрения безопасности, более приемлемым вариантом было бы то, если бы такой заменой для пациента стала терапевтическая ситуация. В этом случае снижается риск превраще­ния аналитика в объект привязанности и всемогущества. Словом, задача аналитика состоит в том, чтобы создать ту атмосферу, в которой нуждает­ся пациент и, следовательно, отыгрывание последнего в аналитическом процессе не только нормальное, но подчас необходимое явление.

Одно из расхождений между классическим психоанализом и психо­аналитической психологией объектных отношений состояло в подходе к осмыслению феномена творчества. Так, 3. Фрейд посвятил одну из своих работ анализу творчества известного итальянского художника и ученого, что нашло свое отражение в его работе «Воспоминания Леонардо да Винчи о раннем детстве» (1910), в которой было дано психоаналитическое объяс­нение торможений в его сексуальной жизни и в его художественной дея­тельности, а также была предпринята попытка «постигнуть суть индивида по его реакциям, обнаружить исходные движущие силы его психики, как и их последующие преобразования и состояния» [27, с. 210]. Однако такой

ПСИХОАНАЛИЗ И ПСИХОЛОГИЯ ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ

подход рассматривался некоторыми представителями психологии объ­ектных отношений как неверный. В частности, Д. Винникотт считал, что при подобном подходе оказывается обойденной главная тема, касающаяся творческого импульса как такового, поскольку «продукт творчества нахо­дится между наблюдателем и креативностью автора» [28, с. 126].

Человек или живет творчески и соответственно этой установке орга­низует свою жизнь, или не может творчески подойти к жизни и сомне­вается в ее ценности. Такие различия между людьми напрямую связаны, по мнению Д. Винникотта, с количеством и качеством заботы со стороны социального окружения на ранних этапах жизни ребенка. Поэтому пред­принимаемые аналитиками попытки описать психологию творческого человека с точки зрения изолированного индивида не могут приблизить­ся к проблеме источников творчества, которая должна быть осмыслена с позиции его социального окружения.

В классическом психоанализе мужское и женское начала чаще всего ассоциировались с активностью и пассивностью. Соответствующие фор­мулировки по поводу обнаружения и использования эрогенных зон ораль-ности и анальности выводились из анализа мужского начала в человеке. В психоаналитической психологии объектных отношений имело место иное понимание.

В частности, Д. Винникотт исходил из того, что изучение чисто жен­ского начала приводит к другим результатам. Объектные отношения в терминах женского начала не имеют ничего общего с активностью, и изучение именно женского начала ведет к проблеме существования, бытия, а также формирует единственную основу для открытия человеком самого себя. Переосмысление мужского и женского с позиции объектных отношений ведет к тому, что в клинической деятельности аналитик может выйти на новый уровень понимания важности диссоциации у некоторых пациентов, касающейся их мужского и женского начала и частей их лич­ности, основанных на этих элементах.

Хотелось бы обратить внимание и на следующее. На начальных эта­пах становления и развития классического психоанализа 3. Фрейд не при­знавал врожденный характер агрессивности. Лишь позднее он пришел к мысли о том, что инстинкт разрушения, деструктивность изначально присущи человеку. Подобная идея основателя психоанализа была под­держана М. Кляйн, стоящей у истоков возникновения психологии объект­ных отношений. Однако в противоположность данной позиции ведущие представители психоаналитической психологии объектных отношений придерживались иного умонастроения. Так, осмысление Д. Винникоттом перехода от объектных отношений к использованию объекта способство­вало становлению нового подхода к проблеме агрессии.

4°7

ПСИХОЛОГИЯ ОБЪЕКТНЫХ ОТНОШЕНИЙ (М. БАЛИНТ и др.)

Если в классическом психоанализе деструктивная деятельность соот­носилась с разрушением и уничтожением объекта, то в представлении Д. Винникотта подобная деятельность порождает объект как качественно новую реальность. С его точки зрения в разрушении объекта нет никакого гнева. Напротив, его разрушение становится бессознательным фоном для любви к реальному объекту, выживание которого приносит своеобразную радость. И если в фантазии объект всегда подвергается разрушению, то это делает реаль­ность выжившего объекта более насыщенной, в результате чего он может быть использован. В конечном счете Д. Винникотт признавал позитивную ценность деструктивности субъекта и считал, что «деструктивность и выжи­вание объекта вопреки разрушению выносят объект за пределы того круга предметов, которые связаны с функционированием проективных механизмов субъекта» [29, с. 170].

В терапевтической деятельности подобное понимание в рамках пси­хологии объектных отношений сопровождалось признанием того, что выживание аналитика вопреки деструктивности пациента позволяет последне­му использовать аналитика, а позднее строить новые отношения с ним на основе перекрестных идентификаций. Речь идет о том, что в своем воображении пациент может встать на место аналитика, а аналитику полезно приме­рить на себя позицию пациента, оставаясь при этом самим собой. Тем самым в аналитическом процессе достигается более адекватное пони­мание аналитиком тех состояний и переживаний, в которых находится и которые испытывает пациент, что может способствовать эффективно­сти терапии или во всяком случае создает благоприятные предпосылки для становления его Самости.

ГЛАВА 14

СТРУКТУРНЫЙ ПСИХОАНАЛИЗ Ж. ЛАКАНА

Дата добавления: 2015-06-04