Предикат переменные примеры 1 страница

Семантической валентностью,или партиципантом,лек­семы L называется любая (несвязанная) переменная X, вхо­дящая в толкование (описание значения) L. Всякая лексема, имеющая один или несколько партиципантов, называется предикатным словом,или предикатом.

Например, партиципанты глагола догонять в (Г) — пе­ременные X (кто догоняет) и Y (кого догоняет); партиципан-тами прилагательного полный являются X (кто/что полный) и Y (чем полный); партиципантами слова обидно (в роли сказуемого) являются X (кому обидно) и Y (что обидно); партиципантами существительного ответ являются X (чей ответ), Y (кому ответ), Z (содержание ответа) и W (стимул, т. е. содержание вопроса). «Слово имеет столько валентно­стей, сколько участников ситуации необходимо упомянуть,

чтобы истолковать его исчерпывающим и неизбыточным об­разом» [Богуславский 1996: 23].

Необходимость партиципантов при описании значения может быть показана более детально на следующем примере. Возьмем глагол прода­вать; его значение можно грубо очертить следущим образом: (4) X прода­ет Z Y-y за W = ‘X, имея Z, каузирует (т. е. целенаправленными действи­ями побуждает) Y-a иметь Z; X взамен получает от Y-a W (деньги или, ре­же, другой обменный эквивалент)'. Попытаемся устранить из толкования (4) упоминание об X-е. В таком случае получившийся смысловой «обры­вок» если и будет соответствовать какому-то глаголу, то приобретать (Y приобретает), но никак не продавать. Если устранить Y, то от толкования останутся два фрагмента: ‘X лишается Z’ и ‘X приобретает W. При устра­нении Z сохранится лишь то, что ‘X получает от Y-a W. Во всех трех слу­чаях исходное значение слова будет разрушено. Наконец, что случится, если устранить из толкования переменную W и соответствующий ей фраг­мент значения? Возникнет нечто близкое к значению глагола давать, но не продавать.

В толкование ситуации, обозначаемой предикатом, мо­жет входить разное число партиципантов: один (спать: кто; шевелиться: кто или что; красивый: кто или что), два (звать: кто, кого; зависеть: кто или что, от кого или от чего; гордый: кто, кем или чем), три (давать: кто, что, кому; намекать: кто, кому, на что; длиннее: что, чего, насколько), четыре (пе­реселять: кто, кого, куда, откуда; проигрывать: кто, кому, сколько, в какую игру) и пять (арендовать: кто, что, у кого, за сколько, на какой срок; переводить: кто, что, кому, с ка­кого языка, на какой язык).

Ю.Д. Апресян иллюстрирует связь партиципантов с ситуацией на следующем примере: «Л арендует С значит, в первом приближении, что за какое-то вознаграждение D лицо А приобретает у другого лица В право на эксплуатацию недвижимой собственности С в течение времени Т. Следо­вательно, существенными для ситуации аренды являются следующие «участники», или семантические актанты: субъект аренды (тот, кто арен­дует), первый объект аренды (то, что арендуют), контрагент (тот, у кого арендуют), второй объект (то, за что арендуют — плата) и срок (то, на сколько арендуют). Эти актанты достаточны и необходимы, т. е. полно­стью определяют именно ситуацию аренды; любые изменения в их соста­ве или числе привели бы к ее трансформации в какую-то другую ситуа­цию. Например, устранение представления о сроке, при сохранении всех других элементов, трансформирует аренду в родственные, но не тождест­венные ей ситуации купли-продажи; устранение представления о первом объекте дает, с необходимыми изменениями, ситуацию займа; если ис­ключены срок и второй объект, то получается ситуация передачи и т. п.

... Валентности, которые присоединяют к глаголу арендовать названия пя­ти перечисленных актантов, и будут семантическими для этого слова: они вытекают непосредственно из его лексического значения.

Ничто в ситуации аренды не требует указания того, по какой при­чине, где, когда, с какой целью она осуществилась, хотя в принципе сло­воформы с причинным, местным, временным и целевым значениями... вполне присоединимы: арендовать из-за безземелья охотничьи угодья, арен­довать прошлым летом под Москвой садовый участок, арендовать клуб для проведения собрания» [Апресян 1974: 120]. См. также аналогичный разбор четырехвалентной структуры значения слов наказывать, наказание в [Мельчук 1974а: 134].

Те языковые выражения, которыми заполняются ва­лентности L в предложении, в которое L входит, называют­ся семантическими актантами L. Изобразим отношения меж­ду партиципантами и семантическими актантами в (1—4) на схемах (Р'-4»):

(1») X и У перемещаются в одном направлении

\

X находится впереди Y-a

расстояние X и Y уменьшается
между

собака

Волка догоняет
(2») X не имеет

Z-a;

Y имеет Z; X испытывает отрицательную эмоцию, вызываемую

желанием.чтобы Y не имел Z-a,
а X имел Z

I I I

Приятели завидуют его успеху

(3»)растянутые в стороны губы Х-а,

I

девочки

что обычно является выражением того, что X-у приятно или смешно

улыбка

В роли семантических актантов могут выступать преди­катные слова. Например, партиципантами глагола хотеть являются переменные X и Р¹, причем Р соответствует неко­торому предикату (например, видеть), который сам облада­ет партиципантами Y и Z: X хочет, чтобы Y увидел Z. Рас­смотрим несколько примеров лексем с предикатными ва­лентностями:

удивлять Р удивляет X то, что он недоволен, удивляет

меня

мочь X может Р он может зайти завтра
разрешать X разрешает Y-y P власти разрешили оппозиции

провести митинг бояться X боится, что Р я боюсь, что мы не успеем

Другие примеры лексем с предикатными партиципан­тами: нужно (нужно Р или X-у нужно Р), незачем (X-у неза­чем Р)\ уверенность (уверенность, что Р), повод ((есть) повод Р); поскольку (поскольку Р, Q, — где Р и Q - два разных пре­диката), слишком (слишком Р, чтобы Q), а также некоторые идиоматические сочетания вроде: нет сил (у Х-а нет сил Р); руки чешутся (у меня руки чешутся Р); брать в голову (X взял себе в голову, что Р); нож острый (X-у (как) нож острый, что Р) и др.

Несравненно реже предикатными валентностями обладают свобод­ные сочетания слов, ни одно из которых по отдельности предикатной ва­лентностью не обладает: (5) Меня включили в комиссию заниматься разбо­ром этого дела; (6) У него хватило ума (деликатности) не касаться этого вопроса. В (5) ни глагол включить, ни существительное комиссия по от­дельности не обладают предикатной валентностью, которой мог бы соот­ветствовать инфинитивный оборот без союза чтобы: *Меня включили зани­маться этой проблемой', * Комиссия разбираться в причинах, аварии присту­пила к работе и т. п. Однако сочетание включать в комиссию в целом нуж­ной валентностью обладает. Аналогично и в (6) ни существительное ум, ни глагол хватать по отдельности не обладают валентностью, которая могла бы быть заполнена инфинитивом без союза.

Будем говорить в таких случаях, что партиципанты, на­пример, X, Y, Z, соответствуют семантическим актантам, на­пример, приятели, его и успеху в (2»)-

¹ Переменные, соответствующие предикатным словам, обычно обозначаются в толкованиях буквами Р и Q.

(7)

пишет хорошо очень красивый разговаривают в

1.2. Синтаксические валентности и модель управления

Понятие синтаксической валентности уже было введе­но в главе I 4.4, и здесь достаточно напомнить его определе­ние. Селективный признак, который указывает, что лексема L может иметь в качестве вершины или в качестве зависи­мого слово W (или составляющую фразовой категории С), называется синтаксической валентностью L. Синтаксическая валентность на зависимое называется активной, или внутрен­ней, а синтаксическая валентность на вершину называется пассивной, или внешней.

Например, слово лучше (наречие в сравнительной сте­пени) обладает пассивной валентностью на глагол (работа­ет лучше) и активной валентностью на эталон сравнения, который может быть выражен ИГ в род. п. (лучше меня), ли­бо сравнительным оборотом (лучше, чем я). Глагол уходит в личной форме обладает пассивной валентностью на подчи­нительный союз (что уходит, хотя уходит) и активной — на подлежащее в им. п. (Иван уходит). Прилагательное краси­вый обладает пассивной валентностью на существительное (красивый конверт) и активной валентностью на наречие (очень красивый),

Симметрия активных и пассивных валентностей, кото­рую можно усмотреть в их определении, является мнимой в том смысле, что затушевывает принципиальное различие между ними. Пассивные синтаксические валентности, как можно было видеть на материале главы I, задаются главным образом частью речи, к которой принадлежит слово, ср. убил, убийство и убитый. Активные синтаксические валент­ности или по крайней мере те из них, которые представля­ют наибольший интерес, обусловлены лексическим значением слова, ср. различные дополнения, которые могут или не могут присоединять глаголы умер и убил, повре­дил и навредил.

Единицы, заполняющие активные и пассивные синта­ксические валентности лексемы, могут либо соответство­вать, либо не соответствовать ее партиципантам. Несложно найти примеры на все 4 логически возможных случая тако­го соответствия или несоответствия (7); слова, заполняющие валентности, подчеркнуты:

Иван уходит разговаривают в что уходит

лучше меня Иван уходит вид на

пишет хорошо красивый конверт источник шума

Про некоторые лексемы известно, что они всегда вы­ступают в роли вершин, или всегда выступают в роли зави­симых, или - в терминах составляющих - всегда доминиру-ются определенными фразовыми категориями. Например, глаголы и предлоги нормально являются вершинами; все предлоги, кроме того, еще и обязательно являются зависи­мыми (по крайней мере в полных предложениях). Всякий артикль является составляющей некоторой ИГ (и всякое су­ществительное тоже) и т. д. Синтаксические валентности, присущие частям речи, называются категориальными.

Есть и такие синтаксические валентности, которыми обладают не все слова некоторой части речи, а только неко­торые из них (например, только переходные глаголы требу­ют прямого дополнения; не все предлоги требуют ИГ в предл. п. и т. п.). Такие валентности называются внутричас-тиречными, или субкатегориальными.

Наиболее важные субкатегориальные валентности, при­сущие некоторой лексеме, должны быть отражены в словаре в виде ее «синтаксического паспорта» — модели управления. Под «наиболее важными» субкатегориальными валентностя­ми лексемы имеются в виду те, которые указывают на нали­чие и способ выражения ее семантических актантов.

Здесь естественно задать вопрос, какое отношение имеют семантические актанты к синтаксическим валентно­стям. Важнейшая особенность человеческого языка заклю­чается в том, что семантическая и синтаксическая сочетае­мость слов в большой степени согласованы. Это значит, что если у лексемы есть партиципант X, то с очень высокой вероятностью у нее будет и синтаксическая валентность X’, заполняемая семантическим актантом, соответствующим X.

Способ представления синтаксической информации о слове с помощью модели управления, разработанный И.А. Мельчуком [1974а: 134-140] и Ю.Д. Апресяном [1974: 133— 156], будет здесь изложен в упрощенном варианте. Рас­смотрим в первом приближении модель управления лексемы показывать. Толкование одного из ее значений включает три партиципанта — X (кто показывает), Y (на что показывает) и Z (кому показывает): X показывает YZ-y. В словаре должна содержаться информация о том, какими грамматическими средствами (например, падежами и предлогами) выражают­ся различия между этими переменными. Должно быть ука­зано, что в активном залоге при глаголе показывать X выра­жается им. п., Y - вин. п., a Z — дат. п. (8). Такая информа­ция — часть грамматического описания лексемы показывать:

(8)

X	Y	Z
им. п.	вин. п.	дат. п.

Таким образом, модель управления можно представить в виде таблицы типа (8), которая имеет столько столбцов, сколько у слова партиципантов. В ее верхней строке сооб­щается, какому партиципанту, т. е. какой переменной тол­кования данного слова, соответствует данный столбец. Во второй строке модели управления указывается, какими фор­мальными средствами (предлог, падеж и т. п.) выражается этот партиципант. Приведем еще два примера — модели уп­равления глагола обижаться (9) и существительного сообще­ние (10):

(9) X обижается на Y-a за Z\ X обижается, что Р:

X	Y	Z
им. п.	на + вин. п.	1) за + вин. п. 2) что + придат. предложение

(10) сообщение Х-а про Y-a, что Р

X	Y	Р
род. п.	про + вин. п.	что + придат. предложение

В модели управления должно учитываться совпадение либо несовпадение партиципантов у разных предикатов. Например, глагол намереваться требует, чтобы совпадали первые партиципанты его самого и того предиката, кото­рый заполняет его предикатную валентность, так как в вы­ражении X намеревается Р Р — обязательно действие само­го Х-а.

Одно слово может иметь несколько моделей управле­ния. Они либо соответствуют его разным значениям, напри­мер, (11) а. сложить три и пять; б. сложить костер из дров; в. сложить белье в шкаф [Падучева 1998: 87], либо свободно варьируют при одном и том же значении, например, (12) Он колотил себя кулаком по груди || в грудь [Мельчук 1974а: 137].

Если у лексемы обнаруживается более одной модели управления, причем в разных моделях партиципанты соответствуют разным членам предложения, например, Он намазал масло на хлеб и Он намазал хлеб мас­лом, говорят, что модели различаются друг от друга диатезой (о диатезах подробнее см. в главе VIII).

ЗАДАНИЕ 1. Постройте модели управления для следующих преди­катов:

гордиться

гордый

ехать

заместитель

превращать

раньше

спасение

угрожать

чудиться

Модель управления не обязана включать, кроме субка­тегориальных, еще и категориальные признаки лексем. На­пример, лексема показывать, будучи глаголом, способна быть зависимым подчинительного союза (чтобы показы­вать). Однако, поскольку это общее свойство всех глаголов, в модели управления оно не отражается. Таким образом, в модели управления имеет смысл отражать не все синтакси­ческие валентности слова, а только их часть; при этом обя­зательно должны быть отражены те валентности, которые являются активными, субкатегориальными и соответствуют семантическим актантам.

Отражать категориальные признаки в моделях управле­ния неинтересно: если слово является глаголом, то отсюда

следует, что у него есть активная валентность на обстоятель­ство; если слово является прилагательным, то это значит, что у него есть активная валентность на наречие и т. д. Суб­категориальные признаки, наоборот, важны для характери­стики именно данной лексемы, а не части речи в целом: они указывают, например, присоединяет ли данный глагол пря­мое дополнение (т. е. является ли он переходным), присое­диняет ли косвенное дополнение и если да, то какое и т. п.

Модели управления отражают важную особенность семантической структуры предикатных слов: если две лексемы L] и \^ близки или совпа­дают по значению, то отсюда еще не следует, что любому партиципанту l! будет соответствовать какой-то партиципант 1^. Например, предложе­ния Я работаю в поле и Я обрабатываю поле близки по смыслу, но поле является семантическим актантом только при глаголе обрабатывать, а не при глаголе работать.

Единица, которая заполняет в предложении, содержа­щем лексему L, активную синтаксическую валентность L и при этом соответствует некоторой семантической валентно­сти (партиципанту) L, называется синтаксическим актантом (в дальнейшем — просто актантом) L; единица, которая за­полняет активную синтаксическую валентность L, не соот-ветстствующую никакой семантической валентности L, на­зывается сирконстантом L.

Представим соотношение активных синтаксических валентностей и актантов на примере глагола продавать:

(13)

Активные X продает Y-y Z за W

синтаксические I III

валентности у Т Т Т

(Синтаксические) Студент продает приятелю словарь за 300

актанты рублей

В предложении (14) Удовлетворенный Остап, хлопая шнурками по ковру, медленно пошел назад (Ильф и Петров, «Двенадцать стульев») ИГ Удовлетворенный Остап и об­стоятельство, выраженное наречием назад — актанты глаго­ла пошел, а обстоятельства хлопая шнурками по ковру и мед­ленно — его сирконстанты, так как пошел, как и всякий гла­гол, обладает синтаксической валентностью на обстоятель­ства (которые могут быть выражены наречиями, деепричаст­ными оборотами, придаточными предложениями...), однако

эта синтаксическая валентность не соответствует никакой семантической валентности глагола пошел.

Далеко не всегда актанты находятся во взаимно-одно­значном соответствии с партиципантами. Например, глагол промахнуться [Мельчук 1974а: 134] обычно употребляется без дополнений: *Он промахнулся в окно бутылкой, *Он про­махнулся по зайцу пулей, * Он промахнулся кулаком мне в лицо. Однако глагол промахнуться обладает тремя или даже че­тырьмя партиципантами: промахнуться означает приблизи­тельно 'А каузирует В (возможно, посредством D) двигаться к С, имея целью каузировать контакт В и С, однако траек­тория В проходит мимо С'. Партиципанты В, С и D обычно не выражаются. В дальнейшем такие партиципанты мы бу­дем называть нереализуемыми валентностями.

Некоторые семантические актанты не соответствуют никакой синтаксической валентности из-за того, что не яв­ляются ни вершинами, ни зависимыми своих предикатных лексем. Например, в предложении (15) а. Я изловчился и схватил пса за ошейник сочиненное предложение схватил пса за ошейник является семантическим предикатным актантом, но не синтаксическим актантом глагола изловчился', ср. мало приемлемую конструкцию с инфинитивным оборотом б.?? Я изловчился схватить пса за ошейник [Богуславский 1996: 28-29]. В предложении (16) Сначала думай, а потом го­вори! второе из сочиненных предложений является семанти­ческим, но не синтаксическим актантом глагола думать, по­тому что значение (16) совсем не буквальное. Оно прибли­зительно таково: 'Думай о том, что говоришь!' или 'Думай, стоит тебе говорить или нет!'. В предложении (17) Дома я не удержался бы и заточил бы вас в свинцовую башню (Е. Шварц, «Обыкновенное чудо») заточил бы вас в свинцовую башню — семантический, но не синтаксический актант глагола удер­жался ('не удержался бы от того, чтобы заточить').

Еще один характерный пример несовпадения семанти­ческих и синтаксических зависимостей — предложения с так называемым «смещенным» отрицанием:

(18) а. Я их всех не видел (в значении: 'Я их не всех ви­дел');

б. франц. Tout се qui brille n’estpas or ‘He все то зо­лото, что блестит', букв. «Все, что блестит, не есть золото»; в. англ. / donb often see him 'Я не часто его вижу'.

Отрицательные частицы во всех трех примерах высту­пают как зависимые глагола, однако их семантическими ак­тантами являются не глаголы, а другие слова - со значени­ем 'все' в (18аб), со значением 'часто' в (18в) [Богуславский 1996: 35].

Встречаются и такие синтаксические валентности, ко­торые не соответствуют никакому партиципанту. Они могут заполняться особыми языковыми единицами, имеющими форму (означающее), но не имеющими значения. Таковы, например, «пустышки»(сштгпу)-подлежащие // и безударное there в английском языке, И во французском, es в немецком языке в конструкциях типа англ. It is raining, франц. // pleut, нем. Es regnet 'Идет дождь' или (19) англ. There is some paper in the box 'В коробке есть немного бумаги'. Глаголы типа англ, rain 'идти (о дожде)', 'дождить' вообще не имеют ни­какого партиципанта, так как глагол исчерпывающим обра­зом обозначает ситуацию, а в предложении (19) партиципан-тов два, но ни один из них не выражается словом there.

2. Ограничение числа партиципантов

Чтобы уточнить понятие партиципанта, рассмотрим следующие примеры:

(20) Достоевский умер в Петербурге в 1881 г.

(21) День и ночь сменяются из-за вращения Земли.

(22) Поезд шел медленно.

(23) Автомобиль водят, крутя руль и нажимая на педали.

(24) Он был тогда студентом и изучал физику.

(25) Несколько экземпляров в тираже оказались брако­ванными.

(26) Граф Монте-Кристо отомстил своему врагу. Несча­стья, которые он навлек на Вильфора, довели того до сумасшествия.

В соответствии с признаком неустранимости из ситуа­ции, на котором основывалось определение партиципантов, все подчеркнутые фрагменты предложений (20— 26) оказы­ваются семантическими актантами лексем умирать, сме­няться, идти, водить, студент, тираж:, мстить. В самом де­ле, умереть можно только где-то и когда-то (20); это собы­тие локализовано в пространстве и времени и без этих при-

знаков непредставимо. Всякая смена одного явления другим предполагает действующую причину (21). Идти можно толь­ко с какой-то скоростью (22). Водить автомобиль или само­лет, не приводя в движение руль, штурвал, педали и т. п., невозможно (23), так же как и быть студентом, не имея оп­ределенной специальности обучения (24). В английском языке, в отличие от русского, у слова student есть даже соот­ветствующий актант (student of physics 'студент-физик'). Ти­раж книги состоит из отдельных экземпляров, что непре­менно должно быть отражено в его толковании (25). Нако­нец, мстить невозможно, не совершая определенных дейст­вий, которые в (26) выражены отдельным предложением.

Ясно, что понятие партиципанта должно быть каким-то образом сужено. Если этого не будет сделано, то придется, например, одинаково считать семантическими актантами вы­ражения места при глаголах (27) умирать, разговаривать, цве­сти, с одной стороны, и при глаголах (28) приходить, ле­жать, отправлять, с другой стороны, хотя интуиция нам подсказывает, что в толковании (28) признак места играет некую важную роль, которую он не играет в толковании (27).

Партиципантом, очевидно, следует считать не всякого необходимого участника, компонент или признак той ситу­ации, которая обозначается предикатной лексемой, но лишь те из них, которые имеют в каком-то смысле более важное значение. Можно указать по меньшей мере на два способа отграничения «важных», т. е. партиципантных, параметров обозначаемой ситуации от «неважных».

Первый способ основан на коммуникативном ве­се партиципанта: важным является тот параметр ситуации, значение которого должно быть в норме известно говоряще­му, если он употребляет предикатную лексему. Чешский лингвист Я. Паневова, развивая некоторые идеи П. Сгалла, предложила выделять облигаторные семантические валент­ности — те, информацию о заполнении которых говорящий не может не иметь. Только такие валентности, значения ко­торых обязательно известны говорящему, могут считаться полноценными партиципантами.

Для определения облигаторных валентностей Паневова предложи­ла т. наз. «тест диалога» [Panevovd 1974—1975; 1994].

Возьмем глагол приходить, у которого предположительно можно выделить четыре необходимых валентности: X приходит из А в В в момент времени Т. Допустим, разговаривают два собеседника — А и Б.

(29) А Мои друзья только что пришли из гостиницы. Б: Куда? А: #Не знаю.

Ответ А представляется неуместным: в нормальной ситуации нель­зя сообщать, что X пришел, не зная значения переменной В, т. е. куда он пришел. Такие грамматически правильные, но неуместные в данной си­туации предложения принято обозначать знаком # («решеткой»). Проверим таким же образом остальные три переменные:

(30) А: Только что пришли ко мне из гостиницы. Б: Кто! А: #Яе знаю.

(31) А: Мои друзья только что пришли ко мне. Б: Откуда*! А: Не знаю.

(32) А: Мои друзья пришли ко мне. Б: Когда! А: Не знаю.

Ответ Не знаю, естественный в контекстах (31-32), звучит в (30) хо­тя и не так странно, как и в (29), но все же не совсем обычно. В резуль­тате критерий Паневовой выявляет X и В в качестве облигаторных валент­ностей глагола приходить, а А и Т определяет как необлигаторные валент­ности, поскольку говорящий, употребляя глагол, может не знать их зна­чений. Паневова считает, что «обнаружение хотя бы одной ситуации, в которой ответ Я не знаю на вопрос о гипотетическом семантически обли-гаторном партиципанте правомерен, достаточно для того, чтобы опро­вергнуть гипотезу его облигаторности» [Паневова 1978: 62].

См. также следующие примеры:

(33) а. А: Они мне помогли. Б: В чем! А: #Не знаю;

б. А: Они мне помогли. Б: С какой целью! А: Не знаю.

(34) а. А: Ответьте им. Б.: На что! А: #Не знаю', б. А: Ответьте им. Б.: Что! А: Не знаю.

Из (346) видно, что содержание ответа не является облигаторной валентностью глагола ответить, несмотря на то, что соответствующее вы­ражение присоединяется типично актантным союзом что (ответил, что не придет).

Недостаток «теста диалога» заключается в том, что знание или не­знание говорящим каких-то фрагментов ситуации, о которой он говорит, определяется множеством трудно учитываемых и притом не только линг­вистических факторов. Я. Паневова сама указывает, что в некоторых си­туациях тест дает неудовлетворительный результат. Например, если гово­рящий знает о ситуации с чужих слов (Говорят, что его друзья пришли или Он сказал, что его друзья пришли), то любой партиципант ее может быть ему неизвестен и ответ Не знаю, например, в (30) оказывается уместным. Тест неприменим к «абсолютивным» конструкциям²: Моя дочка хорошо

танцует, Не беспокой его, он читает. Наконец, если один из партиципан-тов — 1-го лица, критерий по очевидной причине может дать другой ре­зультат (А: Я пришел. Б: Откуда! А. #ffe знаю; А: Мой помощник пришел. Б: В чем он тебе помогает! А: #Яе знаю и т.п.).

Несмотря на то, что процедура анализа, предложенная Я. Паневовой, далеко не всегда приводит к убедительным результатам, мы сохраним понятие облигаторной валентно­сти, так как оно «позволяет отразить компоненты ситуации, знание которых коммуникантами необходимо для коррект­ного употребления и понимания данной языковой единицы» [Шмелев 1998: 168]. Например, в семантической структуре глагола быть локативный участник ситуации ('в месте X’) более важен, чем такой же участник в семантической струк­туре глагола играть. «Иными словами, в значение быть как бы «встроена» информация о том, что данный глагол «при­зван» описывать место ситуации (подобно глаголам происхо­дить, находиться и т. п.), тогда как глагол играть «призван» сообщать в первую очередь о том, кто и во что играет, лока­тивный же участник имеет малый коммуникативный «вес» в структуре этого глагола... Таким образом, скорее следует го­ворить не о семантической обязательности/необязательно­сти, а о коммуникативной существенности/несущественно­сти актантов и сирконстантов соответственно, закрепленной в семантике предиката» [Филипенко 1998: 135—136].

Второй способ выделения «истинных» партиципантов основывается на предположении, что партиципанты, в отли­чие от не-партиципантов, имеют значение для грамматики. Ясно, что, например, «партиципант» в (26) не вступает ни в какое грамматическое отношение со своим «предикатом», а в примерах (24—25) такое отношение хотя и имеет место, но является опосредованным.

Дата добавления: 2015-07-02