Экспериенцер стимул 3 страница

Является ли время еще одной синтаксической катего­рией предложения? Время и наклонение в большом числе языков не представляют собой полностью независимых ка­тегорий, т. е. значения их признаков не «перемножаются» свободно. Наоборот, нередко показатели косвенных накло­нений дополнительно распределены с показателями време­ни и тем самым формально образуют с ними одну морфоло­гическую категорию, «чему, кстати, вполне можно предло­жить логическое объяснение: ирреальное событие, обознача­емое формами косвенных наклонений, не может относиться к реальному времени» [Плунгян 2000: 114]; см. также [Лай-онз 1978 (1972): 327 и ел.]. Например, в русском языке вре­мена различаются только в немаркированном наклонении (индикативе): уходит, ушел, уйдет; в императиве (уйди) и конъюнктиве (ушел бы) различий по времени не наблюдает­ся (о взаимодействии времени и императива см. [Храков-ский 1990: 22—24]). Время так же, как и модальность, часто выражается неморфологически, т. е. вне глагольной слово­формы, причем такие неморфологические способы нередко образуют единый формальный класс, например, класс вспо­могательных и модальных глаголов в английском языке. К этому синтаксически единому классу относятся слова, обо­значающие время и/или модальность (например, will, shall, would, can, could, may, must и др.).

Как пишет Н.Ю. Шведова, в русском языке «значения времени и реальности/ирреальности слиты воедино; комп­лекс этих значений называется объективно-модальными значениями или объективной модальностью... Значения времени и наклонения, на синтаксическом уровне представленные противопоставлением «временная опреде­ленность — временная неопределенность», принадлежат к числу центральных значений синтаксиса: они организуют предложение как грамматическую (синтаксическую) едини­цу... Предложению принадлежат синтаксические значения настоящего, прошедшего и будущего времени (временная определенность), а также значения временной неопределен­ности: грамматически отнесенной в неопределенный вре­менной план возможности, желательности, побудительности и долженствования» [Шведова (ред.) 1980: 86].

Несмотря на то что категория времени выражена так­же в причастных оборотах (в некоторых языках и в деепри­частных или инфинитивных оборотах), причастные обороты не обладают предикативностью, - может быть, потому что при этом время выражается отдельно от наклонения.

На роль грамматической категории предложения могут претендовать также категории лица, числа и рода подлежа­щего, по которым происходит согласование с глаголом. По­скольку каждая такая согласовательная категория принима­ет в предложении по одному-единственному значению, она также входит в группу категорий предикативности. Поэтому предикативные формы глагола традиционно называются личными (хотя в русском языке эти формы точнее было бы называть «лично-числовыми» или «число-родовыми»). По той же причине в английской грамматической традиции предикативные формы называются tensed («охарактеризо­ванными по времени»). Поскольку в разных языках носите­лями сказуемости могут быть разные категории, в общей лингвистике их предпочитают называть финитными.

В языках «среднеевропейского стандарта» согласование глагола с дополнением — редкое явление, однако оно все же наблюдается. Например во французском языке в том случае, когда дополнение предшествует глаголу в сложной форме, глагол согласуется с ним по роду и числу: l-es mesure-s qu ‘on a pris-e-s ‘(APT-MH) меры(Ж-МН) которые (ВСП) были-приняты(-Ж-МН)'. Во многих языках, например кавказских, чукотско-камчатских, австралийских, америндских и мн. др., согласование глагола с дополнением (нередко более чем с од­ним) весьма развито. Таким образом, те категории, по кото­рым происходит согласование с дополнениями, являются в этих языках финитными, т. е. категориями предложения.

Кроме рассмотренных, предлагалось выделять и другие категории предложения, например, утвердительность/ отри­цательность, коммуникативная установка (повествование, вопрос, побуждение), конвертируемость (активный либо пассивный залог), активность/демиактивность, т. е. соотно­шение личных и безличных форм (Он думал — Ему думалось} [Ломтев 1972]; эмотивность (восклицание), информатив­ность (актуальное членение, о котором см. в гл. IX), катего­рии речевой ситуативное™, например особые формы вежли­вости [Гак 1986: 59]. Некоторые из них, такие как вопроси-тельность, могут быть включены в категорию модальности

при достаточно широком ее понимании, другие можно рас­сматривать в качестве отдельных синтаксических категорий предложения.

«Формирующие предикативность значения синтакси­ческих времен и наклонений имеют свое формальное выра­жение и выявляются в системе противопоставлений — форм предложения, образующих его грамматиче­скую парадигму» [Шведова (ред.) 1980: 86]. Парадигмой называется таблица, строки которой отличаются только зна­чениями некоторой грамматической категории. Синтаксиче­ская парадигма принципиально не отличается от более при­вычной нам морфологической, т. е. таблицы форм словоиз­менения, только вместо морфологических единиц (слов) она включает синтаксические (предложения). Приведем некото­рые примеры парадигм русских простых предложений:

(8)

Наст. вр. индикатив Он работает

Прош. вр. индикатив Он работал

Буд. вр. индикатив Он будет работать

Конъюнктив (сослаг. накл.) Он бы работал

Оптатив (желат. накл.) Работал бы он! Если бы он

(9) Наст. вр. индикатив Прош. вр. индикатив Буд. вр. индикатив Конъюнктив Оптатив

работал! Императив (побудит, накл.) Пусть он работает!

Императив (Ю) Наст. вр. индикатив Прош. вр. индикатив Буд. вр. индикатив Конъюнктив Оптатив Императив

Писем не приходит Писем не приходило Писем не будет приходить Писем бы не приходило Не приходило бы писем! Если бы не приходило пи­сем! Пусть не приходит писем!

Иван — врач Иван был врачом Иван будет врачом Иван был бы врачом Был бы Иван врачом! Если бы Иван был врачом! Пусть Иван будет врачом!

В придаточных предложениях наблюдается также конди-ционал (условное наклонение): Работал бы он,..., Если бы он работал,...; Не приходило бы писем,...; Будь Иван врачом,...; Если бы Иван был врачом,....

Общая часть предложений, входящих в одну парадиг­му, называется пропозициональным содержанием предложе­ния, или диктумом, а различия между элементами парадиг­мы образуют модус. Термины «диктум» и «модус» восходят к Ш. Балли [Балли 1955 (1950)]; диктум является описанием некоторой ситуации, а модус - способом ее представления говорящим, который включает оценку ситуации и отноше­ния ее к действительности.

ЗАДАНИЕ 1. Постройте парадигмы для следующих русских пред­ложений. Обратите внимание на те случаи, когда парадигма включает меньше элементов, чем в (8—10), и попытайтесь объяснить, почему.

Курить воспрещается. Все разворовано. Визитеров двое. Нет вопросов. Ничего интересного. Нам туда не дойти. Скулы сводит. Не о чем разговаривать.

В морфологической словоизменительной парадигме можно выделить неизменяемую абстрактную часть — инфор­мацию о том типе основ, который характеризуется данной парадигмой. Например, в русском языке основы завод-, ар­тист-, навес-, обстрел- попадают в один и тот же тип скло­нения «м 1а» по А.А. Зализняку, т. е. 1-ый субстантивный, муж. р., неодушевленные, с неизменяемым ударением на ос­нове, а основы гля-ну-, дви-ну, хлы-ну- — в один и тот же тип спряжения «ев нп За», т. е. совершенный вид, непереход­ный, суффикс -ну- после гласной, постоянное ударение на основе [Зализняк 1977]. Внутри каждого из таких типов на­блюдается полное совпадение грамматических признаков. Аналогично этому и в каждой синтаксической парадигме простого предложения содержится неизменяемая абстракт­ная часть: множество грамматических характеристик, не за­висящих от лексического заполнения и от различия в значе­ниях, которые принимают предикативные категории. Такая неизменяемая часть парадигмы называется структурной схе-

мой. «Так, например, в основе предложений Ребенок веселит­ся; Поезд идет; Мальчик читает; Завод работает лежит от­влеченный образец (структурная схема) «им. п. существи­тельного — спрягаемая форма глагола», во взаимной связи друг с другом выражающие отнесенные ко времени отноше­ния процессуального признака (действия или состояния) и его носителя». Предикативную основу предложений Работы прибавляется; Денег не остается; Воды убывает; Времени хва­тает образует соединение «род. п. существительного — гла­гол в форме 3 л. ед. ч., во взаимной связи друг с другом вы­ражающие отношения процессуального состояния и его но­сителя». Предикативной основой предложений Зима; Стон; Ссора является форма им. п. существительного, в качестве синтаксической единицы обозначающее то, что наличествует и само это наличие, существование» [Шведова (ред. 1980: 85]. Множество простых предложений в некотором языке можно описать, перечислив их структурные схемы. Боль­шинство описательных грамматик языков мира следует по этому естественному пути. Представление языковых фактов через перечисление их типов называется классифицирующим, или таксономическим, описанием.

3. Парадигма предложения: выражение вопроса

Обратимся к еще одной универсальной категории, ко­торая связывает предложение с обстоятельствами речевого акта, — категории вопросительности. Вопросительность бо­лее сложным образом связана с диктумом, чем наклонение, так как одному утвердительному предложению³ соответству­ет не один, а несколько вопросительных коррелятов, и не всегда можно определить даже их точное число. Так, утвер­дительному предложению (Па) соответствуют вопроситель­ные предложения (116—д) и, может быть, еще какие-то из предложений (Не—и) или им подобных: (11) а. Иван пришел на спектакль в Metropolitan, несмотря на головную боль; б. Пришел ли Иван на спектакль в Metropolitan, несмотря на головную боль?; в. Иван пришел на спектакль в Metropolitan,

³ Интонационные и акцентные различия, не отражаемые на письме, здесь для простоты игнорируются.

несмотря на головную боль?; г. Иван ли пришел на спектакль в Metropolitan, несмотря на головную боль?; д. Куда Иван при­шел, несмотря на головную боль?; е.? Несмотря на что Иван пришел на спектакль в Metropolitan?; ж.? Несмотря на какую боль, Иван пришел на спектакль в Metropolitan?; з.? На спек­такль в каком театре пришел Иван, несмотря на головную боль?; и.? На спектакль ли в Metropolitan Иван пришел, несмо­тря на головную боль?; и.? Кто куда пришел, несмотря на го­ловную боль?... и т. п. Ввиду такой неопределенности границ парадигмы вопросительность не всегда включают в число предикативных категорий, хотя вполне очевидно, что она относится к модальным значениям.

Вопросительные предложения делятся на два основных класса - общевопросительные и частновопросительные. Об­щие вопросы содержат в себе призыв говорящего к слушаю­щему оценить истинность некоторого высказывания в тер­минах истинностной оценки: истинно (Да) или ложно (Нет); по-английски они называются yes/no questions «да/нет вопросы».

Примерами общих вопросов могут служить предложе­ния Мама приехала? Правильно ли вы поняли? Неужели он так сказал? В составе вопросительного предложения выделяется некоторая составляющая, к которой относится вопрос, на­зываемая фокусом вопроса. Она выделяется либо интонаци­ей и другими просодическими средствами (12), либо вопро­сительной частицей ли, которая в таком случае должна не­посредственно следовать за этой составляющей (13): (12) а. Все 'правильно поняли?б. 'Все правильно поняли? в. 'Поняли все правильно? (знаком ' отмечается составляющая, несущая фразовый акцент); (13) а. Правильно ли все поняли? б. Все ли правильно поняли?ъ. Поняли ли все правильно?

Особое значение модальности в общих вопросах пред­ставляет условно-вопросительная конструкция, включающая форму конъюнктива (Ты бы пошел на такой риск? Пошел ли бы ты на такой риск?).

Отдельной разновидностью общих вопросов являются альтернативные вопросы, в которых адресату предлагается сделать выбор из двух или более высказываний, указав, ка­кое из них является истинным: Ножницы здесь или у тебя? Хорошая погода или лясму/жо? Фокусом вопроса в альтерна­тивных предложениях можно считать несовпадающие части двух предложений, соединенных союзом или. Ответы Да и

Нет при альтернативном вопросе невозможны; в качестве ответа адресат повторяет фокусную часть того предложения, которое считает истинным: Здесь или Пасмурно.

В частных вопросах говорящий предлагает слушающе­му сентенциальную форму, связанную вопросительным опе­ратором (ответ состоит в указании правильного значения пе­ременной в сентенциальной форме). На месте переменной употребляется вопросительное слово, выраженное словом специального лексико-грамматического класса — вопроси­тельным местоимением. Например, в вопросе Что ты мне принес? содержится сентенциальная форма 'Ты мне принес х', где х — переменная, значение которой говорящий стре­мится узнать у адресата. Фокус вопроса выражается вопро­сительным местоимением что.

Вопросительные местоимения включают в себя слова разных частей речи: существительные (кто? что?), прилага­тельные (какой? что за?), наречия (где? когда?). Так же, как и анафорические местоимения (он, это), о которых шла речь в главе II 4.2.4 в связи с критериями выделения фразовых категорий, они являются проформами, т. е. обладают ди­стрибутивными признаками фразовых, а не терминальных, категорий - ИГ, групп прилагательного, наречных групп и т. п. Наиболее отчетливо это видно по их неспособности (или очень слабой способности) присоединять зависимые, ср. (14) а. Он оказался очень сообразительным мальчиком; б. Кем он оказался? в. *0н оказался очень сообразительным кем?; (15) а. Каким мальчиком он оказался? б. *Очень каким мальчиком он оказался? В (14) вопросительное местоимение замещает всю ИГ очень сообразительным мальчиком (146), но не вершину мальчиком; в (15) вопросительное местоимение каким замещает всю группу прилагательного очень сообрази­тельным (14а), но не одну лишь вершину сообразительным.

Ш. Балли в своей классификации вопросительных предложений, помимо деления их на обще- и частновопро-сительные (в терминологии Балли модальные и диктальные соответственно, т. е. относящиеся к элементу модуса — ис­тинностной оценке - либо к диктуму - сообщаемому содер­жанию), ввел еще одно полезное противопоставление - пол­ных и частичных вопросов в зависимости от того, охватыва­ет ли сфера действия вопроса все предложение или же ка­кую-то его часть. Так, полными диктальными вопросами яв­ляются, например, Что случилось? или В чем дело?; частич-

ным диктальным Кто вышел?; полным модальным Павел здесь?; частичным модальным В школу ли пошел Павел? [Бал-ли 1955 (1950): 47-48].

Является ли вопросительность свойством, присущим только независимому предложению, или вопросительными могут быть и придаточные? Некоторые придаточные как будто выражают значение вопроса: (16) Он спрашивает, ско­ро ли ты приедешь. Такие сложноподчиненные предложения называются конструкциями косвенного вопроса, которые, в свою очередь, представляют собой разновидность конструк­ций косвенной речи. Придаточные косвенной речи выражают сентенциальные актанты при глаголах со значением мышле­ния и речи: Он утверждает || думает || отрицает || вообража­ет, что все знает об этом; Саша попросил \\ сказал \\ приказал, чтобы мы помогли ему решить задачу. Особенность косвен­ных вопросов заключается в том, что придаточное оформля­ется так же, как и вопросительное независимое предложе­ние, ср. Он не знает, что Иван приехал (косвенная речь, но не косвенный вопрос) и Он не знает, приехал ли Иван и Он не знает, зачем приехал Иван (косвенный вопрос). В конст­рукциях косвенного вопроса главными глаголами являются глаголы, обозначающие не только вопрос (спрашиваю), но и утверждение (скажу, сообщаю), сомнение и неуверенность (не уверен, не знаю, сомневаюсь), приобретение знания (уз­наю, выясняю, устанавливаю), а также предикатные сущест­вительные типа вопрос, проблема, сомнение и т. п. Уже из са­мой семантики этих предикатных слов понятно, что в боль­шинстве случаев косвенного вопроса ни предложение в це­лом, ни придаточное, в отличие от (16), не обозначают воп­росов в том смысле, в котором их обозначают независимые предложения. Косвенный вопрос не обязательно подразуме­вает ситуацию реального вопроса и обычно не предполагает ответной реакции слушающего.

Структура косвенного вопроса повторяет либо устрой­ство частного вопроса (вопрос, кого звать на ужин), либо структуру одного из типов общевопросительного предложе­ния, а именно предложения, содержащего частицу ли⁴. В

⁴ В предложениях с альтернативными косвенными вопросами, содержащими союзы или, то ли, частица ли обычно не употребляется {или, по другой тра­ктовке, употребляется в составе этих союзов): Я не знаю, хорош (*ли) он или плох; Мужские блажные голоса то ли пели, то ли орали хором, непонятно (Трифонов).

этих предложениях так же, как и в соответствующих общих вопросах, одна из составляющих является фокусом вопроса, но не прямого, а косвенного, т. е. предметом сомнения, уз­навания и т. д., ср. (17) а. Я не знаю, Саша ли пишет статью; б. Я не знаю, пишет ли Саша статью; в. Я не знаю, статью ли Саша пишет.

Материал других языков показывает, что грамматиче­ские различия между косвенными и обычными вопросами могут быть существенными. Например, в английском языке признаком вопросительных предложений является инвер­сия: передвижение вспомогательного или модального глаго­ла независимого предложения в позицию левее подлежаще­го: (18) а. Не is coming 'Он идет', б. Is he coming? 'Идет ли он?'; (19) a. You can see John 'Вы можете увидеть Джона'; б. Whom can you see? 'Кого вы можете увидеть?', ср. в. *Whom you can see? В предложениях косвенного вопроса инверсии нет: (20) а. / wonder whether he is coming 'Я не знаю, приходит ли он'; б. */ wonder -whether is he coming; (21) a. / wonder whom you can see 'Я не знаю, кого вы можете увидеть'; б. */ wonder whom can you see.

Категория модальности в широком понимании включа­ет в себя также некоторые коммуникативные значения, та­кие, как тема и рема, о которых пойдет речь в главе IX п. 1. В работах по русскому синтаксису модальность обычно по­нимается более узко: к числу модальных значений относят лишь те, которые выражаются наклонением и словами со значением отрицания и модальности (не, никогда, нужно, можно и т. п.), причем вопрос вместе с восклицанием отно­сят к категории «целевого назначения», а тему и рему — к ак­туальному членению. При этом, однако, отмечается «тесное взаимодействие» всех трех категорий [Скобликова 1979: 29].

4. Связочные и бытийные предложения

Как мы видели в главе I п. 5, грамматическим центром предложения (в терминах структуры зависимостей — его корневой вершиной) служит глагол-сказуемое. В случае, ес­ли глагольное сказуемое состоит из двух частей — полнознач-ного и вспомогательного глагола (например, был написан, или англ, has written 'написал' и т. п.), корневой вершиной явля­ется вспомогательный глагол. Вспомогательный, но не пол-

позначный, глагол — носитель финитных (предикативных) категорий, т. е. таких, которые характеризуют не одну его словоформу, но и все предложение целиком.

В предложении может и вовсе не быть полнозначного глагола, т. е. такого, который обозначает определенное со­стояние, процесс или действие. Вместо него может употреб­ляться глагол-связка, который часто по форме совпадает со вспомогательным глаголом: Он был студентом; Выбраться будет тяжело. Между полнозначными, вспомогательными глаголами и связками трудно провести четкую границу, так как имеется большое число полусвязочных (22) и полувспо­могательных (23) глаголов, в некоторых контекстах утратив­ших или почти утративших лексическое значение: (22) стал министром; оказался подлецом; Я сделался ремесленник (Пуш­кин, «Моцарт и Сальери»); (23) нанес оскорбление (-оскор­бил); осуществили проверку (=проверили)\ подвергли осмотру (=осмотрели); дождь идет*.

В отсутствие полнозначного глагола значения предика­тивных категорий выражаются в связке, которая в на­стоящем времени индикатива может быть нулевой (о нуле­вых единицах см. главу V). В роли сказуемого могут высту­пать, например, ИГ (Он наш друг), ПрГ (Книга в шкафу), группы прилагательного (Дом красивый), инфинитив (Моя обязанность — всех проверять), некоторые наречные группы и слова со значением количества (Всего вдоволь; Денег мало).

Ю.Д. Апресян [Апресян 1992; Apresjan 1992] выделяет у русского глагола быть шесть групп значений, однако для на­ших целей достаточно более грубого деления на три лексе­мы — вспомогательный глагол (был убит), связку (был хорош) и полнозначный глагол (был на месте). Вспомогательный глагол отделяется от других довольно легко по грамматиче-

⁵ Более точно было бы называть полувспомогательным не такой глагол, ко­торый употребляется с существительными, называющими действия типа ос­корбление или проверка, а такой, который при определенных условиях может употребляться с нефинитной формой полнозначного глагола, например, стать, ср. (i) станет (будет, начнет) рассказывать; (ii) «стать (//»быть, на­чать) рассказывать; (Ш) стал (Ц*6ыл, начал) рассказывать; (iv) стань (//*будь, начни) рассказывать; (v) *стал (//был, *начал) рассказан и т. п. При­меры (i—v) и в особенности (ii) показывают, что стать по дистрибуции за­нимает промежуточное положение между настоящим вспомогательным гла­голом (быть) и настоящим полнозначным глаголом (начать); примечатель­но также, что в (iv) стань допустимо только в условной конструкции, а нач­ни — и в условной, и в императиве и т. д.

ским и семантическим признакам [Junghanns 1997]; у него отсутствуют (по крайней мере ненулевые) формы настояще­го времени, ср. (24) а. Стаканы есть в шкафу, Стаканы бы­ли (будут) поставлены в шкаф, Стаканы будут ставить в шкаф и б. *Стаканы есть поставлены в шкаф.

Предложения со связкой или с каким-то грамматиче­ским элементом, аналогичным по функции связке, в разных языках обычно выражают один и тот же круг значений. Оха­рактеризуем наиболее важные из них.

Бытийные, или экзистенциальные, предложения упот­ребляются с полнозначным бытийным глаголом и представ­ляют собой утверждения о существовании «в мире или от­дельном его фрагменте объектов, наделенных определенны­ми признаками, т. е. принадлежащих тому или другому клас­су: (25) В этом городе есть университет, На улице была тол­па народа, У нас нет дачи, На этой площади будет театр» [Арутюнова, Ширяев 1983: 8]. Бытийные предложения под разделяются на два класса. В первом классе утверждается су­ществование объекта относительно некоторого физического пространства (в этом городе...) или реже — времени (в дав­ние времена...), области явлений, определенных относитель­но некоторого центрального референта (у меня...; в окруже­нии президента...). Во втором классе утверждается существо­вание подкласса объектов внутри некоторого класса:

(26) Среди моих друзей есть музыканты; В полку есть оркестр. Обозначение пространства или класса нередко опускается -например, когда пространством является весь мир (В мире} Русалок не бывает, или когда его значение ясно из контек­ста (У нас) Денег нет.

Идентифицирующие предложения, или предложения то­ждества, представляют собой утверждения о том, что два языковых выражения обозначают один и тот же референт:

(27) Вася и есть мой муж; Убийца - Стэттон; Воланд - он черт. В состав идентифицирующих предложений обязатель­но входят две референтные (т. е. обозначающие конкретный объект) ИГ. Иногда в роли сказуемого используются другие фразовые категории: (28) Место встречи — возле расписания; Самый лучший способ утешить принцессу — это выдать за­муж за человека, доказавшего свою практичность, знание жизни, распорядительность и состоящего при короле (Е. Шварц, «Обыкновенное чудо»). К идентифицирующим предложениям близки предложения номинации, в которых

содержится утверждение об имени (названии) некоторого объекта, например (29) Эта река — Обь; Это Иван Иванович (при знакомстве), и экспликативные предложения, в кото­рых, наоборот, объясняется значение какого-то слова или выражения; (30) Обь — большая река в западной Сибири; Be-роятность события есть сумма вероятностей элементарных событий, из которых оно состоит.

Предложения характеризации (в широком смысле) «вы­ражают логическое суждение. В классическом случае их субъект относится к конкретному предмету, классу предме­тов или части класса, а предикат выражает признак, свойст­во, действие, состояние, процесс, принадлежность к классу, местопребывание предмета, его оценку, данную под тем или иным углом зрения, отношение к другим предметам, время (если субъект обозначает событие) и многое другое» [Арутю­нова, Ширяев 1983: 10].

В предложениях характеризации используются таксономические предикаты, которые «указывают на принадлежность данного предмета или вида предметов некоторому более широкому по своему объему классу: Кит — млекопитающее, Этот цветок. — роза» [там же]. Временны; формы таксономической связки «относятся не к существованию признака в дан­ном объекте, а к существованию самого объекта: Сократ был грек. Про­шедшее время в этом предложении употреблено не потому что Сократ в какой-то момент жизни перестал быть греком... а потому, что само его су­ществование относится к прошлому» [там же].

В отличие от таксономических характеризующие (в узком смысле) предикаты указывают не на принадлежность к классу, а на один отдель­ный признак: Яблоко красное; Петя — лгун. Реляционные предикаты выра­жают отношение одного объекта к другому: Жуковский был воспитателем Александра II; Маша — моя сестра. Локальные предикаты указывают на ме­стоположение в пространстве: Сумка на подоконнике; Брат сейчас в школе.

Как уже говорилось, в бытийных предложениях глагол быть является полнозначным, а не связкой, т. е. относится к тому же классу, что глаголы существовать, иметься и на­ходиться. Это видно из того, что отрицательный вариант бы­тийного предложения с быть включает слово нет и род. п. подлежащего: (31) а. В поселке есть врач; б. В поселке нет врача; в. *В поселке не есть врач, ср. (32) а. Имелась причина; б- Не имелось причины; в. *Не имелась причина, в то время как в предложениях характеризации отрицание выражается обычным образом - присоединением не к сказуемому: (33) а. История (есть) наука; б. История не (есть) наука. Экзи-

стенциальное быть сохраняется в вопросительном предло­жении, а связочное — нет: (ЗГ) Есть ли в поселке врач?, но (33') а. Наука ли история?; б. *Наука ли есть история?, ср. (31») В поселке ли врач? (предложение характеризации: 'на­ходится ли врач в поселке?') [Chvany 1975]. Наконец, есть в современном русском языке — форма бытийного глагола (наряду с нулевой словоформой) и как связка употребляется в основном в идентифицирующих и экспликативных пред­ложениях и очень редко — в предложениях характеризации (? Миша есть студент), обычно для нарочитой архаизации или подчеркивания значительности сообщаемого: Такое по­ведение есть подлость; Крутицкий:...поставляя новое, мы делаем как бы уступку духу времени, который есть не что иное, как измышление праздных умов (Островский, «На всяко­го мудреца...»). Сравнение парадигм бытийного глагола и связки см. в [Панов 1966: 107].

Ю.Д. Апресян предположил, что в русском аналитическом пассиве выступает не вспомогательный глагол, а глагол-связка, приводя в доказа­тельство тот факт, что пассивные причастия и прилагательные могут со­чиняться: Он был оставлен самыми близкими друзьями и зол на весь мир [Apresjan 1992: 369]. Если эта гипотеза верна, то аналитические пассивные конструкции, которые традиционно рассматриваются как конструкции со вспомогательным глаголом, в действительности относятся к предложени­ям характеризации. Однако проблема, как кажется, выглядит сложнее. Известно, что аналитические пассивы с выраженным вспомогательным глаголом (или связкой, если прав Ю.Д. Апресян), двузначны: они могут выражать как действие (Во вторник крепость была окружена противником), так и состояние (Крепость все еще была окружена противником), см. под­робнее в [Князев 1989аб]. Сочиняться с прилагательными могут только конструкции со значением состояния: если добавить в пример Ю.Д. Ап­ресяна акциональное обстоятельство, сочинение станет невозможным:?? Вскоре он был оставлен самыми близкими друзьями и зол на весь мир; ср.: Он [Фома Опискин] был когда-то литератором и был огорчен и не признан (огорчен здесь в значении 'обижен, унижен'; Достоевский, «Село Степан-чиково и его обитатели») при невозможности * Он был когда-то литера­тор, огорчен и не признан.

Дата добавления: 2015-07-02