КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Часть 2 10 страница
6. Тета-теория Тета-теорией называется раздел ПГ, в котором исследуются принципы и параметры, регулирующие отношения между предикатами и теми составляющими, которые выражают их партиципанты. Про такие составляющие в ПГ говорится, что им присваиваются тематические (= семантические) роли: thematic roles, сокращенно th-roles или, в соответствии с чтением начальной греческой буквы d, theta-roles или -d-roles «тета-роли», и соответственно, теория таких ролей назвается «тета-теория». В ПГ установлению точного инвентаря тематических ролей и их однозначной идентификации для каждой предикатной лексемы не придается большого значения. Достаточной признается уже та информация, что n-местный предикат задает п партиципантов, которым соответствуют тематические роли д(,..., йп. Не важно при этом, какие именно роли, и притом одинаковые или разные, приписываются, например, ИГ в предложении (61) Он вылил воду из лейки на клумбу; Он вылил лейку воды на клумбу; Он пролил клумбу водой из лейки, и т. п. Тета-теория требует, чтобы все составляющие — носители тематических ролей — должны быть реализованы в синтаксической структуре. Основным утверждением тета-тео-рии является «тета-критерий» (Theta-criterion): (62) тета-критерий; каждая тематическая роль приписывается ровно одному актанту, и каждый актант получает ровно одну тематическую роль. Позиции, в которых актант получает тематическую роль, называют тета-позициями (^-positions), а позиции, в которых актант ее не получает, не-тета-позициями (non-d- positions). Последствия тета-критерия в языке настолько всеобщи и очевидны, что на них довольно трудно обратить внимание. Этот принцип объясняет «само собой разумеющиеся» факты, которые, однако, невозможно объяснить ни из каких других независимых принципов строения языка. Тета-критерий призван объяснить структуру субкатегориальных схем. В формулировке тета-критерия речь идет об актантах, а не об ИГ, поскольку тематические роли могут получать не только ИГ, но и зависимые клаузы (СР). Парадигма (63) иллюстрирует действие тета-критерия: (63) а. Я приехал; б. *Я приехал собаку, в. Я ударил собаку, г. ЧЯ ударил (в смысле: 'кого-то, неизвестно кого'); д. *Я ударил собаку кошку (в смысле 'собаку и кошку'); е. * Яударил (в смысле (Я ударил себя'); ж.??*Яебо смеркается. Предложения (636—ж) кажутся нелепыми именно потому, что в них нарушен тета-критерий. Тета-критерий настолько важен, что вряд ли человек, сколь угодно плохо знающий русский язык, способен произнести что-то подобное (636—ж). (636) показывает, что актант (прямое дополнение), не соответст- вующий никакой тематической роли, невозможен; (63т) и (63е) возможны только в случае эллиптического сокращения дополнения (актант подразумевается, но не выражен); (63д) неграмматично; в (63ж) глагол, вовсе не имеющий партици-панта, сочетается с ИГ в им. п., которая должна обладать какой-то ролью, а взять эту роль неоткуда, ср. в англ. *The sky is raining. Под единственностью тематической роли актанта в ПГ имеется в виду то, что он может получить только одну тематическую роль независимо от того, какое число позиций в структуре этот актант последовательно занимает в случае своего передвижения. Поскольку тета-критерий должен быть выполнен уже на первом уровне деривации, получается, что в соответствии с этим критерием актант может продвигаться только из той позиции, где он получает тематическую роль, в ту, где он ее получить не может. Иными словами, точкой приземления актанта не может быть позиция, в которой присваивается тематическая роль (например, позиция комплемента при глаголе или предлоге). Благодаря этому тета-критерий представляет собой существенное ограничение на допустимые передвижения актантов. Хомский выделяет особый случай, когда структура составляющих предопределяет тета-маркирование — отношение между вершиной и ее комплементом: (64) Если р — непосредственная составляющая у, а у = а', то а тета-маркирует рву. Как быть тогда с такими, казалось бы, явными случаями нарушения тета-критерия, как то, что в раннем генера-тивизме называлось «подъем подлежащего в позицию дополнения» (Subject-to-Object Raising) в конструкциях с глаголами, присоединяющими вторичное дополнение типа / believe him to be intelligent 'Я думаю, что он умен'? В теории принципов и параметров вторичное дополнение считается подлежащим инфинитивного оборота, занимающим ту же позицию, что и PRO: / believe [1P him to be intelligent] (в главе VI 3.2 было показано, что вторичное дополнение действительно проявляет много свойств подлежащего). Объясняя тот факт, что падеж (но не тематическая роль) присваивается подлежащему одной клаузы (инфинитивного оборота) глаголом другой клаузы (в данном случае believe), Хомский называет эту конструкцию «конструкцией с исключительным падежным маркированием» (exceptional case marking). При та- ком падежном маркировании вершина, присваивающая падеж, и ИГ, которой он присваивается, разделены границей клаузы. Это решение, однако, нарушает одно из важнейших свойств падежа - локальность управления. Еще одну крайне неприятную проблему для тета-критерия представляют случаи актантной деривации — каузативы, аппликативы и т. д. Эти актанты, возникающие «ниоткуда», — предмет особого внимания лингвистов, полемизирующих с ПГ, а тета-критерий в той формулировке, которая принята в ПГ, — постоянная мишень их критики. Вследствие тета-критерия актант — носитель тематической роли (= тета-маркированный актант) является обязательным, т. е. должен присутствовать в синтаксической структуре хотя бы в виде пустой категории. Это достаточно очевидно в случае подлежащих: можно легко допустить, что в предложении Ударил Ивана есть фонетически не выраженное подлежащее, — хотя бы потому что в нем недвусмысленно обозначается референт агенса и налицо согласование в финитном глаголе, которое контролируется подлежащим. В английском языке подлежащее при агентив-ном глаголе с тем же значением не может быть выражено ни нулем *Hit John, ни пустым подлежащим *It hit John. Сложнее обстоит дело с тета-маркированными неподлежащными актантами, так как обосновать наличие нулевого дополнения значительно трудней. При отсутствии выраженного дополнения подразумеваемый актант обычно лишен определенного референта: Календула помогает от воспаления (больным), а при отсутствии выраженного подлежащего - обычно, хотя и не всегда, референтен. Еще одно важное свойство приписывания тематических ролей заключается в том, что это приписывание совершается локально. Отношение между составляющей, которая приписывает тематическую роль, и ИГ, которая эту роль получает, — наиболее локальное из всех отношений в грамматике: в него обычно вступают составляющие-сестры. Глагол, например, может приписывать тематическую роль своему дополнению в конструкции W[V NP], но не подлежащему своего сентенциального актанта (в конструкции V S[NP VP]). Таким образом, ничего похожего на «исключительное падежное маркирование» в случае приписывания тематических ролей не допускается. Подлежащее отличается от дополнения тем, что получает свою тематическую роль от глагола-сказуемого, находясь вне его максимальной проекции (глагольной группы): S[NP VP]. Актант, получающий тематическую роль от некоторой вершины, находясь вне ее максимальной проекции, называется внешним актантом (external argument). Внешним актантом в ПГ считается подлежащее. Все случаи, когда приписывание тета-роли происходит на большее расстояние, рассматриваются в ПГ как передвижение в не-тета-маркированную позицию. Например, в John seems to like pizza 'Кажется, Джон любит пиццу' глагол seem 'казаться', имеющий лишь одну сентенциальную валентность, не может приписать тета-роль своему подлежащему John, потому что это подлежащее не соответствует никакому его партиципанту. John является партиципантом сказуемого инфинитивного оборота like 'любить' и получает от него тета-роль до передвижения в позицию подлежащего при матричном глаголе seem. 7. Теория связывания Теория связывания содержит принципы и параметры, касающиеся референциальной интерпретации ИГ в связи с их антецедентами. Зависимости некоторых ИГ от их антецедентов подчиняются строгим локальным ограничениям. Так, зависимость возвратного местоимения от его антецедента не может пересечь границу клаузы (65); соответственно некоре-ферентность антецедента с обычным анафорическим местоимением обязательна внутри клаузы, но не при пересечении его границы (66): (65) а. Ващ любит себя^ б. *Ващ думает, что Маша любит себя\, (66) а. *Ващ любит его\, б. Ваня^ думает, что Маша любит его\, «Стандартная теория» 1960-х годов пыталась трактовать грамматическую анафору так же, как и другие случаи синтагматических зависимостей между дистантно расположенными элементами в составе предложения, т. е. через трансформационные правила — рефлексивизацию и прономинализацию. Правила грамматики составляющих порождали в базовом компоненте структуры с совпадающими ИГ; затем при выполнении определенных условий одна из совпадающих ИГ заменялась на рефлексивное или анафорическое местоимение. Так, прономинализация превращала структуру (67) а. Mary\ knows that John likes Mary^ 'Мэри, знает, что Джон любит Мэри;' в б. Mary\ knows that John likes her\ ‘M3pHS знает, что Джон любит ее,', а рефлексивизация, будучи применена к (68) Ващ любит Ваню{, превращала его в предложение (65а). Отказ от трансформационного подхода к грамматической анафоре явился одним из принципиальных нововведений, отличавших лексикализм, возникший в начале 1970-х годов, от предшествовавших версий порождающей грамматики. В предыдущей главе уже говорилось, что «лексикали-стская гипотеза» запрещает замену одной лексемы на другую путем трансформации. Обнаружилась и описательная неадекватность трансформационного подхода к грамматической анафоре. Например, невозможна подстановка полных ИГ-антецедентов в некоторых очевидных случаях синтаксической анафоры типа (69) a. Each of Mary’s sons hated his brothers 'Каждый из сыновей Мэри ненавидел своих братьев', что в глубинной структуре должно было выглядеть как б. Each of Mary’s sons hated each of Mary’s sons' brothers 'Каждый из сыновей Мэри ненавидел братьев каждого из сыновей Мэри'. Кроме того, был найден «парадокс Баха — Питерса», т. е. невозможность трактовки анафоры через прономинализацию в тех случаях, когда два местоимения вложены в антецеденты друг друга, что неизбежно ведет к их бесконечной рекурсии: (70) [NP The man who shows he deserves itfa will get [NP the prize he\ desires}-^ ‘[NP Человек, который покажет, что он этого; заслуживает]^ получит ту [NP награду, которую он; желает]; [Bach 1970]. Итак, в лексикалистском синтаксисе трансформации, включающие в себя лексические замены (типа прономинализации или рефлексивизации), запрещены, а трактовка синтаксических парадигм, содержащих в себе анафорические элементы, осуществляется применением «фильтрующих» принципов. Эти принципы «забраковывают» как неграмматические некоторые соотношения таких элементов с их антецедентами. Перед применением «фильтров» к предложениям применяется операция «назначь произвольный индекс» (Index Freely). Суть ее в том, что именные группы помечаются произвольными референциальными индексами (их роль обычно выполняют латинские подписные индексы, но вместо них могут выступать любые различающие маркеры - например, ИГ можно раскрашивать карандашами разных цветов). В результате применения этой операции каждая ИГ должна быть помечена ровно одним индексом; индексы любых двух ИГ могут совпадать или не совпадать. В процессе логической интерпретации предложения используются универсальные принципы, определяющие допустимые
виды соотношений различных видов ИГ с их антецедентами. Предложение с помеченными ИГ, противоречащее какому-либо из этих принципов, «бракуется» как неграмматическое. Например, для предложения (71) Она знает, что Маша пойдет в кино логически возможны два способа расстановки индексов: совпадение (7Г) Она± знает, что Маша± пойдет в кино и несовпадение (71») Она\_ знает, что Маша, пойдет в кино. Принципы грамматики, выполняющие роль фильтров, должны «отсечь» расстановку индексов (7 Г) как неправильную и признать правильной расстановку (71»). Ограничения на употребление анафорических местоимений чувствительны не только к границам категорий определенного вида (таких, как клауза). Требуется, кроме того, особое структурное отношение между антецедентом и местоимением, ср. возможность рефлексива в (72) а. Ващ увидел себя^ и невозможность его в б. * Сестра Ванщ увидела се-6#i, хотя и там, и тут антецедент и местоимение входят в одну и ту же клаузу. После работ Т. Рейнхарт [Reinhart 1981, 1983] для формулировки ограничений на поведение местоимений стало использоваться понятие командования составляющих (c-command), о котором говорилось в главе II п. 2. Для удобства изложения повторим определение командования: (73) составляющая ос командует категорией р тогда и только тогда, когда составляющая, которая непосредственно доминирует над а, также доминирует над р, и ни а, ни р не доминируют друг над другом. Так, для возвратных и взаимных местоимений требуется в пределах содержащего их предложения (или ИГ) не любой антецедент, а только такой, который обладает по отношению к ним структурным приоритетом:
(74) а. б. N N NP2 Как в клаузе (74а), так и в ИГ (746), одна из ИГ, а именно NPb находится в отношении командования к другой — NP2. Вследствие этого употребление взаимного местоимения возможно в позиции NP2. Однако NP2 не командует NPj, поэтому употребление взаимных и возвратных местоимений в позиции NPj недопустимо: (74) в. *each other (themselves) criticize them '*друг друга (сами) критикуют их'; (74) г. *each other’s (themselves’) criticisms of them '*критика их со стороны друг друга (себя)'. Понятие связывания заимствовано ПГ из логики, где связыванием называется функция оператора, превращающая сентенциальную форму в полное высказывание. ИГ а называется связанной антецедентом р, если р командует а и обе эти ИГ помечены одинаковым референци-альным индексом. По отношению к связыванию все языковые выражения делятся на три класса: анафоры, прономиналы и референци-альные выражения. Анафоры (anaphors) должны быть связаны в пределах некоторой составляющей, в которую они входят. Прономиналы (pronominals) требуют, чтобы в некоторой составляющей они, наоборот, не были связаны. Референци-альные выражения (referential expressions) вообще не допускают наличия связывающей ИГ ни в какой структурно определяемой области, в которую они входят. Анафорами являются, в частности, возвратные и взаимные местоимения. Прономиналы — обычные анафорические местоимения, в том числе фонологически пустые актанты (pro). Референциальными выражениями являются полные ИГ, Область, в которой анафор должен иметь антецедент, а прономинал соответственно не должен его иметь, называется непрозрачной областью (opacity domain, синонимичный термин — область связывания, binding domain). On- ределение непрозрачной области выглядит следующим образом: (75) а является непрозрачной областью для р, если а — это минимальная ИГ либо минимальная клауза, которая содержит одновременно р и фактор непрозрачности. Фактором непрозрачности обычно является подлежащее, однако в зависимости от вида конструкции и от конкретного языка им может быть какой-то другой грамматический элемент. Из (75) следует, что фактор непрозрачности — это такая языковая единица, наличие которой в некоторой ИГ или в некоторой клаузе превращает ее в непрозрачную область. Выражаясь неформально, и анафор, и прономинал «ищут» свой антецедент, но при этом прономинал отвергает антецеденты внутри непрозрачной области, а анафор находит свой антецедент именно в ней. Если это «нахождение» в пределах непрозрачной области не удается, т. е. если для анафора подходящего антецедента нет (или, наоборот, он есть для прономинала), то предложение оказывается неграмматичным. Если, например, устанавливается антецедент для возвратного местоимения (разновидность анафора), то следует последовательно просмотреть ИГ и клаузы, в которые входит это местоимение, «снизу вверх», пока не обнаружится такая минимальная, т. е. первая по порядку при таком просмотре, составляющая категории ИГ (NP) или категории клаузы (IP), в которую входит фактор непрозрачности. Тогда именно в этой ИГ или в этой клаузе и обнаружится командующий антецедент. Если он есть, то предложение грамматично. Если же его нет, то предложение неграмматично, поскольку анафор должен быть связан именно в этой непрозрачной области. Иначе обстоит дело с прономиналами: в пределах непрозрачной области у прономинала, наоборот, не должно быть командующего антецедента, иначе предложение неграмматично. Классическая теория связывания в том виде, в котором она сформулирована в [Chomsky 1981], включает в себя три принципа — А, В и С: А. Анафор связан в своей непрозрачной области. В. Прономинал свободен (т.е. не связан никаким антецедентом) в своей непрозрачной области. С. Референциальное выражение свободно. Рассмотрим применение принципов теории связывания на примере референциальной интерпретации русского предложения (76) Иван хочет, чтобы Петр пригласил его к себе. ИГ Иван, являясь подлежащим, в силу этого команду- ет всеми ИГ в (76), а ИГ Петр командует обеими другими ИГ придаточного предложения. Фактором непрозрачности для русских анафоров и прономиналов является подлежащее; оно же в большинстве случаев является антецедентом для анафоров3. Из всех теоретически возможных способов расстановки референциальных индексов мы должны признать неграмматичными Иващ... Петр^... его^... себе\, так как при этом нарушается принцип А теории связывания (возвратное местоимение не связано, т. е. не имеет никакого структурно приоритетного антецедента, помеченного тем же индексом). Интерпретация Иващ... Петр^... его^... себе^ также неграмматична, так как нарушает принцип С (референциальное выражение Петр оказывается связанным, так как имеет структурно приоритетный антецедент Иван в позиции подлежащего главной клаузы). Наконец, и интерпретация Иващ... Петр-)... его^... себе^ запрещается принципом В, так как прономинал его оказывается связанным в своей непрозрачной области (зависимой клаузе). Перебирая таким образом все логически возможные наборы референциальной маркировки, мы приходим к двум единственно допустимым в силу принципов А, В и С наборам: (76') Иващ хочет, чтобы Петру пригласил его^ к. себе} и (76») Иващ хочет, чтобы Петр-) пригласил его^ к себе-^ что и соответствует фактам русского языка. Уточним, что в ПГ подлежащим называется ИГ, занимающая позицию спецификатора, т. е. наиболее «высокого» фразового зависимого в максимальной проекции. Благодаря своей позиции спецификатор командует над всем остальным «материалом» своей максимальной проекции. В силу этого определения подлежащее может иметься не только у клаузы, но и у ИГ (ср. совершенно аналогичную позицию ИГ, связывающих взаимное местоимение, в (74аб)). Подлежащее в составе ИГ является для этой ИГ таким же фактором непрозрачности, как и подлежащее для включающей его клаузы; (77) a. Theyi have read [NP books about each other-^ 'Они читали книги друг про друга'; б. *They\ have read [NP [NP John’s} books about each other^ 'Они читали книги Джона друг про друга'; в. John has read [NP [NP theirft books about each other\\ 3 Теоретически это не обязательно; более того, случаи неподлежащного антецедента у анафоров фактически возможны в русском языке, ср. (77) Мили-ционеры^ расспрашивали арестованных^ друг о 'Джон читал их книги друг про друга'. В (77а) фактором непрозрачности выступает подлежащее клаузы, так как подлежащего в ИГ нет, — следовательно, непрозрачной областью является клауза. В (776) в ИГ есть подлежащее, а именно John’s; поэтому, ИГ является непрозрачной областью, блокирующей связывание взаимного местоимения подлежащим клаузы, и (776) неграмматично. В (77в) непрозрачной областью является опять ИГ, но предложение грамматично, так как в непрозрачной области обнаруживается требуемый антецедент. Благодаря принципу С теории связывания удалось объяснить асимметрии употребления анафорических местоимений типа (78) a. Mama-v знает, что онщ не сможет сдать экзамен и б. *0Hflj знает, что Маша\ не сможет сдать экзамен. Тот факт, что полная ИГ в (78а) является антецедентом местоимения, не противоречит ни одному из принципов. Если же местоимение является командующим антецедентом полной ИГ, как в (786), это противоречит принципу С, что и объясняет неграмматичность (786). Параметрическое варьирование принципов теории связывания в основном затрагивает факторы непрозрачности, которые могут быть различными в разных языках. В частности, как установил Г. Раппапорт [Rappaport 1986], различие между русским и английским языком заключается в том, что для английских анафоров фактором непрозрачности является «доступное» подлежащее (см. ниже), в то время как для русских рефлексивов — финитное подлежащее (т.е. подлежащее при финитном глаголе-сказуемом), а для русских реци-проков — любое подлежащее (включая даже агентивные ИГ в косвенных падежах). Рассмотрим эти различия. Обратим прежде всего внимание на грамматичность английских предложений (79) и (80) и неграмматичность их русских эквивалентов (79') и (80'): (79) John thinks that a picture of himself will be on the show; (79')* Иван думает, что своя фотография будет на выставке; (80) John knows that an article about himself appeared in the paper, (80') *Иван знает, что статья о себе появилась в газете. Причина неграмматичности русских предложений достаточно очевидна: анафор должен быть связан в пределах своей непрозрачной области, т.е. минимальной клаузы (или минимальной ИГ), содержащей подлежащее. Такой минимальной единицей в (79'—80') является придаточное предложение (зависимая клауза): (80')... Is inp статья о себе] появилась в газете], где [NP статья о себе] — подлежащее. Однако в этой непрозрачной области нет ни одного антецедента, который был бы связан с анафором: ИГ статья о себе и газете не находятся к ИГ себе в отношении командования. Гораздо сложней определить причину грамматичности английских предложений (79—80): для этого-то и вводится параметр «доступности» подлежащего. Видно, что подлежащее придаточного предложения не является в этих двух случаях фактором непрозрачности, каким оно является в русском языке, так как грамматическое отношение между антецедентом и анафором может пересекать границу придаточного. Остается предположить, что подлежащее в придаточном (79—80) не может быть «полноценным» фактором непрозрачности, оно каким-то образом «испорчено». В самом деле, в теории связывания требуется, чтобы подлежащее как фактор непрозрачности было доступным (accessible), т. е. не включало в себя сам анафор. Если же анафор входит в состав подлежащего, то оно построено неправильно («недоступно») и не может функционировать как фактор непрозрачности. Следовательно, придаточное предложение в (79-80) не является непрозрачной областью. В качестве таковой выступает все предложение в целом, так как именно оно является минимальной клаузой, в которой содержатся и сам анафор himself, и фактор непрозрачности — доступное подлежащее John. В русских предложениях фактор непрозрачности (подлежащее) оказывается налицо. Поэтому требуется, чтобы в непрозрачной области, т.е. в минимальной клаузе, содержащей это подлежащее, командующий антецедент нашелся. Раз его нет, то условие А не выполняется, что и объясняет неграмматичность предложений (79'-80'). В английском языке фактора непрозрачности в придаточном предложении не обнаруживается, поскольку подлежащее не является доступным. Доступное подлежащее обнаруживается в более крупной клаузе. Там же находится и «подходящий» антецедент — в данном случае таким антецедентом является сам фактор непрозрачности, а именно подлежащее главного предложения. Таким образом, условие, сформулированное в принципе А, выполняется, и грамматичность предложений (79—80) получает свое объяснение. То, что фактором непрозрачности в русском языке является не всякое, а только финитное, подлежащее, было за- мечено достаточно давно. Еще в работе [Klenin 1974] было обращено внимание на то, что, например, PRO, хотя и являются в русском языке подходящими антецедентами внутри непрозрачной области, не могут быть факторами непрозрачности: (81) Онщ попросили журналистов-^ [!Р PRO, написать о себе-^ статью]', (82) Генерал^ не разрешает секретарше^ [IP PROj позволить дворнику^ [IP PROK называть себя^д Валей}] (пример Э. Кленин). Для реципроков в русском языке фактором непрозрачности является любое подлежащее (фактически даже просто любая агентивная ИГ). Сравним (83) а. Онщ читали жалобы на себя\, б. Онщ читали жалобы друг на друщ, в. Онщ читали [ИГ мои жалобы на себяЦ и г. *Онщ читали [ИГ мои жалобы друг на другщ], а'также (84) а. Иващ читал статью о се-бе\, б. Онщ читали статью друг о друге\, в. Иващ читал [ИГ статью Петра о себе^] и г. *0нщ читали [ИГ статьи Петра друг о друге^]. Из приведенных примеров видно, что ИГ-под-лежащее4 не является фактором непрозрачности для рефле-ксивов, но является им для реципроков: неграмматичность примеров (83г—84г) объясняется тем, что наличие подлежащего в ИГ превращает ее в непрозрачную область. Аналогично и подлежащее инфинитива является фактором непрозрачности для реципроков, но не рефлексивов: (85) Мы\ попросили гостей^ [PROj налить себе^ чаю]', (86) Мы^ попросили гостей^ [PROj налить друг другу-^ чаю]. Если бы подлежащее инфинитива в (86) не было бы фактором непрозрачности для реципрока, то была бы допустима кореферентность ИГ мы и друг другу. В таком случае предложение (86) могло бы быть понято как 'Одни из нас («первая группа») попросили гостей налить чаю другим из нас («второй группе»), а «вторая группа» попросила гостей налить чаю «первой группе»'. Поскольку подлежащее инфинитива (так же, как и любое подлежащее) является для взаимных местоимений фактором непрозрачности, такая интерпретация недопустима. Параметрическое варьирование может также затрагивать некоторые элементы определения непрозрачной области. Так, для китайских рефлексивов из этого определения, по-видимому, устраняется требование минимальности области связывания: любое предложение, содержащее подлежа- 4 Более точно — агентивная ИГ, входящая в состав другой ИГ, так как на русском материале трудно найти еще какие-то синтаксические аргументы, помимо поведения анафоров, в пользу того, что ИГ Петра является спецификатором в ИГ статья Петра. щее, может быть областью связывания для рефлексива. Реф-лексив может связываться подлежащим либо главного, либо наиболее глубоко вложенного предложения, в состав которого он входит: (87) Чжансань^ жэньвэй [Лисы-} чжидао [Ванъу^ сихуань цзыцзщ/*уь\] 'Чжан Сань думает, что Ли Cbij знает, что Ван Yk нравится ему^/себе^ [Cole, Hermon, Sung 1990]. 8. Принцип пустой категории Принцип пустой категории стоит особняком в теории принципов и параметров - он применяется для объяснения ряда фактов, с которыми не «справляются» другие компоненты теории. Например, имеется класс своеобразных нарушений принципа прилегания, в которых вопросительная группа пересекает два ограничивающих узла, выдвигаясь из острова косвенного вопроса (из-за этих нарушений конструкция косвенного вопроса носит название слабого острова (weak island)): (88) a. What do [you wonder [CP whether [John [yp fixed tj]]]? букв. 'Что ты не знаешь, починил ли Джон?'; б. *Who do [you wonder [CP whether [ t [yp fixed the car]]]]? букв. 'Кто ты не знаешь, починил ли машину?'; в. How do you wonder [CP whether [John [v? fixed the car] t ]]], букв. 'Как ты не знаешь, починил ли Джон машину?'; ср. то же в русском: (89) а. Что ты не знаешь, как починить? и б. *Как ты не знаешь, что починить1? Выдвигаться из «слабого острова» может дополнение (88а—89а), но не подлежащее (886) и не обстоятельство-адъюнкт (88в, 896).
Дата добавления: 2015-07-02; Просмотров: 934; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |