У истоков западной модели христианства

Отсутствие традиции оппозиции власти

Второй момент касается существенных различий в западном и восточном христианстве по вопросу оппозиции власти. Запад­ная модель власти характеризовалась эволюцией в деле ограниче­ния абсолютизма, а в итоге — утверждением разделения политики и религии. Неудивительно, что одной из тем западной религиоз­ной мысли станет тема «права на сопротивление» политической власти, что было отмечено, например, еще в XVI в.²³³

Ничего подобного не существовало в восточной версии хрис­тианства. Раскол в XI в. еще более усилил указанное различие. После крушения Константинополя, который был завоеван турка­ми в 1453 г., Москва стала «Третьим Римом» и продолжала поли­тико-религиозную симфонию. Православие так и не смогло вый­ти за пределы модели сакрализации мирской власти. Есть все ос­нования утверждать, что в России так и не сложилась теология сопротивления власти. Да и в политической жизни православных стран не было, по сути дела, прямых масштабных выступлений против власти. Правда, было бы неверно отрицать наличие масш­табных выступлений против коммунистических режимов в ряде европейских стран (Восточный Берлин, Будапешт, Гданьск, на­пример), но это были страны, где господствовали католицизм и протестантство. А потому некоторые исследователи утверждают:

Один из видных представителей неокантианства, немецкий философ Эрнст Кассирер (1854—1924) отметил важный момент: латинские отцы-основатели Церкви дистанцировались от древне­греческой политической философии²³⁵.

Как мы уже отмечали, в античной Греции не было ничего выше полиса. Правда, существовал и Бог. В итоге государство ока­жется поднятым на самое высокое место в истории западной по­литической теологии²³⁶, но оно подвержено опасности быть «пло­хим» в своей сущности в результате изначального грехопадения. «В этом отношении среди христианских мыслителей сложилось единство, — пишет Э. Кассирер. — Идет ли речь об Иринее²³⁷ во II в., Августине в V в. или Григории Великом в VI в., у всех у них одна и та же концепция. Правительство, скажет Ириней, оказалось необ­ходимым, так как люди отделены от Бога, ненавидят себе подоб­ных и впадают в заблуждения и беспорядки разного рода... Госу­дарство сможет получить оправдание до некоторой степени, но оно никогда не сможет рассматриваться превосходным. Самим фактом своего происхождения оно не может восприниматься чис­тым и незапятнанным»²³⁸. И если исходить из Евангелий, соглас­но которым Христос сам отделил себя от функций царя и священ­ника, то нужно согласиться с тем, что западная традиция исходит из того, что власть не является Существом, в котором сливается воедино духовное и мирское. Такое признание привело бы к уничтожению Божественного закона, который находится неизме­римо выше человеческих законов.

²³¹ СГ. ЗоШегп КЖ Ь'Ё

Изе е! 1а зоаёгё дапз 1'ОссИегй тёсИёуа1. Р., 1997.

²³² ВПИег1.-С. Ор. ей. Р. 126-127.

²³³ Виге Т. с!е. Тгайё <1е ГаиЮпЧё дез та^зНай еп 1а рипШоп с1е$

з. Р., 1575; Р1езш-Могпау РН. йе. Ое 1а ршззапсе 1ё

Ште ёи Рппсе зиг 1е реир1е е1 йи реир1е зиг 1е Рппсе. Р., 1581.

²³⁴ СГ. ВПИег1-С. Ор ей. Р. 127.

²³⁵ СГ. Сашгег Е. Ье Му1Ье сГЁШ. Р., 1993

²³⁶ Данте А. Монархия. М., 1994.

²³⁷ Ириней Лионский (ок. 130 — ок. 200) — христианский богослов,

епископ из г. Лиона

²³⁸ СГ. ВИНег1-С. Ор. ей. Р. 128.

Западная Церковь основывается на таком понимании. А оно предполагает существование в этом мире двух авторитетов: мирс­кого и духовного. И тот и другой при этом являются независимы­ми и действуют внутри одного и того же человеческого общества. Каждый из них является высшим в своей области действия и под­чиненным одновременно. В принципе духовная власть должна иметь возможность судить о власти мирской, и она как бы нахо­дится на более высоком положении по отношению к последней. Однако одновременно признается автономность мирской власти, так как она, в свою очередь, во многом обосновывает автоном­ность и авторитет духовной власти.

Дата добавления: 2015-07-13